Заводы удалось отстоять, потому что рабочие сорвали вывески и не пустили толпу. Это же теперь княжеское имущество! И без работы никому не хотелось оставаться, потому что в толпе погромщиков шли люди, которые были наняты ушлыми конкурентами. Когда еще такая возможность представится.
В течение месяца большая часть газет в Империи была закрыта. Правительства испугались того влияния, которое оказало печатное слово на умы людей. Остальные издания либо легли под князей, не смея печатать ничего без их одобрения, либо были куплены за гроши теми же князьями, которые стали жестко контролировать информацию, что шла в массы.
Все крупные холдинги, объединяющие разнообразные активы, раздробили, а пакеты акций мажоритарных собственников были принудительно проданы. Игру на бирже, как таковую, запретили полностью, обложив такой массой ограничений, что спекулянты пошли искать себе хлеб попроще. Никому не хотелось попасть на виселицу по обвинению в финансовых махинациях.
Жизнь вошла в свою колею, но эта жизнь стала какой-то неспешной, однообразной и без огонька. Так, светлая и чистая любовь двух юных сердец остановила технический прогресс почти на двести лет. Ведь для того, чтобы сделать что-то новое, нужно деньги, очень много денег. А они все оказались в государственном казначействе, которое расставалось с ними крайне неохотно. А еще нужны такие люди, как Фархад Или, талантливые и не ведающие границ возможного. Просто этим людям нужна узда, как и писал великий Пророк. А вот через двести лет были снова накоплены деньги, и выросли новые Фархады Или, и узда для них уже была наготове, ведь князья не дремали. И прогресс начал набирать обороты, порождая новые проблемы, которые тоже, как выяснилось, предсказал великий провидец. Пусть будет светлым его покой на той стороне.
— Я предупреждаю, ваше величество, что его манера общения может шокировать. Мы для него, в общем-то, просто далекие потомки. Он и относится к этому соответственно, — сказал Ардашир своему императору.
И они зашли в покои Пророка, который сидел на террасе и щурился на заходящее солнце. В руках его была чашка кофе, который он пил с видимым наслаждением.
— Слушай, внук, я за кофе тебе готов простить то, что меня конями разорвали. Я его даже не знаю, сколько лет, не пил.
— Рад, что тебе понравилось, — ответил Ардашир. — Это специальный сорт, его очень сложно достать.
— С кем это ты? — заинтересовался Макс. — Судя по важной физиономии и нарядному кителю, это еще один мой потомок. Угадал?
— Перед тобой император Салманасар четырнадцатый, собственной персоной! — торжественно сказал Ардашир.
— Ого, ну садись, император! Кофе сам себе наливай, мне вставать лень, — заявил Макс, приветствуя чашкой кофе ошарашенного таким приемом Салманасара.
— Я предупреждал, — сказал Ардашир, получающий истинное наслаждение от вида растерявшегося повелителя миллионов людей.
— Очень рад нашему знакомству, — чопорно сказал Салманасар.
— Я очень сомневаюсь, что ты этому рад, — заявил Макс, смакуя кофе. — С чего бы тебе радоваться? Ты же, наверное, как Ардашир, думаешь, не прикончить ли меня по-тихому. Уж больно много проблем от меня может быть.
— Мнэ-э, — глубокомысленно сказал император. Врать он не мог, честь не позволяла, а сплести удобоваримую словесную конструкцию государь еще не успел.
— Вот видишь, я прав. Не бойся, не будет от меня проблем. Мне назад нужно, много незаконченных дел осталось. Еще четыре с небольшим года, и я отсюда уйду. Мы же только Ассирию завоевали, забот полно. Ахемен там без меня дров наломает, ему лишь бы воевать.
— Вы имеете в виду Ахемена первого? — с придыханием спросил император.
— Его! — кивнул Макс.
— А он, и правда, был так силен, как говорят легенды? — император напоминал школьника на экскурсии в музее.
— Да, здоровый конь! Быка валял запросто, — подтвердил Пророк.
— А князья Дайаэ, и правда ведут свой род от эламских царей? — задал император, давно мучивший его вопрос.
— Да я уже Ардаширу рассказывал. Разбойник вавилонский его предок, мы ему княжество за услуги подарили, помог он нам сильно, — ответил Макс. — И он сильно старше последнего царя был. У него сын был ровесник его. Проверьте годы жизни, они не сойдутся.
— Я знал, — с просветлевшим лицом сказал император. — У него же почти получилось! Он, видимо, подделал те документы.
— Ты в архивах поищи, — посоветовал Макс, — последний царь Элама был Хумбан-Нимена. У него много детей было, но до юношеских лет только один сын дожил. Шуттур его звали. Он, скорее всего, молодым умер, потому что пьет беспробудно, как отец. Или, точнее, пил… Я его лет с пятнадцати вообще трезвым не видел.
— Я обязательно найду, — с одухотворенным лицом ответил Салманасар. — Ты не представляешь, как мне помог. Он же меня припёр к стенке. Казна ему задолжала огромные суммы, и я уже готов был внести этот вопрос на голосование Великих Семей. Тогда его могущество еще больше выросло бы.
— Обращайся! — отсалютовал ему чашкой Макс.
