От этого они часто впадают в нестерпимую тоску или лютую агрессию, даже когда сыты. Жаль… Никогда не узнают, что такое воля и какие они – бескрайние просторы, не познают вкус настоящей охоты… Пошли отсюда.
Мне здесь неинтересно.
– Мы что, зря пришли?! Тут полно разных животных.
Давай посмотрим!
Олег медленно продвигался к выходу, и Лиле ничего не оставалось, как идти следом.
– Может, хочешь к Авроре? Ну не молчи!
– Лиль, у нас очень мало времени. Я чувствую это. Завтра девятый день. Все соберутся на кладбище. Они будут думать, что я ещё где-то рядом с ними. Но меня там не будет. Это мой день ухода. Но не конечный. До сорока дней я не утрачу связь с этим миром.
– Значит, есть надежда, что мы ещё встретимся? – Она умоляюще смотрела на него, а вокруг пронзительно звенел воздух.
– Я постараюсь. Очень постараюсь! Но если у меня не получится, ты знай, что это не по моей вине.
Они ещё долго болтались по городу, молча, без цели, осознавая присутствие друг друга и важность этого присутствия. Усталость покинула Лилю, и она не заметила, как дошли до Финляндского вокзала. В вагоне было, как всегда, много народу, но и свободных мест предостаточно. Лиля сидела у окна по ходу следования электрички, поставив пакеты между ног, а Олег невесомым облачком примостился у неё на плече, и она чувствовала щекой его лёгкое прикосновение, которое, скорее всего, сама и выдумала. Он наполнял её необъяснимой нежностью, блаженством, и ей открывался смысл истинной любви, неподвластный почти всем ныне живущим.
У калитки дома их поприветствовали встревоженным криком вороны, а Агата с печальными кошачьими глазами встречала на пороге. За столом на террасе сидели отец, сосед и ещё один молодой парень, племянник соседа. Мама Александра раскладывала по тарелкам только что сваренные пельмени, и они отдавали говядиной и чесноком.
– Как разу к столу! Садись, только руки помой. Батюшки, а где же такую красоту раздобыла? – Мама Александра крутила в руках роскошный помидор, быстро намыла его, бережно вытерла полотенцем и разрезала на дольки.
– Мам, не жмись! Порежь ещё пару.
– Узбекские или азербайджанские. Грунтовые! Сразу видно, не наши. Дорогущие, поди?
– Не дороже денег! – зачем-то сказала Лиля.
Олег молча парил рядом. «Он стал ещё меньше…» – подумала Лиля, с трудом проглотила пару пельменей, съела целый помидор, остервенело кусая его, как яблоко.
– Пошла к себе работать!
– Лиль, а мы хотели тебе рассказать, что всё готово для заливки фундамента.
– Завтра и поговорим! Ещё надо проверить, что у вас там готово!
Она со скрипом отодвинула стул и, не попрощавшись, покинула террасу, представляя, как сейчас мама опять начнёт оправдываться за поведение дочери.
В комнате был открыт балкон и чувствовалась лёгкая свежесть.
– Ты обещал, ещё неделю простоит почти такая же погода.
– Ошибся немного. Но думаю, тебе это только кажется.
Ты очень нервничаешь. Я, по-моему, тоже. Сколько времени?
– Около десяти.
– У нас есть пара часов.
– Всего два часа?! – Лиля давилась комом в горле и не знала, что сказать.
В голове много всего, такого нужного и обязательного, а она лишилась дара речи. Слёз не было, плакало всё внутри. Отпущенные два часа подходили к концу, и ни один из них так и не вымолвил ни слова.
– Пора, Лиля… Проводи меня…
– Как?
– Просто дойди со мной до калитки и помаши рукой.
Лиля, крадучись, шла по коридору; правда, все давно разошлись, и только из гостиной доносился негромкий звук телевизора. Вышла за калитку, следом за ней Агата. Рядом кружило крошечное облачко, на мгновение растворилось в ней и стало удаляться, пока совсем не исчезло. Она растерянно смотрела вдаль, пытаясь хоть что-то разглядеть, но ничего не увидела и лишь махала рукой, непонятно кому вслед. Не удавалось сделать ни одного шага, её будто приковали к земле невидимыми цепями.
– Агата! Агата! Ты где?
Лиля испуганно озиралась по сторонам. Агаты нигде не было. С трудом доползла до крыльца и, прилагая все силы, поднялась по ступенькам. Дверь была приоткрыта.
– Куда ты спряталась? Агата! Иди сюда!
В гостиной перед телевизором дремал отец Руслан и спросонья ничего не понял.
– Лиль, что-то случилось?
– Я Агату ищу! Ты не видел её?
– Нет! Спряталась где-то. Завтра найдётся.
Он усилием воли встал с дивана и, пошатываясь, зашаркал на второй этаж, где его поджидала за книгой мама Александра. За всю свою жизнь она почти ни разу не заснула первой, ждала отца. Лиля всегда гадала: это из-за великой любви или простая привычка? В душе царили тишина и пустота. Трудно было представить, что она настолько спокойно отпустит Олега, без единой слезинки. Может, оттого, что всё было предрешено, или, может, это он совершал очередное своё чудо, лишая её бесполезных мук и страданий.
