– Да ты целую теорию выстроил! Вот из-за таких, как ты, и рушатся семейные ценности!
– Не я один причастен к этому разрушению. Или тебе приятней видеть злодея именно в моём лице? – Олег захохотал. – Права была твоя мама! Злое привидение поселилось в вашем доме! У-у-у-у-у! – Он сделал зловещее лицо, выпучил глаза и руками со скрюченными пальцами потянулся к Лиле.
– Боишься, праведница?!
– Тупо и не смешно. Тем более в твоём положении. Нет чтобы каяться!
– Каюсь! И клятвенно заверяю, что такое больше не повторится!
Он всё больше походил на бесшабашного пацана, чем опять удивил Лилю, точно она присутствовала при каком-то секретном эксперименте, задуманном свыше.
«Надо всё как следует запомнить… А лучше записывать его метаморфозы, вдруг, уходя, он или кто другой сотрёт воспоминая, словно ничего не было и в помине». Весь путь до дачи она пыталась воспроизвести в уме, что особенно поразило в Олеге, да и в ней самой. Он сенсорно несомненно влиял на неё, только Лиля не понимала, каким образом. У неё была хорошая память, но то, что было связано с Олегом, слишком отчётливо врезалось в её сознание. Если раньше все впечатления сводились лишь к перечислению событий и к тем эмоциям, что они вызывали, то сейчас в голове выстраивался чуть ли не готовый сценарий колоритного фильма, полного загадочного смысла, который ей ещё предстояло разгадать. Она намеренно выбрала другую улицу, чтобы не проезжать мимо дома матери Олега, и не успела спрыгнуть с велика у калитки своей дачи, как прямо над их головами прогремел гром. С неба повалили сначала крупные капли, и тут же следом начался самый настоящий ливень.
– Побежали скорее! – крикнула Лиля и стремглав помчалась к крыльцу. Олег и не думал последовать её примеру и жизнерадостно голышом бегал по маленькому участку, подпрыгивая и размахивая руками. Потом остановился, задрал голову, застыл и начал шевелить губами и что-то нашёптывать, точно заклинатель гроз.
– Это молитва? Ты молился?
– Не знаю… неведомые слова на неведомом языке.
Откуда я их только беру?! К чему-то готовлюсь, сам того не ведая…
– Страшно?
– Нет! При чём здесь страх?
– Не далее как вчера ты говорил, что тебе страшно.
– Так то было вчера, – пожал плечами Олег. – Страха нет… Его вообще больше не существует…
«Счастливый! – подумала Лиля, но вслух не произнесла это слишком человеческое определение полного комфорта и согласия с происходящим. – Счастье… Ни один человек до конца не понимает, что значит счастье. Непостоянная величина, вечно исчезающая и меняющая свои причины и параметры. Лишь иногда на ум приходит простая истина: я счастлив только оттого, что живу и дышу на белом свете. Приходит, но ненадолго, всё из-за природной жадности и неблагодарности. Человеку надо слишком много для счастья, ему всегда чего-то не хватает».
– Да ты вся промокла! Лиля! Беги переодевайся! Хотели с отцом шашлык к вечеру сделать, так льёт как из ведра.
– А отец куда уехал?
– За мясом.
– Шашлычки – это здорово!
Лиля поменяла влажные тренировочные на почти такие же синие трикотажные, только с полинявшей белой полоской по бокам, и влезла в неизменную чистую футболку XL. Олег потерялся из виду, и она было решила, что проказник куда-то вновь отправился путешествовать.
Но нет. Олег сидел внизу в кресле, перед ним на столике лежал журнал, который уже две недели валялся без дела. Он сосредоточенно пялился на журнал, сжав от усилия кулаки. Листы плавно переворачивались, и каждую новую с трудом перевёрнутую страницу он сопровождал победоносным возгласом «а-а-а-а!!!!» или «ух ты!».
– Можешь с этим номером в цирке выступать или на корпоративах, – уже ничему не удивляясь, хихикнула Лиля и тихонько присела на диван напротив. Диван не думал молчать и опять противно пискнул. «Дело не во мне, дело в диване», – успокоила себя Лиля, но покраснела, когда Олег, услышав непонятный звук, кинул на неё вопросительный взгляд.
– Сейчас отец вернётся с мясом, и начнём. Обычно прямо в саду мангал разжигаем. Если дождь не кончится, придётся под зонтиком жарить, на террасе мама не разрешает. Потолки низкие, боится, что закоптятся. Отец сколько раз уговаривал попробовать, она – нет, и всё!
Это она за картошку с морковкой мстит. А что гроза – здорово! Давно не было, хоть дышать легче станет.
– Хорошо живут твои родители. Просто, без пафоса…
Для себя…
– Какой там пафос! Они и не понимают, как жить по-другому. И на какие? Оба пенсионеры. У меня порой тысяч пятьдесят-шестьдесят получается, когда меньше. Вроде справляемся, – засмеялась Лиля. – Мне вот работу заканчивать надо, второй день не получается.
– Я мешаю?
– Не мешаешь, а отвлекаешь.
– Это одно и то же.
Олег забрался с ногами в кресло, обхватил руками коленки, положил на них голову и побелел, как первый, самый первый зимний снег.
– Что, если я завтра уйду… ну на это… мероприятие…
И всё…
– Что значит всё?
