– Когда это ты всё успела?! – воскликнула от удивления Лиля.
– Я вчера ещё студень наварила. С семи утра хлопочу.
Так… Поставь-ка салаты в холодильник. Сыр и ветчину к самому столу нарежем… Яйца к вечеру красной икрой начинять будем… Банки с чердака надо принести. Грибочки, икру баклажановую… Сейчас перцы в духовке запечём… Капусту квашеную маслицем польём, сахарком присыплем. Пусть настаивается…
– Мам, ты это мне или себе бормочешь? – засмеялась Лиля и, пока несла оливье до холодильника, взяла сверху зелёную горошинку, потянула в рот, облизала пальцы и нацелилась на кубик докторской колбасы.
Мама Александра схватила полотенце и замахнулась на Лилю.
– Получишь сейчас! Куда руками полезла? Садись, положу в тарелку. Знаешь, что не люблю. Нет, лезешь!
Лиля выхватила из маминых рук полотенце и рассмеялась звонче прежнего.
– Больно весёлые мы сегодня. А то ходила со страдальческим лицом, точно трагедия какая приключилась.
– Выспалась, вот и настроение хорошее.
Под ногами мамы путался Агат и жалобно мяукал.
– Отца потерял? Я его в магазин за водкой отправила.
Не пищи, скоро приедет твой ненаглядный.
Котёнок тут же примолк и заигрался с кисточками на её войлочных тапочках.
– Неугомонный! Наступлю ненароком! – ворчала мама Александра, с умилением поглядывая на Агата.
– Мам, ты веришь в чудеса? – тихо спросила Лиля, стоя у окна и наблюдая, как огромными белыми хлопьями падает снег. – Их не может не быть, правда?
– Надо в Бога верить. Вот это и есть чудо.
– А раньше? Когда моложе была?
– Может, и верила… Не помню… Других забот хватало, – вздохнув, с тоской в глазах, промолвила мама Александра и задумалась. Вскоре улыбнулась чему-то своему, и Лиля вдруг вспомнила, как мама рассказывала, что у папы давным-давно был друг Алексей.
Почему она решилась рассказать об этом, Лиле было неведомо.
Мама познакомилась с папой и с Алексеем на Первомай вместе со своей подругой, с которой в те времена близко дружила. Они гуляли после демонстрации по Невскому, решили зайти в мороженицу, небезызвестное заведение для всех ленинградцев, прозванное «Лягушатником» за болотно-зелёные плюшевые диваны и тёмно-зелёные шторы. В тот день, чтобы попасть в «Лягушатник», надо было отстоять приличную очередь. Именно в этой очереди они и повстречались с Русланом и Алексеем. Мама начала встречаться с Алексеем, а у подружки с папой ничего не вышло, из-за чего она крепко на всех обиделась. Ему сразу безоговорочно понравилась мама, и он, как оказалось, долгое время страдал по этому поводу. Где-то через год Алексей внезапно перестал звонить и приглашать маму на свидания. Потом выяснилось, что начал он встречаться с другой девушкой, не такой, видно, целомудренной, как мама, которая, кроме поцелуев, ничего ему не позволяла. И тут в жизни мамы опять появился папа Руслан и сразу сделал ей предложение.
От обиды на Алексея мама, не думая, дала согласие, продолжая любить изменника. Она долго привыкала к отцу, пока не оттаяла от его любви и преданности. Только с первого дня строго-настрого наказала, чтобы никогда в их жизни не было больше Алексея. История поразила Лилю, частенько приходила на ум, заставляя додумывать детали. Она первое время даже приглядывалась к маме, пытаясь разгадать, сколько ещё секретов прячет её сердце.
Накрывать на стол начали рано, мама Александра суетилась, причитала и боялась, что не успеют со всем управиться. Отец из дома соседа притащил два раскладных стола. Составили свой и соседские вместе, получился один длинный, посему пришлось стелить на него три разные по цвету скатерти. Потом отец вместе с соседом носили стулья. Стульев всё равно не хватало, и вместо них в ход пошли табуретки. Мама сокрушалась, что опять вся посуда вразнобой – так и не купили достойный сервиз, а в маленькой гостиной не развернуться, хоть всю мебель сдвинули и разместили по стенкам.
– В тесноте, да не в обиде! – подбадривал маму папа Руслан и вместе с соседом опрокинул по стопочке водки под солёный огурчик. Отец пил мало, оттого скривился и закряхтел от крепости беленькой. А сосед явно не собирался останавливаться и налил ещё по одной.
Из уважения папа отказываться не стал, со звуком выдохнул и влил в себя водку, занюхал рукавом рубашки, с хрустом откусил солёного огурца и запихнул в рот кусок чёрного бородинского.
– Ты мне ещё напейся тут! Пить-то не умеешь. Смотри, Руслан!
– Всё-всё! Строгача включила! Это ты при посторонних такая смелая.
– То-то я не знаю, как ты можешь!
– Это когда это?!
– Когда на пенсию тебя на работе провожали, – подбоченилась мама Александра и метала молнии.
– Да, выпил! Ну и что?! Домой дорогу нашёл.
– Не нашёл, а тебя чуть ли не на руках из машины выносили. Двух слов связать не мог!
