- Ну что ж, - весело подытожил Коротков, - будем считать, что мы не зря ночь промаялись. Когда к нам девушка пожалует кино смотреть?
- В десять, - устало ответила Настя, которая в конце концов стала чувствовать проведенную без сна ночь. Погода, вопреки ожиданиям, вела себя в полном соответствии с предсказаниями синоптиков, жара исчезла, как будто ее и не было никогда, дул холодный ветер, а в небе бестолково толклись дождевые облака. Резкий перепад атмосферного давления вызывал у Насти головную боль и тошноту. "Кажется, я старею. Никогда раньше я так на погоду не реагировала, рассеянно подумала она. - Чему ж удивляться, в следующем году сорок исполнится. Действительно, не юная девушка".
- Отлично. - Коротков был бодр и полон энергии, словно не сидел вместе с Настей в машине целую ночь, а мирно спал в мягкой постели. - Девочка Женечка его опознает, и мы спокойно сядем ему на хвост. Как только он начнет выпасать свою очередную жертву, мы сделаем стойку и в самый ответственный момент возьмем его с поличным.
Настя налила в чашки кипяток, размешала кофе, добавила сахару. От выпитого за ночь и утро кофе на языке появилась горечь, но она знала, что все равно будет его пить, иначе уснет прямо на ходу.
- А если он больше никого не убьет? Я хочу сказать, что, может быть, больше никто не даст ему повода, и у него не возникнет желания выслеживать кого-то и убивать. У криминалистов нет ничего, чем можно привязать его к первым двум трупам.
- Не может быть, чтобы ничего не было, - авторитетно заявил Коротков, шумно отхлебывая кофе. - У них всегда что-то есть.
- Ага, есть, - подтвердила Настя, - но не стопроцентное. Понимаешь, когда Фанат подходил сзади к жертве и начинал ее душить, то спина жертвы естественным образом оказывалась прижатой к груди убийцы. На одежде потерпевших, таким образом, остались микрочастицы одежды преступника. Но!
Она подняла вверх палец, потом задумчиво покачала им, взяла сигарету, закурила.
- Точно такие же следы остаются после давки в общественном транспорте или в любой другой толпе. Кроме того, среди микрочастиц, обнаруженных на майках Фризе и Курбанова, нет одинаковых. Если бы убийца совершал оба преступления в одной и той же одежде, то частицы этой одежды оказались бы на майках обоих потерпевших. Если бы удалось найти одинаковые микрочастицы в первом и во втором случае, тогда бы хоть понятно было, какую одежду искать у подозреваемого. Конечно, как доказательство для суда это довольно хило, но по крайней мере был бы предмет для разговора. А так что получилось? Микрочастиц на майках убитых много, но какие из них с одежды убийцы, а какие - от случайных прикосновений в толпе, определить невозможно. Работу эксперты провели колоссальную, а толку - ноль.
- А следы обуви? Он же душил их, должен был хоть несколько секунд потоптаться на месте. Следы должны быть.
- Юра, опомнись, какие следы на асфальте? Там целыми днями люди ходят. Даже в проходе между гаражами, где обнаружили труп Коли Курбанова, и то незарастающая народная тропа. Можно сделать станку на почерк, можно даже доказать, что письма, которые получила Женя Рубцова, написаны тем, кого мы подозреваем. А дальше что? Он что, признается в этих письмах в убийствах? Ни в одном глазу. Он, видите ли, никому не позволит "говорить о пей плохо". Это что, криминал? Знаешь, за что я люблю классические детективы?
- За все, - предположил Юра.
- Правильно. Но за одну вещь - особенно. Там убийца обязательно что-нибудь теряет на месте преступления, то пуговицу, то билетик автобусный, то записку какую-нибудь. Приятно читать, сплошной праздник криминалистики. А у нашего Фаната - ничего.
- Ну что ж, аккуратный мальчонка, лишнего в карманах не таскает, за своими вещичками присматривает. Достойно похвалы, - констатировал он. - И что же ты предлагаешь, подруга дорогая, на тот печальный случай, если он больше не вознамерится никого убить?
- Не знаю, Юра, я тебя потому и спрашиваю.
- Ладно, не придуривайся, все ты прекрасно знаешь. Сто раз так делали, и в сто первый сделаем, не маленькие. И вообще, чего ты зря паникуешь? Где ты видела маньяка, который ограничился бы двумя убийствами? Он и на третье соберется, вот посмотришь, и мы возьмем его с поличным, теплого и вполне готового к употреблению. На радость следователю и к полному моральному удовлетворению суда.
Аудиторская проверка на фирме, где работала Ольга Плетнева, закончилась на удивление быстро. Стало понятно, что проводили ее скорее для галочки и без всякого желания влезать в дебри и непременно что-то накопать. В связи с ее успешным завершением руководство фирмы предоставило Ольге как заместителю главного бухгалтера отгул, который она решила не присоединять к двум выходным дням, а использовать во вторник. Субботу и воскресенье они с Павлом провели за городом вместе с ее родителями, туда же приехали и родители Павла, шумно жарили шашлык и весело поедали его в тесном семейном кругу, запивая свежую баранину настоящим грузинским красным вином. От случившейся в пятницу вечером размолвки не осталось и следа. В понедельник утром они уехали в Москву, вечером после работы Павел встретил ее, они приятно поужинали в ресторане, немного погуляли и, вернувшись домой, занялись давно откладываемой работой глажением постельного белья, справиться с которым можно было только вдвоем. О соседке Светлане они больше не заговаривали.
