[696], напрямую связывал накопление сокровищ с политическими и военными беспорядками, приравнивая число зарытых кладов к числу найденных[697]. Равным образом поступил и Хоббс, задающий свой вопрос так, как если бы на основании количества обнаруженных кладов можно было сделать вывод о «внезапном и резком увеличении количества захоронений драгоценных металлов по всей Британии». Он совершенно точно не лукавит, но если мы хотим понять сокровища, то было бы разумным помнить к чему ведет этот легкий путь. Дело в том, что темпы выпадения чрезвычайных кладов в древности невозможно ни наблюдать, ни количественно оценить. Сокрытие денег, равно как и возвращение спрятанных богатств их хозяевами, как правило, является тайной деятельностью, защищенной от тщательного исторического изучения. Мы никогда не сможем узнать, сколько кладов было зарыто. Мы лишь приблизительно знаем сколько из них так и не было извлечено владельцами. Поэтому важнее вопроса «почему этот клад здесь?» другой вопрос — «почему этот клад все еще здесь?». Ответ на него может прояснить кое-что об исторических обстоятельствах того времени.
Давайте будем более конкретными и введем простое уравнение[698]:
D − R − U = X.
В любом месте и в любое время сокрытие кладов приводит к формированию некого общего количество кладов D. Эта цифра, означающая число сокрытых кладов, археологически неизвестна. Почему? Потому что ненаблюдаемая нами часть этих кладов, обозначенная через R, позже будет возвращена в обращение своими владельцами или их современниками. Из оставшихся кладов некоторая, неизвестная их часть до сих пор все еще не обнаружена — обозначим ее через U. В результате мы имеем сведения лишь об X кладах, которые были нами обнаружены и зарегистрированы. Было бы очевидной ошибкой приравнивать X к D, что делает Хоббс, когда пишет: «Мы уже видели, что приблизительно до 395 года в Британии наблюдается постепенный рост числа кладов, однако позже это число возрастает очень резко»[699]. У нас нет прямых свидетельств о числе D в Британии в IV веке — по сути автор подразумевает под ним только X.
Утверждение Хоббса может быть верным только в том случае, если в отношении кладов типа 1–3, а иногда и 4 каждый раз перед словом «клад» добавлялось бы прилагательное «неудачный». Под неудачным мы подразумеваем клад, который не служит первоначальной цели его владельца[700]. Действительно, чрезвычайный или сберегательный клад, который позднее был извлечен владельцем, был успешным с точки зрения человека, тогда как клад, который не был возвращен, не удовлетворяет потребностей его владельца. Таким образом Хоббсу было бы правильнее утверждать, что в Британии примерно до 395 года происходило постепенное увеличение неудачных накоплений, после чего уровень неудачных накоплений резко вырос. Интуитивно мы можем предположить, что люди больше копят в смутные времена, но мы не можем дать количественной оценки этого процесса, если только не предположим, что частота невозвращения накоплений постоянна, что противоречит любому объяснению, основанному на росте опасностей. Очевидно, что измеряемыми и показательными оказываются лишь провалившиеся попытки сокрыть клады, а не собственно случаи скрывания кладов.
Индекс несчастья
Для чрезвычайных и сберегательных кладов X представляет собой исторически значимый индекс человеческого несчастья. Владельцы большинства монетных кладов намеревались их в конце концов вернуть[701], так что их неспособность сделать указывает это на некоторую трагедию, вмешавшуюся в процесс. Если страх закапывает наше богатство в землю, то реализованный страх удерживает его там. Накопитель, не вернувший клад, скорее всего, стал жертвой чего-то ужасного — будь то вторжение, революция, бунт, перемещение населения, стихийное бедствие, настигшее его слабоумие, болезнь или смерть. Радость, которую мы выражаем, когда находим сокровище, компенсируется чужим несчастьем. Пример этого показывает так называемое «Кольмарское сокровище», спрятанное в стенах еврейского дома в городе Кольмар когда Черная смерть[702] достигла в 1348 году Франции[703]. Этот большой клад содержал в себе драгоценности и монеты, а захоронившая их семья погибла либо из-за пандемии, либо же вследствие погрома, в ходе которого евреи были сожжены заживо обвинявшими их соседями. Тайник был открыт только в 1863 году рабочими, взрывавшими старое здание, которым неожиданно улыбнулась удача, тронутая трагической историей.
Если большое количество неудачных кладов X было обнаружено в определенной области и датируется определенным периодом, это означает, что в период нестабильности и опасности несчастье одного владельца клада разделили многие другие. Например, хронологическое упорядочение известных американских кладов по дате захоронения показывает три пика: начало 1780-х, 1860-е и 1930-е годы[704]. Эти периоды соответствуют Войне за независимость, Гражданской войне и Великой депрессии. Понятие индекса несчастья в равной степени применимо и к Римской республике, во время существования которой число неудачных кладов резко выросло в периоды опустошительных войн — Второй Пунической, Союзнической и Гражданской[705].