Ей совсем не хотелось спать, при этом ничто не тревожило, но она не чувствовала своего тела, точно оно являлось одним целым, как статуя или застывший портрет на холсте. Лиля не слышала стук своего сердца, будто, уходя, Олег забрал его с собой. Не доносилось ни единого шороха, даже деревянный дом, который, особенно по ночам, издавал странные звуки и трески, смиренно молчал, не нарушая общей картины безмолвия.
Она так и не сомкнула глаз. Сидела у окна в кресле, облокотившись на спинку, закинув назад голову и раскинув руки. Хотелось одного: чтобы скорее взошло солнце и возвестило о начале нового дня. Потихоньку стала приходить в себя, светало, но солнечные лучи не озарили комнату, что предвещало ненастный день, если только погода не разгуляется. Почему-то ей показалось, что подобное не произойдёт.
– Солнце он тоже забрал с собой… – совсем тихо промолвила Лиля и, набросив клетчатый плед, вышла на балкон. В природе всё будто замерло, и лишь лёгкий ветерок нежно перебирал пряди её волос. Так делал Олег, только сейчас это был всего лишь ветер.
– Чудеса закончились, пора привыкать к реальности. Но как? – Она сама себе задала вопрос и не нашла на него ответа. Слишком всё резко оборвалась, неожиданно быстро и далеко не так, как ей представлялось.
Прощание без капли драматизма – красивая киношная сцена, хоть сценарий пиши.
Спрятанная от посторонних взглядов тетрадка с записями лежала на верхней полке в шкафу, под ворохом старого тряпья, которое вряд ли когда-нибудь наденет. Она открыла створку, встала на цыпочки и полезла рукой искать тетрадку. Тетрадка была на месте, и Лиля бережно погладила её, прижав к груди. Вдруг стало страшно. Если она сейчас же не сядет писать, воспоминания утонут в памяти и ей никогда будет не вспомнить, что происходило в этот день. Почему она не писала в компе или хотя бы в планшете, было неведомо. Решение писать от руки пришло само и сразу, и менять ничего не хотелось. Недолго думая, схватила ручку и, пристроившись на полу, начала выводить строчку за строчкой. Иногда она то улыбалась, даже смеялась в голос, то чуть не плакала.
Набросала схематично, стараясь передать самое основное и важное – ощущения от близости с ним. Когда она выводила буквы его имени, чувствовала своё сердце.
Внутри что-то ёкало, будто сердце и есть маленькая колибри из её мечты. Она ловит птичку руками, та на мгновение цепенеет, и Лиля от страха причинить ей вред отпускает её дальше вращать своими неугомонными крылышками.
Понадобился всего час, чтобы составить основные тезисы, скупые, с трудом передающие настоящий смысл последнего дня. Она поставила точку, потом внизу посредине написала красивым каллиграфическим почерком, которому учили в школе: «Конец». Измученная, растянувшись на полу, подложив под голову руки, Лиля заснула. А когда проснулась, почувствовала необыкновенный прилив сил. «Два часа дня! Скорее всего, никого из его родных и близких на кладбище уже нет, и они сидят в ресторане или дома на поминках. Я должна поехать к нему. Обязательно должна!»
Первым делом она помчалась в ванную приводить себя в порядок. Делала всё машинально, не задумываясь, как на автомате. Лиля прилично похудела за эти дни и привычные треники безобразно висели. Пришлось рыться в шкафу и искать подходящие джинсы, в которые она сможет влезть, – давненько их не носила. Из трёх пар одна подошла идеально. С футболками было сложнее, они показались ей гигантскими. Надела вчерашнюю, хоть и изрядно помятую рубашку. Быстро кинула в рюкзак комп для работы, не терять же время в дороге.
Родители вместе с соседом копошились на участке, рядом красовалась гора аккуратно сложенных досок и что-то ещё.
– Ты куда? – одновременно спросили Лилю мама Александра и папа Руслан.
– В город срочно надо! А что?
Лиля старалась держаться спокойно. По всей видимости, мама не заходила в её комнату, и на лице не читалось озабоченности, почему Лиля спала на полу, а не в кровати.
– Ты надолго?
– Управлюсь – сразу назад.
– Агата так и не вернулась. Отец всё утро звал её, искал, всех соседей обегал. Будет объявления развешивать. А у нас нет ни одной её фотографии. Распечатаем фото любой похожей кошки. Вдруг найдётся. Даже мне жалко, привыкла, что под ногами крутится.
Ты ничего не слышишь? Вон дятел твой долбит сосну, старается.
– Точно! Как же я его сразу не приметила? Не ожидала, видно…
– Ты давай быстрее возвращайся! – прикрикнул папа Руслан. – Кто шумел больше всех, что помогать будет?
Хорошо, что тебя не послушал, соседа позвал. Быстро дело движется. И с котлом разобрались, какой лучше, и купельку маленькую соорудим.
– Ведра на цепи достаточно будет, холодной водой обливаться! Лучше места для грядки оставь, – заворчала мама Александра.
– Какая грядка! А закуток для отдыха? Тут бы самому разместиться!
Стараясь не мешать спорить отцу с матерью, Лиля развернулась и пошла на выход, по пути крикнув дятлу «привет». Тот внезапно притих и вскоре вновь отозвался ритмичным весёлым стуком, знаменуя своё полное возвращение и исчезновение ворон, захвативших его законное место обитания.