Во вторник Павел отправился на службу, а Ольга, выспавшись от души, с удовольствием думала о том, как поедет сегодня с Романом делать покупки к предстоящему отпуску. И хотя сам отпуск должен состояться только через два месяца, оба они любили эти сладостные недели предвкушения и тщательной подготовки, подолгу обсуждая, какая погода бывает в это время года в тех местах, куда они поедут, какой там предполагается образ жизни, какая публика и, соответственно, какие вещи туда брать не нужно, а какие - необходимо. Роман всегда был щедрым, любил делать ей подарки и настаивал, чтобы к отпуску Ольга непременно покупала себе все новое, от купальников и сарафанов до пляжных тапочек и солнцезащитных очков. Причем денег на это не жалел, водя ее только по дорогим магазинам.
- Женщина, которую я люблю, - говорил он, - не может быть одета не по моде. А мода меняется каждый год.
У Ольги было достаточно денег, чтобы покупать все это самой, но Роман и слышать не хотел ни о чем подобном.
- Когда ты со мной, ты должна забыть о том, что у тебя есть кошелек, - не уставал он повторять.
Роман заехал за ней в одиннадцать. Стало заметно прохладнее, и сегодня он был в элегантном светлом костюме и дорогой рубашке с еще более дорогим галстуком. Когда он вошел в квартиру, Ольга невольно залюбовалась им. Она еще не успела одеться и открыла дверь в весьма соблазнительном неглиже.
- Здравствуй, милый, - улыбнулась она. - Извини, я еще не готова. Мне нужно три минуты.
Она заметила, как заблестели глаза Романа. Ольга хорошо знала этот блеск, он радовал ее и будоражил, говоря о том, что она любима и желанна, и не было случая, чтобы он не вызвал отклика в ее теле. Повинуясь порыву, она обняла Романа, прижалась к нему. Его руки тут же стали жадно гладить ее бедра, губы быстро пробежались по шее, плечу... и остановились. Роман легко отстранил ее.
- Одевайся, Оленька. Не будем увлекаться.
- Но почему? - игриво спросила она. - Мы же никуда не торопимся. Или у тебя цейтнот?
- У нас с тобой куча времени, - серьезно ответил он. - Поэтому не будем торопиться. Здесь дом, где ты живешь с мужем. Я не могу через это переступить.
"А я могу, - думала Ольга, застегивая брюки и судорожно выбирая из висевших в шкафу вещей что-нибудь соответствующее погоде. - Очень даже легко могу. Может быть, я безнравственная? Да нет, не похоже. И я могу через это переступить, и Пашка может. Я точно знаю, что он приводил сюда своих любовниц, не очень часто, но приводил. Просто Рома не знает нашей тайны, а мы с Пашкой знаем. Ну и ладно, буду изображать мужнюю жену".
Почти до вечера они ездили по магазинам, но купили всего ничего - пляжную сумку и один купальник с парео для Ольги и шорты для Романа. Так бывало всегда, оба они были придирчивы и требовательны к вещам, никогда не покупая того, что лишь приблизительно было похоже на искомый предмет. Именно поэтому при подготовке к совместному отпуску им требовалось не меньше десяти таких вот магазинных походов.
После магазинов они отправились на квартиру, которую Роман снимал специально для свиданий с ней.
- Ну вот я и дождался, - прошептал он, обнимая ее с такой страстью, словно они не виделись по меньшей мере год, а ведь они были здесь в минувшую пятницу.
И снова Ольга с неприятной ей самой трезвостью спросила себя, сколько же еще это будет продолжаться? Не может мужчина любить женщину так пылко и преданно на протяжении многих лет. Не бывает такого. Рано или поздно это заканчивается. Так когда же? Сколько еще ей осталось быть рядом с ним? Вопрос был задан, но ответ утонул в его жадных поцелуях.
Потом они сидели раздетые напротив открытого окна и наслаждались долгожданной прохладой. Роман принес два бокала с шампанским и открытую коробку конфет.
- Шампанское? - удивилась Ольга. - По какому случаю?
- По торжественному, - улыбнулся он. - Оленька, я хочу сделать тебе предложение.
Ольга слегка приподняла брови в ожидании. Что он может ей предложить? Что-нибудь в области бизнеса, которым занимается ее фирма? Так это не с ней надо разговаривать, а с директором, она решений не принимает, она всего лишь заместитель главного бухгалтера, птичка подневольная.
- Так делай. Чем я могу быть тебе полезна?
- Я уже сделал.
- Не поняла...
- Я делаю тебе предложение. Брачное.
Ольга оторопела. Роман хочет жениться на ней? С какой стати? Во-первых, она замужем, а во-вторых, делать предложение через столько лет близких отношений это как-то уж очень... Она не смогла подобрать нужные слова, чтобы сформулировать причину своего удивления, но интуитивно понимала, что происходящее не укладывается в привычные и удобные ей рамки.