– А что же будет с Кэтлин? И с девочками? Даже если Уильям и замешан в чем-то неблаговидном, то они наверняка невиновны, – заметила я спокойно, хотя сердце у меня сжималось.
– Вот это нам и нужно выяснить, – откликнулся Эллис. – Ничего не могу вам обещать, Виржиния. А теперь давайте вернемся в автомобиль. Больше нам здесь делать нечего. Мне сегодня нужно будет наведаться к Уолшу, расспросить его об архивах наконец и узнать, как прошел первый день поисков с собаками.
Эллис выглядел сосредоточенным и равнодушным ко всему, кроме дела. А я не могла без боли вспоминать посеревшее лицо Кэтлин и угрюмую обречённость в глазах Уильяма Хэмбла. Вот же злосчастное семейство – кажется, беды постоянно кружат над ними, как птицы весной над распаханным полем… Однако детектив был прав – следовало сперва разобраться, что скрывал баронет, и уже потом подумать, как поступить.
Чтобы немного развеять атмосферу меланхолии, я на следующий день устроила нечто вроде званого обеда, в деревенском стиле. Пригласила только Пауэллов. Черити и Эрик откликнулись с удовольствием и принесли с собою гостинцы – домашние ликёры и большой ягодный пирог. Эллис пропадал с розыскным отрядом, с самого рассвета обшаривал окрестности с натасканными на определенные запахи собаками, но остальные домочадцы и гости с удовольствием поддержали мою идею. Эвани, Мэдди, мистер Оуэн и даже доктор Брэдфорд – все спустились в сад. Макленнаны превзошли самих себя, готовя блюда к праздничному столу. Меню получилось необычным для Аксонии: мясные рулетики с сухофруктами и орехами, бульон в крошечных чашечках, сильно сдобренный пряными травами, гренки с тремя видами соусов, а на сладкое – воздушное суфле в облаке сахарной пудры и фрукты в густой сливочной заправке… Настоящее изобилие! Сначала беседа не ладилась, но вскоре беззаботная болтовня Черити и тягучий ликёр сделали своё дело.
Эвани, разрумянившаяся, с блестящими глазами, во всех подробностях пересказывала Мэдди содержание последнего прочитанного романа. Брэдфорд и Оуэн обсуждали попеременно то политику, то «ширманок» – и неизменно заключали, что и то, и другое от лукавого. Черити умудрялась быть одновременно везде и в каждую беседу вставлять по словечку, а Эрик покуривал трубку с кривым черенком, глядя в хмурое небо – иначе говоря, в саду царила идиллия.
Ближе к вечеру, когда стало смеркаться, мы перебрались в гостиную. Затем я поднялась в кухню и, временно изгнав Макленнанов из их вотчины, сама занялась кофе. Благо все нужные специи и приправы нашлись в изобилии. Кардамон, мускатный орех, ваниль, корица, гвоздика, имбирь; перец чёрный, красный и белый; миндальная стружка, апельсиновая цедра и тёмный шоколад… Для каждого гостя я старалась подобрать свой рецепт. Мэдди – послаще, с высокой шапкой из сливок. Эвани – с тонкими нотками цитруса, кардамона и корицы. Для Черити – с ликером и ванилью, для Эрика – с мускатным орехом и чесноком, для мистера Оуэна – с шоколадом и жгучим перцем. Доктору Брэдфорду я предложила острый имбирный кофе – и не прогадала…
А потом в гостиную вошел Эллис, грязный, будто солдат на марше.
– Кофе? Как раз кстати. Чудесный денек! – Улыбка детектива больше напоминала оскал, но глаза лучились довольством.
И я поняла, что поисковый отряд обнаружил что-то страшное.
– Что ж, с возвращением, – радушная улыбка дорогого мне стоила. Но Эллис, кажется, этого даже не заметил.
– Нэйт, на пару слов, – поманил он доктора пальцем. – Кстати, найдется у тебя время сегодня вечером? Я бы хотел получить заключение к утру… – дальше детектив благоразумно перешел на шепот.
Мэдди и Эвани переглянулись. Эрик грустно и понимающе уставился в чашку. Даже Черити умолкла, и уголки губ у нее опустились.
Эллис же тем временем закончил втолковывать что-то Брэдфорду и хлопнул его по плечу:
– Как условились, хорошо? Я подойду позже, – а потом обернулся ко мне: – Леди Виржиния, прощения прошу, но у меня ночка будет тяжелая. Вижу, тут всем досталось кофейку, могу и я рассчитывать на чашечку? Лично из рук графини – такая честь, такая честь.
Говорил он дурашливо, но взгляд его был мрачен, как никогда.
Я вздохнула.
– Разумеется, мистер Норманн. Думаю, нам стоит пройти на кухню.
– Премного благодарен! – расплылся в улыбке Эллис.
Когда мы прошли коридор и поднялись по лестнице, детектив оглянулся и, убедившись, что за нами никто не последовал, шепотом произнес:
– Мы нашли его, Виржиния.
– Кого? – У меня внутри всё похолодело. – Убийцу?
– Нет. Труп. Но это почти одно и то же! – подмигнул мне Эллис. – Благодарите моё исключительное логическое мышление. Сначала я сходил на берег Тайни Грин и убедился, что река эта коварна. Она весьма глубока, и если на поверхности течение не такое уж бурное, то у дна его подхлестывают холодные ключи. К тому же русло реки извилистое – вы видели карту? Там, чуть ниже, есть такая замечательная отмель, болотистая, заросшая осотом… Так вот, если что-то попадет в реку, мусор, к примеру, то почти наверняка течение выбросит его на эту отмель. Подобраться к ней трудно – вокруг лес, овраги, ноги порой по колено проваливаются. Но я подумал, что если убийце нужно было избавиться от тела, то лучше реки варианта не придумать. А если он хоть раз плохо закрепил груз… Понимаете, к чему я клоню?
