– Я ищу его, я ж сказал. – Гоблин повернулся в сторону своего дома. Тот казался отсюда не больше чем пятнышком на холмистом кукурузном поле. Если бы я бежала так быстро, как только могла, то добежала бы меньше чем за пятнадцать минут, но запыхавшись. – Ты слышал, что на мальчика напали?
Резкая смена темы заставила маму напрячься и положить руки на нас с Сефи.
– Не только на одного, – ответил папа. – В газетах пишут.
Гоблин покачал головой.
– Нет, это новый парень. Марк Крэбли.
Мои плечи опустились от облегчения, и я сказала:
– Это случилось пару недель назад.
Гоблин издал хриплый звук, и я поняла, что он так смеётся. От этого звука у меня на спине выступил холодный пот.
– На него напали ещё раз.
Я вздрогнула.
– Донни, – сказала мама, отпуская нас, чтобы схватить папину рубашку.
Папа оттолкнул её и шагнул вперед, расстояние между ним и Гоблином стремительно сократилось.
– Я хочу, чтобы ты убрался с моей территории.
Гоблин не ожидал этого, судя по времени, которое ему потребовалось на ответ.
– Не очень-то по-соседски, – наконец сказал он. – Что, будет как в старшей школе, когда ты с Рэмми Бауэром нападал на меня?
Папа стоял спокойно, не произнося ни слова.
Гоблин, видимо, почувствовал то же самое, что и в алкогольном магазине, потому что издал точно такой же цок-цок-цок в глубине горла, как будто что-то маленькое стучало, пытаясь вырваться из его гортани. Он выплюнул комок соплей, а потом скользнул обратно в машину и захлопнул дверцу.
Он не стал разворачиваться на подъездной дорожке, как все обычно делали, чтобы выехать лицом. Вместо этого он резко нажал на рычаг переключения передач, включив задний ход, и рванул так сильно, что я почувствовала запах подгорелой резины.
– Мне нужно позвонить, – сказал папа маме, – а потом мы поедет в Дулут.
Глава 39
Фрэнк проехал на велосипеде по склону моей подъездной дорожки, и как будто солнце взошло. Звучит по-идиотски, но именно такой счастливой я себя почувствовала. У меня был друг, который приехал ко мне домой, чтобы увидеть меня и только меня. Даже когда мы с Линн тусовались, она почти не приезжала, но вот Фрэнк направлялся к моему дому, как будто правда хотел быть здесь.
Я помахала ему рукой, даже не потрудившись скрыть своё волнение.
Я сложила ладони рупором у рта.
– Быстрее, Фрэнк! – завопила я. – Приглашения на день рождения сами себя не сделают!
Это была уловка, чтобы заставить его маму разрешить ему кататься со мной на велике два дня подряд – вроде как мне нужна была помощь, чтобы сделать приглашения на мою вечеринку в пятницу. Я не знала, злился ли на меня Фрэнк из-за вчерашнего, но он согласился приехать, как только ему разрешила мама.
Мой день рождения будет в парке у озера Корона. Кроме невысокой металлической горки, которая спускается прямо в воду, в парке были причал и плот с двумя уровнями для ныряния. Мама сказала, что было бы неплохо устроить там мою вечеринку, но мы не обсуждали приглашения, а потом я забыла спросить, когда они уезжали из города. Я решила сделать собственные приглашения, а потом развезти их прямо по почтовым ящикам. Я приглашу тех же людей, что и на вечеринке у Линн, только плюс Фрэнка и минус Андреа, потому что я никак не доеду на велике до Кимболла.
Фрэнк поднял руки к небу и прокатился вниз по второй половине подъездной дорожки. Утреннее солнце блестело на его шикарном BMX. Он кричал, пока летел вниз, его длинные волосы развевались за спиной. Когда, казалось, было уже слишком поздно останавливаться, он все-таки затормозил, с визгом отбрасывая мне под ноги маленькие камешки. У него были румяные щеки и задорная улыбка.
– Как тебе мои тормоза? – спросил он, запыхавшись.
– Они крутые, – согласилась я. – А теперь пойдём в гостиную, и мы начнём.
Он уронил свой велосипед на край маминой клумбы. Я бы что-нибудь сказала, если бы это был не только край. Змейка потерлась об одну его ногу, а Дурашка – о другую. Он остановился, чтобы погладить обоих.
– Я уже работаю.
– Наглаживаешь кошек?
– Не. – Он встал и заслонил глаза от солнца, указывая на свою ферму, которая местами проглядывалась сквозь линию деревьев. – Завтра я начинаю работать на ферме. Папа сказал, что будет платить мне три доллара в час за сбор камней.
– Это в три раза больше, чем я зарабатываю няней, а работы вполовину меньше!
Его подбородок снова втянулся в шею.
– Ты когда-нибудь собирала камни? Они очень тяжелые.
– Да пофиг. – Я просчитывала это, когда входила в дом, Фрэнк шёл прямо за мной. За десять часов я могла бы заработать 30$. Одна неделя – 150$!
– Как думаешь, ему нужна ещё помощь?
– Может быть, – пожал плечами он.
Я видела, что его не очень-то заботили мои финансы.
– Если ты поможешь мне получить работу по сбору камней, то можешь присоединиться к моей кошачьей клинике.
– А за это платят?
– Ни гроша. – Я провела его в гостиную. – И да, прости за вчерашнее, что втянула в эту заварушку с Гоблином.