— Слушай, дедушка, помоги нам, — с серьезным лицом заявил Ардашир. — Нужно пару пророчеств расшифровать. Мы же тебе не чужие, все-таки.
— А хрен с тобой, помогу, — махнул рукой Макс. — Я сегодня добрый, это из меня еще Гульбахар не выветрилась. Чудо, а не девчонка. Просто солнышко.
— Да, мы все эту историю знаем, всем бы таких детей, как она, — ответил император.
— Так чего вы их в эту школу суете? Я точно знаю, моя жена такой ужас в жизни бы не создала. Она почти как Гульбахар по характеру. Соскучился я по ней, — грустно сказал Макс.
— Ка… какая жена? Ты что за проходимца мне подсунул? — взвился император. — Да я тебя в порошок сотру!
— Успокойся! — весомо сказал Ардашир. — Он прав. Директриса Ясмин была женой Пророка, а не Дарья. Ошибка вкралась в старые тексты. Мы это знаем, но молчим, не хотим скандала. Я сам удивился, когда он это сказал.
— Правда? — изумлению императора не было предела. — Тогда в закрытую секцию передай материалы. Это же сенсация будет в узких кругах.
— Портреты остальных моих предков отдашь? А то у меня первых тридцати поколений не хватает, — начал торговаться Ардашир.
— Только копии, — протянул руку император. — И с тебя все, что найдешь по князьям Дайаэ.
— Договорились, — пожал руку Ардашир.
— Ну, и что здесь непонятного? — изумился Макс, читая собственное пророчество.
— Ну, как бы тебе сказать, — с серьезным лицом сказал Ардашир. — Тут непонятно все. Это самое сложное и самое запутанное из твоих пророчеств.
— Да что в нем сложного то? Оно же из двух слов, — изумился Макс.
— По этим двум словам написано около десятка магистерских диссертаций и две докторских.
— Да ладно? — изумился Пророк. — Да тут же все ясно, как божий день.
— Да ничего тут не ясно, — взорвался князь Ардашир. — Один умник диссертацию защитил, и два варварских государства было уничтожено. Просто, на всякий случай, потому что название созвучным показалось, и местный князек много о себе возомнил. А потом другой умник диссертацию защитил, и выяснилось, что этого не надо было делать. Поведай мне, о, величайший предок, что значит: «Англичанка гадит»?
— Карту покажи, — коротко сказал Макс.
Ардашир провел рукой в воздухе и произнес.
— Политическая карта.
В воздухе повисла большая разноцветная картинка, напоминающая лоскутное одеяло.
— Тут что сейчас находится? — спросил Макс, ткнув в Великобританию.
— Мерсия, Кент, Корнуолл, Уэльс и Скоттия, — растерянно сказал Ардашир. — Тут же написано.
— Это богатые и влиятельные страны? У них есть колонии? Они вывозили из Африки рабов целыми племенами? Они сделали каждого десятого китайца опиумным наркоманом? Они уморили голодом двадцать миллионов индусов и половину ирландцев? Они развязывали войны чужими руками? — закидал Ардашира вопросами его далекий прадед.
— Нет! — в ужасе ответил князь Ардашир. — Это небольшие и очень бедные княжества. Там есть немного угля и нефть на шельфе. Их города из-за этого покрыты облаками вонючего смога. Они торгуют шерстью и ловят рыбу. Ни о чем из того, что ты сказал, я никогда не слышал. Да это и звучит совершенно невероятно.
— А, ну значит, первый умник был все-таки прав. Ставьте ему памятник, заслужил.
— Ну, тогда еще один загадочный текст, раз ты сегодня добрый, дедушка. Император очень просил. Пророчество № 1. Оно до сих пор считается неразгаданным. Салманасар очень хочет именно это пророчество расшифровать. «Тайну мельчайших песчинок, что убивают кровь, не должны узнать дикари. Иначе сотни тысяч погибнут в пламени». Ты это точно трезвый писал?
— Слушай, внучек, не хами мне. А как я должен был написать на древнеперсидском про расщепление атома и острый лейкоз после радиоактивного облучения? Да там и слов таких не было. У нас половина лексикона со скотом была связана.
— Действительно, — задумался Ардашир. — Предки же скотоводами были. А почему дикари?
— Так, почти все, кого мы завоевывать не стали, тогда дикарями и были, — развел руками Макс. — А другого слова, обозначающего народы, стоящие на более низком уровне развития, просто не существовало.
— Так это всё уже случилось! — воскликнул Ардашир. — Получается, оба твоих пророчества одновременно свершились!
— Давно? — полюбопытствовал Макс.
— Да лет пятьсот назад. Это была Эпоха Высокого Гуманизма. Дурацкое время, кстати. Мы сейчас этим не страдаем.
— А что за эпоха такая? — заинтересовался Макс.
— Да было одно философское учение, — поморщившись, сказал Ардашир. — Ну, вроде того, что каждый человек, кем бы он ни был, является невероятно важным, его личность священна, а права неприкосновенны. Его свободы — незыблемы, и защищены законом. И даже князья не могут взять и приговорить подданного к смерти. Только через суд, и непременно из одиннадцати человек.