Этот диалог мог продолжаться долго, если бы не встряли Лиля и сосед. Отец обиженно примолк и пошёл искать заныканную пачку сигарет. Курил он тоже крайне редко, но сейчас ему было необходимо выпустить пар, а то наговорит лишнего и испортит себе и Александре праздник. Все приготовления закончились до срока, и Лиля пошла переодеваться. С момента исчезновения Олега она испытывала смущение. Ей казалось, он постоянно наблюдает за ней, читает её мысли, незримо пребывает рядом. Это случалось больше дома, на работе она забывалась, освобождаясь от навязчивых мыслей. Сейчас Лиле было особенно не по себе. Впереди волшебная новогодняя ночь, следом рождественский сочельник. Дни, пронизанные таинством и мистическим смыслом. Если когда-то она с подружками из баловства гадала, не особо веря в предсказания, то теперь, когда столкнулась с необъяснимым явлением, все самые невероятные предположения казались реальностью, а не чьей-то выдумкой. В существование высшего разума, способного творить чудеса, Лиля уверовала, и если это и есть Бог, то она имела счастье соприкоснуться с Его деяниями. Тому доказательством был сам Олег и все метаморфозы, которые происходили с ним в течение сорока дней. С одной стороны, становилось страшно от этих рассуждений, с другой – она переполнялась радостью, замешанной на тревоге, что ей довелось присутствовать при переходе души Олега из одного состояния в другое. Его душа была близка с её душою, и даже в разлуке они продолжали вести свой неторопливый разговор, независящий от Лилиного сознания или подсознания. Да она и не слишком понимала, в чём отличие одного от другого. Нет, теоретически, начитавшись всякого, она имела какое-то представление, но не могла представить, как это работает. Как бы Олег ни объяснял ей о вечности и бесконечности, дойти разумом было невозможно. Ведь и учёные лишь выдвигают свои гипотезы, доказывая их какими-то формулами, которые сами и придумывают, взяв за основу явления, происходящие в окружающем мире, углубляясь, по крохам собирая и систематизируя знания. Тем не менее до самой главной истины человеку вряд ли удастся добраться и, как говорится, потрогать эту вечность и бесконечность руками. Это возможно только там, куда ушёл Олег. Он шёл на свет, или свет приближался к нему. Неважно!
Слияние его и этого сакрального света, может, и было ответом на самый главный вопрос человечества: продолжаем ли мы жить после смерти или бесследно исчезаем?
Новый год прошёл весело, с песнями и танцами. В начале застолья все предались чревоугодию и слышались только звон приборов, междусобойные разговорчики и нахваливание мамы Александры за такой обильный и вкусный стол. Потом пошли тосты за старый год, следом поздравление президента и бурные «за Новый год!» с целованием и объятиями. Два папиных друга крепко налегали на водку, отчего их жены сидели с кислыми лицами. «Как отец не спился в такой компании?» – вопрошала удивлённым взглядом Лиля. Но мужики оказались не слабаками, держались стойко в отличие от папы Руслана, который к середине праздника уже почти не контролировал себя, и это его ничуть не смущало. Он всех перебивал, пошатываясь, вставал со стула и призывно кричал – Тихо все!!! Хочу сказать…
По всей видимости, папа Руслан намеревался выпить за каждого из присутствующих. Не выдержав подобной активности, мама Александра силой усадила папу на стул и с деланной улыбкой прошипела, что надо бы всем дать слово. Кривая улыбка мамы Александры несколько привела отца в чувство, он ненадолго затих, но потом снова оживился, и всё началось сначала, пока мама не перестала обращать на него внимание.
Мамины подружки, которых Лиля никогда не видела, явились полным составом: с мужьями, детьми и детьми их детей. Правда, последних назвать детьми было сложно. Самому старшему пареньку стукнуло, как оказалось, восемнадцать, ещё одному – шестнадцать, и девочке – четырнадцать. От них было меньше всего шума и гама. Девочка всю дорогу играла с Агатом и норовила накормить его копчёной колбасой, хоть Лиля и строго наказала не делать этого. А мальчишки посидели за общим столом и спрятались от взрослых в гостевой комнате.
Удивила всех тётя Женя. Она пела не хуже любой профессиональной певицы – жестами и манерой исполнения напоминала великую Людмилу Гурченко. Пели хором, начиная от «Вот кто-то с горочки спустился», «Арлекино» Пугачёвой до других хитов далёких лет.
Когда начались танцы, Татьяна скакала задорней всех, и впервые Лиля не заметила в ней горького разочарования и желания всплакнуть. Видно, однажды все устают страдать и дают себе передышку.
Семья соседа отличилась подготовкой к празднику и разыграла маленькую сценку из жизни комаровских обитателей. Сценка была незатейливой, до жути банальной, оттого очень смешной, и Лиля держалась за щёки, чтобы они не лопнули от смеха. «Как жаль, что всего этого не видит Олег! Он бы тоже хохотал от души. Душа от души! Только я такое могу придумать…» Улыбка сошла с губ и защемило в груди. Веселье стало раздражать, хотелось, чтобы все побыстрей ушли, но расходиться никто не спешил. «Они до утра собрались у нас сидеть?! Потом такси будут ждать вечность! Тётя Женя останется ночевать. Она уже всех оповестила, что завтра рассчитывает на баню с веничками… Ещё со стола убирать… посуды гора… Маму не уговоришь плюнуть на всё и заняться этим с утра. Отца придётся тащить наверх. Вот разбуянился! Гопака вздумал выдать.