- Игорь Валентинович... вы ведь разрешили называть вас просто Игорем?.. Игорь, я прошу вас мне помочь. Мне кажется, что с моим отцом не все в порядке, - произнесла она ясно и твердо, глядя прямо в глаза Лесникову.
И дальше она изложила ошеломленному Игорю причину своих тревог. Частые отлучки, таинственные переговоры, большие суммы наличных денег, которые хранятся дома то по нескольку дней, а то и месяцами, а потом куда-то исчезают.
- Вы не подумайте, что я доносчица, просто я бы хотела какой-то определенности. И я была бы счастлива, если бы вы все проверили и сказали мне, что мой папа - честный человек и мне нечего бояться. Я могла бы спать спокойно. А так я все время дрожу от страха, что его или посадят, или вообще убьют. Игорь, пожалуйста, помогите мне, у меня никого нет, мне даже посоветоваться не с кем.
"Яблочко от яблоньки, - с усмешкой подумал Лесников. - Сначала папаша что-то заподозрил в отношении дочери и обратился в милицию, желая либо развеять свои подозрения, либо получить точную негативную информацию, а теперь и доченька делает в точности то же самое. Ну гляди, папаша Рубцов, если с тобой и вправду не все в порядке, то ты сам виноват, хороший пример девочке подал".
- Женечка, я работаю в отделе, который занимается убийствами, тяжкими телесными повреждениями и изнасилованиями. Экономические преступления - это не моя компетенция, этим занимаются даже не в уголовном розыске, а в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Я сам вряд ли смогу вам помочь.
- Но вы же можете попросить кого-нибудь в этом управлении, пусть они проверят, - настаивала Женя. - Пожалуйста, Игорь, я так одинока, и мне так страшно.
Странная девчонка, сама в пасть ко льву лезет. Ну хорошо, допустим, с папашей все в порядке, ни в чем преступном он не замешан, я это выясню, скажу ей, и она успокоится. Вероятно, именно этого результата она от меня и ждет. А если случится наоборот? Неужели она рассчитывает на то, что будет спать спокойно, узнав, что на ее отца у органов правопорядка давно точится длинный острый зуб?
- Женя, - осторожно сказал Лесников, - вы уверены, что хотите знать правду? Нельзя исключать, что она вам не понравится. Подумайте как следует.
- Я обо всем подумала. И если папу могут посадить, я должна быть к этому готова. Начну понемногу откладывать деньги на всякий случай, пойду на какие-нибудь курсы, чтобы получить профессию, если не смогу больше работать у него секретарем... Игорь, всегда лучше знать правду, даже если она неприятная, тогда можно подготовиться к последствиям и встретить их с открытыми глазами. Если зажмуриться, делать вид, что ничего не происходит, и ни к чему заранее не готовиться, то неприятные последствия могут обрушиться на меня как стихийное бедствие, с которым я уже не справлюсь.
"Черт возьми, а она не такая уж маленькая, как я себе представлял. И совсем не глупенькая. Как любит говорить наш Коля Селуянов, умна не по годам", - думал Лесников, идя по длинному коридору, вдоль которого были расположены кабинеты сотрудников УБЭП.
- Тебе что-нибудь говорит имя Романа Дмитриевича Рубцова? - спросил он своего давнего знакомого Абдусамата Хасанова, которого для краткости коллеги называли просто Самат.
- Это фирма "Коннект", что ли? - поморщился Самат. - Наслышан. А зачем тебе?
- Да вот, понимаешь ли, дочка этого Рубцова ко мне обратилась, нервничаю, говорит, боюсь, что папа в криминале замешан, хотелось бы убедиться, что я не права.
- Знакомая твоя? - понимающе подмигнул Хасанов. - Используешь служебное положение в личных целях?
- Свидетельница по делу. По-моему, она в меня втюрилась и пользуется любым предлогом, чтобы встретиться. Теперь вот про папу чего-то удумала. Я просто подумал, что если за этим Рубцовым что-то есть и вас он интересует, то через девчонку можно найти подходы к его фирме. А если у него все чисто, то я ее успокою, сниму груз с души.
- Понимаешь ли, - Самат пошевелил пальцами в воздухе, словно пытаясь передать Игорю нечто неопределенное, эфемерное, - Рубцов, конечно, тип подозрительный, но подобраться к нему одним махом не получается. Его фирму дважды пытались прищемить, и оба раза, блин, ничего не вышло. Когда начинали проверку, уверены были, что по документам всего накопаем, оперативные данные об этом говорили, а поднимали документы - и ничего. То ли его кто-то предупреждает, то ли источники у нас, блин, хреновые, то ли он откупается.
- А сам Рубцов как на это реагировал?