Значение R в нашей формуле отражает клады, которые были успешно возвращены их владельцами или были найдены современниками владельцев. Эти результаты археологически невидимы, поскольку их доказательства стерты, хотя в исключительных обстоятельствах мы можем увидеть их тени. В дневнике Пипса мы узнаем, что большая часть его клада была благополучно извлечена (R), и лишь небольшая часть (U) осталась где-то во дворе. В 1930-х годах бывший техасский раб по имени Боб Мейнард вспомнил о старом кладе (D), спрятанном плантатором во время Гражданской войны в США, и впоследствии извлеченном (R):
Во время войны старый хозяин выкопал длинную траншею и закопал все столовое серебро, красивую одежду, драгоценности и кучу денег. Мне кажется, позже он все выкопал, но я не помню этого точно[706].
В Помпеях и Геркулануме некоторые жертвы, без сомнения, были застигнуты при извлечении своих сокровищ (R) во время организации побега. Такова была тяжкая участь богача, описанная в стихотворении об извержении Этны из седьмой главы. На самом деле D и R — это два мощных ответа на любое надвигающееся бедствие. Люди склонны либо спрятать свои ценности для последующего изъятия — это стратегия «прячь и беги» (Stow-and-Go), либо убежать в безопасное место, не обращая внимания на свое имущество — это стратегия «немедленно беги» (Just-Go), либо же извлечь и унести все свои сокровища — это стратегия «хватай и беги» (Grab-and-Go). В целом, стратегия «прячь и беги» увеличивает выпадение кладов D. «Немедленно беги» не увеличивает число кладов D, но может оставить большее число тайников, которые позже могут быть обнаружены, т. е. U + X. «Хватай и беги», благодаря росту R, снижает как частоту археологических последствий D, так и число U + X. Есть соблазн предполагать, что в большинстве кризисов осуществлялась только реакция «прячь и беги», но по мере распространения тревоги среди пострадавшего населения все возрастающий ужас мог провоцировать и другие реакции. Таким образом, из-за галопирующего распространения практики извлечения сокровищ при столкновении со сценарием «завтра не наступит», теоретически возможно обнаружить меньше кладов в тех местах, что подверглись самым серьезным потрясениям.
Если вернуться к жертвам, погибшим в Эллинге 10 в Геркулануме, то здесь мы становимся свидетелями именно такого поведения. Везувий извергался уже около двенадцати часов, когда эти люди в кромешной тьме достигли побережья, неся с собой детей, ключи, лампы, фонари и некоторые ценные вещи, такие как драгоценности и монеты. У взрослых было достаточно времени, чтобы решить, как справиться с кризисом — если, конечно, некоторые из них не были рабами, не имевшими выбора. Скудные суммы денег, которыми обладали тридцать пять взрослых и подростков в Эллинге 10 (лишь пятеро из которых имели при себе более двух-трех бронзовых монет), наводят на мысль, что они либо были слишком бедны, чтобы иметь больше, либо же стремительно убежали к морю в составе группы «немедленно беги». Одна женщина (№ 7) стоит особняком среди этих беглецов как самая богатая из них. Она кажется лучшим кандидатом на поведение «хватай и беги». Ее коллекция из трех бронзовых и семнадцати серебряных монет намекает на то, что перед бегством она достала спрятанные деньги.
Некоторые исследователи сравнивали ситуацию вокруг извержения Везувия в 79 году с ситуацией внутри башен-близнецов Всемирного торгового центра девятнадцать столетий спустя[707]. Бежать или остаться, забрать ценности с собой или бросить их — таковы были те ужасные решения, что были навязаны древним римлянам и современным нью-йоркцам, исполненным смятения в своих тлеющих городах. Через несколько дней после 11 сентября газета «Нью-Йорк таймс» сообщила, что под обломками башен-близнецов лежит клад золота и серебра на сумму в 231 миллион долларов[708]. На этом месте было найдено много личных вещей, брошенных в офисах или трагически обнаруженных у жертв, пытавшихся спастись из того ужасного положения, в котором они оказались. Еще один сценарий «завтра не наступит» произошел 15 апреля 1912 года, когда в ледяных водах Северной Атлантики затонул «Титаник». На его борту было много сокровищ, но большинство пассажиров в конце концов поддались реакции «немедленно беги». Поэтому неудивительно, что экспедиция 1987 года подняла со дна океана хорошо сохранившийся кож