– Представляю, как тяжело было Володе решиться на этот шаг! – вздохнула Ольга и встревоженно прислушалась к голосам, доносившимся из соседней комнаты. – Надеюсь, они помирятся!
Как это иногда бывает с теми, кто долго ждал – джиннами и женщинами, – Катина любовь и нежность к Володе вдруг обернулись ревностью и обидой. Катя с болью и слезами высказывала Володе все, что накопилось у нее в душе: «Как ты мог уехать? Оставить меня? Где ты был все это время?!» – доносилось из-за стены.
– Ну, я этому парню не завидую! – хмыкнул Федорыч.
А потом за стеной вдруг стало тихо-тихо.
– Ой, что там у них?! – испугалась Люся. – Может, пойти посмотреть?
– Да, поди, целуются! – предположил Федорыч. Он вслушался в тишину и уверенно подтвердил: – Точно целуются!
…Тишина, что бы она ни скрывала, была долгой. Наконец Катя с Володей вошли в гостиную, и по их просветленным лицам всем стало ясно, что они помирились.
Сергей выдохнул: ну, теперь уж точно – всё! Он еще раз попросил у Кати с Володей прощения и сказал, что ему и его спутникам пора ехать.
– Куда вы? – всполошилась Катя. – Ночь на дворе! Да и метель поднялась. Оставайтесь. Переночуете у меня, а утром решим, что и как…
Сергей застыл, не зная, как быть, – ехать в метель и впрямь не хотелось. Тут к нему метнулся Федорыч и жарко зашептал: «Слышь, Серега, раз такое дело – давай останемся!» Померанцев улыбнулся – он уже понял, что председатель не на шутку заинтересовался Люсей.
Да-да, в тот миг, когда Федорыч увидел Люсю, над ним разверзлись небеса, и оттуда на не ожидавшего такого подвоха председателя рухнула самая настоящая, без подделки, любовь. Федорыч смотрел на милую незнакомку, открывшую им ворота, Люсю Синицыну, скромную незамужнюю учительницу математики, и видел иное – свою судьбу. Пока Катя с Володей объяснялись, он не сводил с нее глаз, онемев от восторга. В общем, Федорыч очень даже хотел остаться в доме у Кати.
Смородина тоже поддержала его, сочтя, что будет разумнее отправиться в дорогу утром.
Сергей взглянул на Новикова:
– А ты что скажешь?
Володя улыбнулся:
– Оставайтесь!
Хозяйка дома усадила всех за стол (вот когда кстати пришлись новогодние блюда – за вычетом собачьей порции праздничной индейки). Выпили шампанского за уходящий год и за наступающий. А потом Люся попросила Катю спеть песню, в которой («Совсем как в жизни, видишь, Кать!») чудеса сбываются.
За окнами мела метель, а в доме было тепло и уютно. Потрескивал огонь в камине, светилась огнями новогодняя елка. Щедрым снегом отлетали последние часы декабря.
Ближе к полуночи, проводив подругу Свету, Катя засуетилась, размещая гостей на ночлег. Задача оказалась не из легких, так как в доме было всего три комнаты. В зале прочно обосновались Федорыч с Люсей (доселе молчавший Федорыч вдруг обрел дар речи и как заведенный принялся рассказывать новой знакомой и о своем извилистом жизненном пути, и о технологии изготовления сыров с плесенью, и о многом другом, лишь бы Люся не заскучала и не ушла! Люся благосклонно слушала его, явно не собираясь никуда уходить). Во второй комнате Катя постелила Володе, а в третьей – мансарде на втором этаже – предложила разместиться Сергею с Ольгой. «Переночуете тут, ничего?» Померанцев хмыкнул: «Если Смородина не кусается – ничего!»
Перед тем как отправиться спать, Сергей вышел во двор – покурить. К ночи ударил легкий мороз, метель усилилась. Зябко поводя плечами, Сергей невольно подумал: как все же хорошо, что они остались ночевать у Кати. «В дороге сейчас было бы ох как неспокойно!»
Вокруг стояла удивительная тишина, лишь из дома доносились приглушенные голоса Федорыча и Люси. И тут внезапно раздался звонок телефона. Увидев на дисплее высветившийся номер, Сергей изрядно удивился: «Кристина?» Даже услышав знакомый голос, он не сразу поверил в то, что это на самом деле его бывшая подруга (может, потому, что по его ощущениям они расстались не четыре дня назад, а давным-давно).
Между тем Кристина разговаривала как ни в чем не бывало, словно их ссоры и в помине не было. Она спросила Померанцева, как у него дела. Сергей озадачился («дел» за последние дни было столько, что обо всех и не расскажешь) и выдавил дежурное «все хорошо». Кристина поинтересовалась, где он сейчас, при этом в ее голосе звучали нотки недовольства – ей, наверное, хотелось, чтобы без нее дела Померанцева шли исключительно плохо (в идеале после их разрыва он должен был бы тяжело заболеть, сгодилась бы также и его мучительная смерть). Сергей честно ответил, что он теперь – далеко, очень далеко, и сообщил название Катиной деревни. Кристина с негодованием сказала, что это дурацкая шутка и что он мог бы придумать что-нибудь другое. Сергей не стал спорить и промолчал. Он ждал, когда Кристина прояснит, зачем, собственно, звонит. Ждать пришлось недолго. Оказывается, Кристина решила «дать ему еще один шанс» и помириться.
– Сережа, завтра Новый год… Давай попробуем все сначала?
Сергей вздохнул и, осторожно подбирая слова (он не хотел ее обидеть), ответил, что вряд ли у них получится.