- Ну как, как... Никак! Смотрел, блин, честными глазами и улыбался. Вот он я, весь как на ладони, вы бы лучше крутыми мафиози занимались, а не мной, коммерсантом средней руки. Ты понимаешь, Игорек, он умный и хитрый, этот Рубцов. Ведь мы к кому в первую очередь цепляемся? К тем, у кого деньги непонятно откуда идут в огромных количествах, но узнаем-то мы об этом откуда? Вот домину человек отгрохал в тысячу квадратных метров, отделал его по евростандарту, землицы прикупил пару-тройку гектаров, да в той местности, где она идет по цене пять тысяч долларов за сотку. Возникает законный вопрос: откуда деньги и уплачены ли с них налоги. Или у человека, к примеру, есть личный самолет. Да даже такая мелочь, как охрана! Она сегодня у всех и каждого есть, любой крошечный коммерсантишка, как только свое дело начинает, тут же себе приобретает джип и пару мордоворотов, потом быстренько начинает дачку мастерить. И охрана-то ему нужна не для того, чтобы охраняла, кому он, блин, нужен-то, а для того, чтобы все видели: вот он какой крутой, такими капиталами ворочает, что без охраны ему ну никак нельзя, полный зарез. А Рубцов все время демонстрирует, какой он, блин, бедный и несчастный, сиротой прикидывается. У него не то что загородного дома нет, у него даже охраны нет. Но это он может кому другому втюхивать, только не мне. Мы когда его фирму в последний раз работали, я специально насчет персонала узнавал. У Рубцова есть феноменальный мужик, Гриша Березай, водилой у него служит. Так вот один такой Березай трех охранников стоит, он и стрелок, и боксер, и борец одновременно. Между прочим, у него, у Березая этого, домик-то на Клязьминском водохранилище совсем нехилый построен, и это на ту зарплату, которую ему Рубцов платит. Ты можешь поверить, что наемный, блин, рабочий богаче своего хозяина? Вот и я не могу. Между прочим, тут недавно труп один случился, некто Сенькин, не слыхал?
- Слыхал, - кивнул Игорь. - Наш отдел его начинал, потом в главк забрали, там какие-то международные криминальные связи вскрылись.
- Правильно, было такое. И по всей логике событий выходило, что твой, блин, Рубцов имеет к этому самое непосредственное отношение. Дело сделали ульяновские, их специально сюда вызвали, а вызывал их и платил им за работу Рубцов. Не это так, сам понимаешь, на уровне знаний. Доказать-то нечем И еще одна вещь: у него есть кто-то в нашем министерстве.
- "Крыша"?
- Да нет, "крыша" у него посолиднее будет. Кто-то из наших ему помогает, шестерит по-мелкому. Слушай, а у тебя правда с этой... дочкой его...
- Что? - насмешливо спросил Игорь, который прекрасно понимал, о чем хочет спросить Самат.
- Ну... я имею в виду... все чисто? Она действительно просто свидетельница?
- Действительно.
- Так, может, поможешь товарищам по оружию?
- Нет вопросов.
Через полчаса, расставшись с Хасановым, Игорь Лесников зашел к полковнику Гордееву.
И все-таки Володя сорвался! Светлана долго не хотела верить в это, ведь все было так хорошо целых две недели, Околович пил, конечно, не без этого, но ей удавалось удержать его в тех рамках, в которых он еще сохранял способность мыслить и самостоятельно двигаться. И даже были дни, когда он выпивал не больше двух-трех рюмок водки или коньяка, что, по его меркам, было просто абсолютной трезвостью. Светлана ждала обещанных денег, свято верила в то, что эти деньги позволят наконец ее любимому начать и довести до победного конца собственный театральный проект, после чего он поймет, что его жизнь в искусстве не просто не кончилась, а только начинается. Он возродится, воспрянет духом, бросит пить. Светлана верила, что сможет оторвать Околовича от бутылки и вернуть себе, здорового, талантливого, красивого. Любимого.
А он сорвался. Она только что разговаривала с ним по телефону, и его голос не смог ее обмануть. Кроме того, в трубке слышались и другие голоса, не оставлявшие сомнений в том, что Околович пьет в компании таких же, как он. На какие, интересно, деньги? Неужели на те, которые Светлана два дня назад оставила ему, чтобы он заплатил наконец за квартиру и электричество? Сумма была немаленькой, Володя не платил за коммунальные услуги почти год, и Света радовалась, что настояла в свое время хотя бы на том, чтобы он дал ей расчетную книжку для оплаты телефона. За его телефон она платила сама, потому что понимала: Володя все равно забудет сделать это вовремя, и телефон просто-напросто отключат, тогда она не сможет регулярно ему звонить и проверять, в каком он состоянии. Она хотела забрать себе и все остальные расчетные книжки, но тут Околович уперся, дескать, нечего накладывать лапу на его независимость, он в состоянии сам следить за своими счетами, и Светлане совершенно незачем строить из себя его законную жену.
Сунув в сумку кошелек и схватив ключи, Светлана выскочила на улицу и поймала такси. Скорее, скорее, пока он не напился до полного беспамятства, остановить его, прекратить это, выгнать собутыльников и снова начать муторное, выматывающее, тошнотворное и долгое выведение Володи из запоя.
Но она опоздала. Она бы все равно опоздала, даже если бы не на такси ехала, а летела на реактивном лайнере. То, что она увидела, ворвавшись к нему в квартиру, ясно показывало, что пить здесь начали не сегодня утром и даже не вчера вечером. Скорее всего Володя привел этих людей сразу после того, как расстался со Светой два дня назад. Ей бросилось в глаза отсутствие телевизора, который всегда стоял в мебельной стенке. Не оказалось на месте и стереосистемы, которую Светлана подарила Околовичу на день рождения. Значит, сначала он пропил деньги, которые она ему оставила, потом начал выносить вещи из дома. Раньше такого не случалось, и Светлане стало страшно. Она поняла, что любовь Владимира к алкоголю вступила в новую и уже необратимую стадию.