Вскоре появился Николай в чёрном элегантном костюме.
– Ну как? Норм?
Он поглаживал едва проступившую щетину на щеках и подбородке, точно спрашивал, не мешает ли ему побриться. «У него даже рубашка с запонками. И я! Чушка чушкой!»
– Вадим уже внизу.
– Кто такой Вадим? – всё ещё не придя в себя, тихо спросила Лиля.
– Как кто? Водитель, конечно! Ну ты смешная! – улыбнулся Олег и пошёл в прихожую. Лилины зимние ботинки, все в разводах неведомой смеси, которой зимой нещадно посыпают дороги и тротуары Питера, сиротливо стояли у самого порога.
– Давай почищу! Вот что ты здесь делала столько времени?!
– Ничего… Тебя ждала…
Она выхватила из рук Николая обувную губку и торопливо начала чистить свои ботинки. «Как я сразу не догадалась?! Стыдоба! Ещё решит, что я неряха!»
В итальянском ресторане, название которого у Лили мгновенно вылетело из головы, вся публика была под стать Николаю вкупе с роскошным интерьером заведения. Не успели они сесть за столик, тут же к Николаю подскочил мужчина в сером деловом костюме, синем галстуке и значком на лацкане. Рядом с ним жеманно ёжилась расфуфыренная девица в коротком платье, сильно обтягивающим её огромную грудь и покатые бёдра. Она оценивающе оглядела Лилю и брезгливо отвернулась, сосредоточив своё внимание на Николае, который встал поприветствовать знакомого. Лиля собралась духом и начала изучать меню с видом бывалого завсегдатая ресторанов. На нервной почве аппетит начисто отшибло, но от салата с крабами она отказаться никак не могла.
– А на горячее? – спросил Николай. – Не стесняйся!
Сидишь, как нахохлившаяся птица.
Он сказал это по-доброму, и Лиля совсем не обиделась, Олег тоже называл её по-разному и так же по-доброму и с улыбкой. Они пили прохладное белое вино, и Николай постоянно его нахваливал, уточняя, что из белых оно одно из самых любимых. От белого вина у Лили часто случалась изжога, но это, скорее всего, от дешёвого, и она наслаждалась моментом того, чего у неё никогда в жизни не было. У Ефима тоже водились деньги, но точно не такие, как у Николая, о чём свидетельствовал их разный уровень во всём. Николай принадлежал к элите, и Ефиму до него было как до луны. Только с Мусей и Ефимом ей было просто и понятно, а с Николаем приходилось разгадывать сложный ребус, как правильно себя вести, чтобы не оттолкнуть и не разочаровать.
Выступать в такой роли ей ещё не приходилось, что уменьшало уверенность в благоприятном исходе их отношений. «Ни к чему хорошему наше знакомство не приведёт! Обязательно что-то будет не так!»
На улице медленно падали снежинки, погода стояла мягкая, как по заказу. Она попросила поехать на Красную площадь, а потом пройтись по Старому Арбату. Москва поражала своим размахом. Последний раз она была в столице около восьми лет назад. Поехали с Мусей на выходные искать приключений. Ничего существенного в их жизни не произошло, но вволю пошлялись, как за рубеж съездили. С тех пор город сильно изменился – стал ещё богаче и масштабней. Но Питер был ближе и милей. В Москве она гостья, случайно попавшая на чужой праздник жизни, а там её родной дом с родителями и друзьями, город, который всегда примет, что бы с ней ни случилось. Николай действительно хорошо знал Москву, её историю и все удивительные события, которые здесь происходили.
– Петербург гораздо красивее и больше памятников архитектуры! – спорила Лиля.
– Так-то оно, может, и так, но жить лучше в Москве.
А к вам приезжать на экскурсии и за белыми ночами.
Вернулись они домой после девяти, и именно сейчас Лиля особенно не знала, как себя вести.
– Включим телик? Хочешь какое-нибудь кино? Ещё по бокалу вина? У меня есть отличное красное. Или коньяк? Что ты молчишь? Прекращай теребить подол юбки. Чувствуй себя как дома.
Она и сама понимала, что ведёт себя слишком глупо.
«Совсем юные девчонки посмелей будут! Надо сесть непринуждённо на диван, откинуться назад, положить ногу на ногу!» Ей стало смешно от представленного, и она не выдержала и хихикнула.
– Да, да! Это очень смешно! Принесу тебе халат. Переоденься. Открою пока бутылку бордо.
«Дура! Сейчас бы Муська хвост распушила, и уговаривать не надо! Почему я такая дура?!» Вино было терпким и опять непривычным, точно до этого пила совсем не красное вино.
– Нравится? – спросил Николай, сделав глоток. – По-моему, отличное!
На Первом канале шёл сериал.
– Переключить? Или всё-таки кино? Какие фильмы любишь?
– Давно не смотрела. Только не боевики!
– Мелодраму? – заулыбался Николай. Он принёс комп, зашёл на сайт и принялся искать достойный фильм.
– Французское старое кино любишь?
– Люблю, конечно!
– Как насчёт «Мужчины и женщины» с Анук Эме и с Жаном-Луи Трентиньяном? Или «Дневной красавицы» с Денёв?
– Мне всё равно… Вроде смотрела… Совсем ничего не помню.