– Кажется, да, – я сглотнула.
– Мы обшарили всю эту клятую отмель, Виржиния. Я чуть не потонул в одном месте… А потом собаки наконец наткнулись на него. На мальчишку. И я не думаю, что это деревенский. В ушах серьги, цвет волос опять же… Думаю, мы нашли того слепого гипси.
– Янко? – с трудом припомнила я странное имя. – Разве он был… мальчишкой? Мне показалось, что говорили о взрослом человеке…
– Мальчишка, – неопределенно покачал головой Эллис. – Голос у него ещё не ломался, потому-то и был таким чистым. Лайзо потом узнавал в таборе, как выглядели пропавшие. И Шанита, и Янко. Думаю, если мы обшарим отмель повнимательней, то найдем что-нибудь еще. Но уже сейчас у меня нет сомнений в том, что все пропавшие были убиты. Убиты одним человеком. И действовать он начал около двух лет назад. А это значит… – Эллис много значительно умолк, но, не дождавшись моего ответа, продолжил недовольно сам: – Это значит, что ни Уоткинс, ни вдова О’Бёрн совершенно точно не причастны к убийствам. Даже сомнений нет. И тот, и другая переехали около года назад, а до того жили в Бромли, были у всех на виду. И ничего этакого за ними не водилось. Уоткинс – вообще человек с кристально чистой репутацией, по-другому в его деле нельзя. Даже подозрение в мошенничестве может подорвать доверие к банку, а уж сплетни о причастности к чему-то непотребному…. За Урсулой же приглядывал её муж, отчаянный ревнивец. Нет, эти двое ни при чем. Искать нужно среди тех, кто живет в окрестностях Тайни Грин давно. Это человек умный, образованный, не простой – ни в коем случае не фермер или кузнец. Медик, в худшем случае – ветеринар или мясник. Руки у него приспособлены к тонкой работе, а разум холоден, – Эллис помолчал. – Мне придется проверить всех, от доктора Максвелла до вашего доброго соседа Хэмбла. Кстати, мне становится ясно, что могла видеть вдова. Вы же знаете уже, что она считает себя ведьмой?
– Да. Глупость из глупостей.
– Возможно. Однако в травах Урсула разбирается хорошо, даже местных девиц лечит. А ещё занимается разными магическими ритуалами, – сделал Эллис таинственные глаза. – Для этого ей нужно самой собирать множество редких трав. Причем при особых условиях. Зачастую – ночью, в глухих местах… Чуете, к чему я веду?
На сей раз я не медлила с ответом.
– Она могла видеть убийцу.
– Верно. Вопрос в том, при каких обстоятельствах… Тогда ли, когда он пленял жертву, или тогда, когда избавлялся от тела?
– Не знаю. – Я поежилась, не выдержав пристального взгляда Эллиса.
– Вот потому-то я и приставил к ней Лайзо. Уж кто-кто, а он сможет её разговорить. Он любую женщину сможет приворожить… – детектив вдруг посмотрел на меня хитро: – Пожалуй, кроме вас, Виржиния. К слову, насчёт чашки кофе я не шутил. Могу я рассчитывать на тот, с перцем и солью?
– Ваш любимый? – с облегчением поддержала я смену темы. – Да, разумеется. Пойдемте к лестнице. Хватит уже нам стоять в коридоре.
После двух чашек кофе Эллис и впрямь ушёл куда-то. Брэдфорд, как объяснила мне Эвани, покинул общество даже раньше. Я предположила, что доктор будет обследовать труп, но благоразумно оставила подозрения при себе. И так ощущение праздника исчезло без следа.
А между тем дело близилось к ночи. Пауэллам было поздно уже возвращаться домой, и я предложила им остаться в гостевых комнатах. Мэдди на один вечер стала моей горничной, а миссис Стрикленд поступила в полное распоряжение Черити.
Позаботившись о гостях, легла спать и я сама.
И снилась мне леди Милдред.
Вокруг темнота, а под ногами – бесконечная зеркальная поверхность. Бабушка в клетчатом платье курит трубку, наполовину отвернувшись от меня. Единственный источник света во мраке – красноватые угли в чубуке.
– Гинни, – зовёт леди Милдред, но, против обыкновения, она не улыбается. – Подойди ближе.
Я слушаюсь.
– Ещё.
И снова шаг.
– Умница. А теперь протяни руку.
Я верю Милдред – верю безгранично, как в детстве, и потому безропотно позволяю ей взять мою руку и перевернуть её ладонью вверх, как будто я кукла, а леди Милдред – капризная хозяйка. Но когда цепкие пальцы стискивают до боли запястье, не позволяя сжать руку в кулак, мне становится жутко.
Бабушка поднимает на меня взгляд. В нем – темнота и алые огни.
– Как ты думаешь, Гинни, что будет, если я опрокину трубку над твоей ладошкой?
– Я обожгусь, – а сердце холодеет.
– Разве? Ты ведь считаешь себя удачливой, Гинни. Может, проверим твою удачу? Может, угли не обожгут?
– Нет! – Мне становится жутко, по-настоящему жутко, а пальцы Милдред холодные и твёрдые, будто выкованы из серебра. Хватка болезненная – вот-вот кости хрупнут. – Бабушка!