– Не вернусь! Непонятно, что ли?! Вдруг это самый настоящий конец. Бац! И меня больше нет… Долго размышлял над этим… Положим, я пшик… Ничтожный человечек. Но ведь есть великие умы: учёные, писатели, художники… У них был такой богатый внутренний мир, и всё, что они оставили после себя, – бесценно. Не могут же они взять и полностью сгинуть! А их души? Это же несправедливо… Вот после меня ничего дельного…
Так и фиг со мной! Но они?!
Смотреть на растерянного Олега было больно – несчастный, загнанный в тупик, но ещё мыслящий и по-своему страдающий человек, лишённый страха, но не лишённый возможности рассуждать.
– Лиль, пошли на стол накрывать, отец уже мясо на шампуры насаживает. Салатик сделаем. Я уже и капустку маслицем залила, чуть-чуть сахарку добавила – объедение. Картошку молоденькую варить поставила. Ой, гляди, дождь прошёл! Недолго он нас баловал! Сколько раз просила: сделай, Руслан, навес для мангала, сделай!
Нет! «Сначала баню, а рядом и мангалу место найдётся». Сколько живём в доме, столько о бане и слышу! Баня, баня!
– Мам, ты что разворчалась, как старая бабка?
– А какая? Молодая, что ли?! – рассмеялась мамаАлександра.
– Нравится мне твоя мама. Любит тебя.
– Так я у них единственная. Больше любить некого.
И твоя мама тебя любит.
– Мне в детстве всегда казалось, что я лишний… Всем мешаю…
– Детский эгоизм! Дети так устроены, им всё время чего-то кажется. Я маме помогать.
– И я пойду! Только чем я вам помочь смогу?
– Ничем! Просто побудешь рядом. Мы тут все уже попривыкли к твоему присутствию, особенно мама.
Лиля хихикнула и поскакала на кухню.
– А чёрный перец в салат? – то и дело влезал Олег со своими советами.
– Мы острое не очень. Папе нельзя.
– Ну тогда ладно! Я в салат обязательно листья базилика добавляю… – не унимался Олег.
Круглый стол на террасе был небольшой, всего в три стула по кругу. Лиле пришлось тащить из кухни ещё один для Олега.
– Зачем, Лиля?! – вмешалась мама и даже безуспешно пыталась остановить её и отправить стул на прежнее место.
– Лиль, если для меня, мне не надо! – бойко комментировал происходящие Олег.
– Столбиком встанешь рядом?
– Почему? На весу прекрасно посижу.
– Человеку положено место, значит, нужен стул, и не спорь.
На шашлык отец купил говядину, и она оказалось жёсткой и пережёвывалась с трудом. Не умел правильно выбирать мясо, если только не везло по чистой случайности, но Лиля с мамой молчали и делали вид, что сегодня шашлык удался как никогда.
– Надо было вместе с ним ехать. Так и знала, что опять не то купит, – шепнула Александра Лиле. – Этой корове лет сто, не меньше!
Отец, видно, тоже понимал, что прокололся, но согласиться с этим было невыносимо, и он вместе со всеми нахваливал шашлык, в основном налегая на картошку с салатом. Больше всех радости от ужина досталось Олегу: бесконечно шутил и всех подкалывал. Лиля иногда косо поглядывала на него, он ненадолго замолкал и снова брался за прежнее.
– Я точно член вашей семьи! Не находишь? Можешь не отвечать. Хоть головой-то кивни в знак согласия!
Лиля кивнула, изобразила милейшую улыбку и, глядя на Олега с долей иронии, произнесла:
– Как здорово, что мы сегодня собрались все вместе этим чудесным летним вечером!
– Неискренне как-то получилось. Вон даже твой отец удивлённо взглянул на тебя.
Лиля закатила глаза и чуть не попыталась возразить Олегу. Теперь уже не только отец, но и мама странно поглядывала на свою дочь.
– Пойду в сад. Я тут явно лишний.
Олег чинно поднялся из-за стола и гордой поступью удалился.
«Ему только в театре играть! Сто процентов в детстве в драмкружок ходил! Мешаю! Лишний! Вот откуда это берётся?!» – хмыкнула Лиля.
Мама убирала со стола, бегала на кухню, туда и обратно, папа задумчиво перекладывал вилкой куски недоеденной говядины и мучительно решал, что с ней делать.
«Как обычно, понесёт соседской собаке. Вот радости будет! Если бы не папа, так бы всю жизнь и ела свой сухой корм». Лиля тихонько выскользнула из-за стола и прямиком во двор. После ливня пахло влагой, замешанной на всех ароматах маминого сада. Благоухало даже то, что никогда особым запахом не отличалось. На цветах и листьях растений лежали бусинами дождевые капли, трава была мокрой и приобрела насыщенный цвет – цвет свежести. В углу участка стояла старая, уже порядком разросшаяся рябина и своими ветками давно залезала на чужой участок. Когда рябина покрывалась красно-оранжевыми гроздями, мама переживала, что именно на тех ветках ягод больше всего, а с их стороны кот наплакал. «Неблагодарная!» – ласково корила мама рябину и припоминала, как тщательно ухаживала за ней: подсыпала землю, удобряла, подрезала ветки и непременно здоровалась каждое утро, полагая, что дерево наконец-то исправится и начнёт плодоносить равномерно.
Именно рядом с этой непослушной рябиной стоял Олег и, задрав голову, с интересом что-то разглядывал. Она тоже подняла голову и увидала ворон, по всей видимости, тех же самых, что повстречала у дома его матери.