– Ничего. – Фрэнк кивнул, как будто мы уже всё обсудили. Он указал на стол в гостиной, где лежало всё необходимое. – Ты собралась делать приглашения с нуля?
– Мы собрались. И начнём с твоего. – Я просияла, показав ему белый лист бумаги. – Что ты хочешь, чтобы я написала?
– Ещё раз, когда у тебя вечеринка?
– В пятницу. – Я уже говорила, когда звонила утром.
Он сунул руки в задние карманы своих шорт.
– Не-а. Я не смогу. Мне придётся работать.
Его слова были обычными, но мои щёки так и запылали. Я уже сделала ему приглашение. Оно было спрятано под тонной бумаги. Я собиралась вытащить его словно по волшебству.
– У меня на самом деле в пятницу день рождения.
– Ничего, – сказал он, завалившись на кресло. – Оставь мне торта.
Я села рядом. Перед нами лежали блёстки, клей, пайетки, нитки, дырокол и цветной картон. Мы начали вырезать цветные кружочки, сердечки, квадратики – всё, что было красиво. Я писала информацию о вечеринке внутри, а Фрэнк приклеивал украшения.
С такого близкого расстояния я заметила, что у него девчачьи глаза с длинными ресницами. Мне нравилось тепло его тела рядом со мной. Мы пихали друг друга, обмениваясь тупыми шутками типа «Тук-тук, кто там». Нам стало так комфортно друг с другом, что Фрэнк рассказал мне о своих друзьях в Рочестере и о том, как сильно он по ним скучает. Я рассказала, что с декабря Сефи ведет себя странно и что я хочу стать писательницей, когда вырасту. Он заявил, что собирается вступить в Военно-воздушные силы Соединенных Штатов. Я похвасталась компьютером Apple II, на котором прошлой осенью училась программированию, а он меня обставил и рассказал об игре «Орегонский путь», которая была в его старой школе.
С ним было так легко говорить.
– Твои мама с папой сами отвезут это в город? – спросил он, когда последнее приглашение было упаковано в самодельный конверт.
– У них выходные.
Фрэнк притворился, что собирается упасть в обморок от шока, но удивление на его лице было настоящим.
– Твои родители уехали и оставили вас с сестрой одних дома?
Я скрестила руки.
– Да. И что? – Я знала, что. Но я не хотела, чтобы он это говорил. Я больше не хотела быть девочкой из чокнутой семейки.
– Когда они возвращаются?
– Рано утром. Мы должны позвонить твоим родителям, если у нас что-то случится.
– Хм-м-м. – Он задумался об этом. – А у тебя есть мороженое?
– Сахар – это белая смерть, – прозвучало грубее, чем мне бы хотелось.
Он почесал свой затылок. Это было так громко. Шурх-шурх.
– Пожалуй, мне пора.
Хотела бы я взять свои слова назад.
– Эй, я могу тебя проводить. Мне всё равно надо в город, чтобы всё развести. Не хочешь поехать со мной в Лилидейл?
– Не знаю.
– Мы можем заехать к моему другу Габриэлю. – Я мечтала сделать приглашение и для Габриэля, но в конце концов не стала. Но если Габриэль увидит, как мы проезжаем мимо, и спросит, что мы делаем, то я могла бы невзначай пригласить на вечеринку и его.
– Габриэль – это сын дантиста?
Я сглотнула слишком быстро и поэтому закашлялась.
– Ты его знаешь?
– Да, по крайней мере, мой папа. Он обрабатывает часть их земли. Вы с ним друзья?
– Вроде того – Ну да, чёрта с два теперь я проеду мимо дома Габриэля. – Знаешь, хотя я подумала, засуну-ка я их просто в ящик. У нас есть марки.
– Ладно, – сказал Фрэнк.
Он прошёл со мной на кухню, и я налила нам по стакану лимонада из ревеня. Когда я поставила кувшин обратно в холодильник, Фрэнк указал на потолок:
– У нас дома тоже есть такие дырки. Чтобы тепло наверх поднималось.
Я проглотила сладкий напиток, от его терпкости у меня заслезились глаза.
– И тут так же. Там наверху моя комната. А знаешь, что было бы круто?
– Что?
– Если бы мы были такими высокими, что могли увидеть верх холодильника, не вставая на цыпочки. Дождаться не могу, когда я буду такой высокой. Представь, каково это.
Он закатил глаза.
– Ты вырастешь, ты же знаешь.
Я ущипнула его за руку, но не сильно.
– Ни хрена себе, Шерлок.
– Так оставь себе, Ватсон.
Я захихикала. Я такое ещё не слышала. Наверное, они так говорили в Рочестере.
– Мне нужно домой, – сказал Фрэнк.
– Я прокачусь с тобой.
Проезжая мимо дома Гоблина, мы оба уставились на него. Там не было никаких признаков движения, но потом – а когда они были? Когда мы приехали, мама и папа Фрэнка пили коктейли с мороженым. Миссис Гомес поспешила заверить меня, что обычно они не пьют днем, и была смущена тем, что мы их застукали, но девочки уже легли спать, завтра они всерьёз займутся полевыми работами, а живём-то мы один раз.
Я её обожала.
Мои бабушка с дедушкой обычно заканчивали тяжелый рабочий день с бренди «Александр» или «Кузнечик» и разрешали нам с Сефи выпить по глотку. Я думала, что именно такие на вкус крепкие напитки, пока несколько лет спустя не глотнула папиного виски и не поняла, что настоящее бухло на вкус как бензин.