– Померанцев, ты серьезно? – фыркнула Кристина. – А не пожалеешь потом?
– С наступающим, Крис! – мягко сказал Сергей. – Пусть у тебя все будет лучше всех!
После этого Кристина отсоединилась – наверное, бросила трубку.
Сергей положил телефон в карман, достал сигареты, закурил. Странное дело – отсюда, с крыльца дома Кати Куликовой, его московская жизнь казалась ему очень далекой. Тихо… И звезды так низко, словно вот-вот коснутся крыши.
Он вдруг заметил в освещенном окне на втором этаже женский силуэт. «Это же Смородина!» – улыбнулся Сергей и вдруг, сам не зная чему, обрадовался. Ольгино окно светило ему в ночи, как маяк. Сергей докурил и пошел в дом. К Ольге.
…Когда он вошел в комнату, Ольга быстро выключила свет и отошла от окна.
– Эй, ты спишь? – не понял Сергей.
Вместо ответа Смородина хлюпнула носом. Потом еще…
– Ты плачешь, что ли? – испугался Сергей.
А она и впрямь плакала. Так, со слезами, и пересказала Сергею свои грустные новости. Выяснилось, что недавно она позвонила сестре, узнать, как там ее собака, и услышала от Марины, что Мишка тоскует, сидит все время у порога и скулит. «Он меня-а-а ждет!» – проревела Смородина.
– И это все? – выдохнул Сергей. – А я-то уж думал, какая-то беда случилась?!
– Все! – вздохнула Ольга. О том, что вскоре после разговора с Мариной ей позвонил муж и, не стесняясь в выражениях, высказал все, что о ней думает, она говорить не стала.
Глядя на плачущую Ольгу, Сергей растрогался: надо же – плачет! Вот вам и суровая уральская женщина!
– Ну что ты, Оля… Завтра наступит Новый год, и тогда все-все будет хорошо! А пса твоего, хочешь, заберем? Вот повезем Федорыча первого января и заедем за Мишкой? – Он обнял ее и погладил по голове, как маленькую.
Смородина всхлипнула и положила голову ему на плечо.
Волосы Смородиной пахли летом и луговыми травами. Длинные, густые, заблудиться в них можно… А губы такие горячие…
…В маленькой мансарде до самого утра горела свеча, и Ольга и Сергей любили друг друга, словно это была не последняя ночь уходящего года, а последняя ночь на земле.
…Утром, проснувшись, он увидел ее рыжие кудри на подушке – река рыжих волос, – вдохнул тот вскруживший ему голову цветочный запах, коснулся ее груди… Ольга вздрогнула. Огромные голубые глазищи распахнулись, но нежности или радости Сергей в них не увидел – скорее смущение… И это смущение несносная Смородина тут же постаралась скрыть под своей обычной маской холодности.
Она встала и поспешно оделась, не глядя на Сергея.
Он потянулся к ней и губами, и всем сердцем, но Ольга отстранилась, сказав, что им пора ехать.
– Оль, эта ночь для тебя ничего не значит? – спросил Сергей.
– Значит, – коротко ответила Ольга и, усмехнувшись, добавила: – Еще вопросы будут?
– Будут, – улыбнулся Сергей. – Почему у тебя волосы пахнут луговыми травами?
– Шампунь такой! – отрезала Ольга и вышла из комнаты.
Сергей вздохнул: неужели ее страсть, нежность, женственность, поразившие его этой ночью, ему только приснились?
…Спустившись на первый этаж, в зал, где Катя уже хлопотала, собирая завтрак, Сергей обнаружил за столом поразительно бодрого Федорыча. Председатель так же увлеченно, как и накануне, что-то рассказывал сидящей рядом Люсе (может, они провели так всю ночь?). В глазах его читалось, что он хотел бы припасть к Люсиным коленям и провести в этой позе целую вечность.
– Может, останешься, Федорыч? – спросил Сергей, почувствовав тайные желания и настроение председателя.
И всегда во всем уверенный Федорыч с замиранием сердца и отчаянной надеждой, совсем как школьник, перевел взгляд на Люсю – вот он, момент истины! Одно твое слово, и участь моя будет решена!
– Оставайтесь! – застенчиво сказала Люся. – Приглашаю вас к себе встречать Новый год.
И участь Федорыча была решена.
– Серега, вы с Ольгой поезжайте в Екатеринбург на «Патриоте», а второго января возвращайтесь за мной! Тогда и машину отдадите! – предложил Федорыч.
На том и порешили.
…Прощаясь с председателем, Померанцев сердечно хлопнул его по плечу:
– Хороший ты мужик, Федорыч, только бросай пить!
Он кивнул:
– Женюсь – брошу!
Судя по всему, намерения в отношении Люси у него были самые серьезные.
…Прощаясь с Катей и Володей, глядя на их лица, Сергей и сам засиял, словно внутри него нажали на какую-то кнопочку, от которой заработал мощный генератор радости. Теплые слова на прощание, поздравления с наступающим праздником, и наконец Сергей с Ольгой сели в машину.
Теперь курс был на Екатеринбург и на Новый год!
И снова снежные километры, леса, поля, деревеньки… На радиоволне, настроенной в автомобильной магнитоле, транслировали в эфир новогодние песни и поздравляли слушателей с наступающим Новым годом. Много-много хороших старых песен и добрых пожеланий… После своей любимой «Со мною вот что происходит» Сергей расчувствовался – что-то такое теплое, дорогое всколыхнулось в душе…