Лиля, застывшая в одной позе, напряжённо уставилась в монитор компа, она сидела совсем близко, впору бы отодвинуться, но это могло выглядеть нарочито, тем более она подспудно ждала некой инициативы от Николая. Он не заставил ждать и взял за руку. Сначала он просто держал её в своей, потом начал поглаживать и наконец развернул Лилю к себе лицом и потянулся к ней губами. Лиля и не заметила, как оказалась под ним, и он начал нежно целовать её. Еле вырвавшись из объятий, она вскочила и запричитала:
– Мне в душ надо! Я же с дороги! Я быстро! Туда-обратно!
– Я тебе говорил, – спокойно сказал Николай, встал, взял бутылку и два уже опустевших бокала.
– Жду тебя в спальне. Вторая дверь справа по коридору. В ванной найдёшь стопку чистых полотенец.
Не то чтобы было нечто оскорбительное в его словах, от них веял некий холодок. Сердце, ещё недавно трепетавшее в груди, вдруг поникло. «Выбора нет. Прятаться в гостевой комнате? Иначе как взбалмошностью Николай не назовёт. Значит, надо не выкобениваться и идти в его спальную. Только всё как-то быстро! Словно по написанному им сценарию».
Когда она вошла в едва освещённую комнату, горела лишь тусклая лампа под абажуром, а Николай разговаривал с кем-то по телефону и, прислонив палец к губам, показал, чтобы она молчала. Последней фразой было – «Целую, до завтра». «Это могла быть мама или бабушка», – успокоила себя Лиля и в халате залезла под одеяло.
– Почему не в верхней одежде? – пошутил Николай и попытался развязать кушак на халате.
– Я сама! – Лиля резко убрала его руки. – Где свет выключается?
– Я выключу, если тебе так спокойней.
Пока он выключал лампу, Лиля скинула халат, нырнула под одеяло и закрыла от страха глаза. Всё случилось слишком прозаично. Он не был ни груб, ни нежен, и в какой-то момент ей показалось, что он и сам не понимает, зачем ему всё это надо. А её переполняла нежность, и она с нескрываемым наслаждением проводила кончиками пальцев по его гладкому крепкому телу, вдыхала запах его тёмных волос. Николай казался ей идеальным, и она была готова поверить, что принцы всё-таки существуют. Отвернувшись от неё, Николай быстро заснул. Ей хотелось близости ещё и ещё, и она долго лежала на спине, уставившись в потолок. «Устал, наверное, вот и спит. Мужики, они такие!» – утешала себя Лиля и гасила тревогу, которая пыталась вцепиться острыми когтями в её душу. Посередине груди что-то давило и мешало спать. Она догадывалась, что это. Это была обида на Николая, на себя и почему-то на Олега. «Он обещал меня любить! И где он, и где его любовь? Обманщик!»
Проснулась Лиля с сильной головной болью, с трудом открыла глаза и вспомнила, что забыла цитрамон и находится в Москве у Николая. Она с силой тёрла виски и разглядывала спальню. Как и во всей квартире, здесь царил идеальный порядок. Всё старинное, даже люстра, кроме кровати и торшера напротив. Халат небрежно валялся на кресле и был единственным, что хоть как-то выбивалось из тотального педантизма хозяина. «Значит, и характер у него такой!» Тем временем Николай сидел на кухне в очках в роговой оправе и что-то строчил в ноутбуке. Перед ним стояла большая чашка кофе и открытая пачка печенья.
– Доброе утро! Если ты дашь мне цитрамон или что-нибудь от головной боли, я приготовлю тебе яичницу.
Яйца есть?
– Должны быть. Я обычно дома пью кофе, а потом еду завтракать. Яйца отваривать умею. И это всё из моих кулинарных способностей. Давай готовь. Посмотрим, что у тебя получится.
Николай опять углубился в ноутбук, попросив не отвлекать его минут тридцать, а что надо, пусть сама поищет везде, где захочет. В очках он выглядел строго, и Лиля тихонько, стараясь не шуметь, залезла в холодильник, нашла там яйца, сыр, помидоры с огурцами и упаковку белого хлеба. «Зачем он хранит хлеб в холодильнике?! Чтобы дольше сохранялся?» Найти растительное масло, соль и приправы получалось куда сложнее и, отчаявшись, она уже открыла рот обратиться к Николаю, как всё оказалось в нижнем, ещё одном неисследованном, ящике. Спрашивать, сколько яиц, не стала, три как минимум, ей и одного хватит. Лиля разбила все четыре яйца в миску, добавила молока, чуть посолила и взбила вилкой. В разогретую сковородку уложила три куска нарезанного батона, чуть поджарила с одной стороны, перевернула и влила яйца. Омлет предательски шипел; сделав огонь поменьше, отыскала над раковиной большие белые тарелки, куда сбоку красиво легли огурцы с помидорками черри и по три кусочка швейцарского сыра.
– У меня всё готово! – гордо возвестила Лиля.
– Тридцать минут прошло? – не поднимая головы, спросил Николай.
– Двадцать пять, если точно!
Николай нехотя снял очки, потянулся и дал добро накрывать.
– Вкусно выглядит!
– Ты попробуй, попробуй! – суетилась вокруг Лиля.
– Да сядь ты! Не стой над душой. Фильм мы с тобой так и не посмотрели.
– Фильм я и одна смогу посмотреть.
Лиля не заметила, как головная боль бесследно исчезла.
Сама собой она никогда не проходила, только Олег знал, как с ней бороться. «Это хороший знак!» – подумала Лиля и начала с удовольствием уплетать свою долю омлета.