Его передернуло, когда из главного входа вывалился военный. Небритый сержант опирался на легко одетую девицу, которая явно не достигла еще совершеннолетия. Сержант сощурился от яркого света, сграбастал девицу за грудь и потащился по улице, выписывая кренделя, ко входу в ближайший мотель.
— Нет, — произнес он.
— Нет, — согласилась Уэнди, дрожа на ветру. — Ставлю десять против пяти, что он пошел с ней перепихнуться. Есть еще умные идеи?
— Только одна, — сказал Мосович, бросив взгляд на солнце. Им удалось запихнуть всю группу в позаимствованный «хаммер», посадив на колени друг к другу и разместив некоторых детей в багажном отсеке. Но продолжительная поездка будет проблематичной. И солнце миновало зенит; на дворе почти октябрь, а одежда большинства детей не подходила для ночного падения температуры. — Как вы, капитан?
— Я… в порядке, — сказала Элгарс и развернулась проследить за сержантом, когда тот брел мимо. — Столько… вооруженных людей действует на меня. Я… нервничаю.
— Это нормально, — признал Джейк. — И не без причины; в этих военных городках случались кошмарные перестрелки.
Он огляделся и помотал головой.
— Франклин исключается. Наверное, здесь есть места, куда ходят местные, но вряд ли имеет смысл их искать.
Он снова посмотрел на солнце, посчитал на пальцах, затем посмотрел на Уэнди.
— Ты мне доверяешь?
Она несколько мгновений смотрела на него, затем кивнула.
— Как ни странно, да. А что?
— Тут неподалеку ферма моего приятеля. Он живет с внучкой ненамного старше Билли и, вероятно, будет очень рад гостям. Мы можем туда поехать, но придется остаться на ночь.
— Вот как. — Уэнди посмотрела на Шари, та пожала плечами и в свою очередь посмотрела на солнце. — Нам нужно укрыть детей от холода до темноты.
— Тут проблем не будет, — сказал Мосович. — Вернуться назад может оказаться затруднительным, но не добраться туда. И по правде говоря, у него наверняка найдется для них какая-нибудь одежда; мне уже много лет не попадались настолько скверно одетые дети.
— Для выхода наверх у нас есть лишь то, в чем мы прибыли, — просто сказала Шари. — Куртку для Билли я взяла взаймы пару лет назад. А у других детей вообще ничего нет.
Как по сигналу, Келли дернула Шари за руку.
— Мамочка, я хочу есть.
— Ну так вот, — сказал Мосович. — На ферму или обратно в подгород, на худой конец.
— Мне не хочется возвращаться под землю, — призналась Элгарс. — Еще нет. Мне… нравится здесь наверху.
— Мне тоже, — призналась Шари, глядя на небо. — Я соскучилась по ветру. О’кей, если вы уверены, что у вашего друга не поедет крыша от внезапно свалившихся ему на голову пятерых взрослых и восьмерых детей.
— Не проблема, — сказал Мосович. — Он способен справиться с чем угодно.
Майкл О’Нил-старший отстегнул «Палм» [40] с ремня и сдвинул брови. После интересных событий несколько лет назад он модернизировал свою систему безопасности. Камеры на въезде теперь посылали данные на веб-сервер, который, в свою очередь, пересылал сжатый поток видео на его устройство. Так что сейчас он смотрел на «хаммер», пилотируемый Мосовичем. Можно не волноваться, Джейк заглядывал пару раз в прошлом году. Но убывающий свет давал возможность разглядеть, что «хаммер» под завязку набит народом.
О’Нил переместил здоровенный ком «Ред Мена» с одной стороны рта на другую и задумчиво нахмурился. Он не был громадным, но его коренастую фигуру окружала аура спокойной, почти сверхъестественной силы; казалось, сдвинуть его с места можно только бульдозером. По сравнению с туловищем его руки были слишком длинными, по-обезьяньи почти доставая колен, а ноги чуть кривоваты, что в общем и целом создавало впечатление чем-то раздосадованного самца чавычи.
Он переключил дальнюю камеру на ручное управление и увеличил изображение передних сидений. Джейк сидел за рулем, а рядом с ним сидел не иначе, как Мюллер, судя по прошлым описаниям. Но на коленях Мюллер держал двух детишек, и если глаза Папу не обманывали, между ними вклинилась женская фигура. Елки-палки! Как раз то, о чем он молился эти последние несколько месяцев; видно, все же есть какой-то бог, присматривающий за дураками и пьяницами.
Он как раз дал воротам сигнал открыться, как наверху раздался пронзительный вопль, словно пантере прищемило капканом ногу.
— ГДЕ МОЙ НАБОР ДЛЯ ЧИСТКИ ОРУЖИЯ? — долетел визг сверху.
А, видимо, Кэлли нашла повод для недовольства.
— Ты посмотрела у себя на столе? — спокойно откликнулся он.
— НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ ТАКИМ ТОНОМ, ДЕДА! — проорала она. — Конечно же, я смотрела на своем СТОЛЕ! Я держу его…
Он кивнул, когда предложение оборвалось. Пора убираться из дома, пока она не спустилась…
— Я только что там смотрела! — сказала она, сердито раздувая ноздри и размахивая над головой завернутыми в тряпку инструментами, как будто собиралась воспользоваться ими, как оружием. Юная женщина ростом доставала своего дедушку, имела длинные волосы и ноги и широко расставленные синие васильковые глаза. Ее дед часто размышлял о том, как хорошо, что внешностью она пошла в мать, а не в отца. Но такая внешность, вкупе с фактом, что ей едва исполнилось тринадцать, и парочкой… инцидентов вылились в сделанные украдкой фотографии, развешанные по стенам казарм. Увенчанные надписью: «Осторожно: Малолетка-засада. Иметь в виду: ВООРУЖЕНА И ОЧЕНЬ ОПАСНА».
— Кэлли, — спокойно произнес Майк-старший. — Успокойся. Ты его нашла…
— ТОЛЬКО ПОСМЕЙ СКАЗАТЬ ПРО ГОРМОНЫ! — прокричала она.
— Я лишь собирался сказать, что к нам гости, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Мосович на «хаммере», битком набитом женщинами и детьми, судя по всему.
— Беженцы? — спокойно спросила она, положила набор для чистки и протянула руку за «Палм Пилотом».
— Не думаю, — сказал Папа О’Нил, передал ей маленький компьютер и направился к двери. — Полагаю, всего лишь гости. Но это только предположение.
— О’кей, — сказала Кэлли, бессознательно проверяя «Хех и Кохлер P-17» на поясе. — Я буду держаться на заднем плане.
— Просто соблюдай процедуру, — сказал Папа О’Нил. — Не… не теряй головы.
— Да без проблем, — произнесла она с комичным выражением. — С чего бы это мне терять голову?
— Мой бог! — прошептал Мюллер. — Кто это?
— Это Майкл О’Нил-старший, — произнес Мосович. — Я знаю его очень давно по очень горячему месту, которое мы в целом называли просто Адом.
— Да не мужик, — сказал Мюллер, показывая на затененное крыльцо. — Девушка.
Мосович посмотрел еще раз и сдвинул брови.
— Ей… двенадцать или тринадцать, Мюллер. Слииишком мала. Даже для Северной Каролины.
— Да ты смеешься надо мной, — сказал Мюллер, когда «Хаммер» остановился. — Она тянет скорее на семнадцать, и ни днем меньше!
— Нет, не смеюсь, — холодно произнес Мюллер, взялся за ручку двери и уставился на сержанта мертвящим взором. — И если хочешь остаться в живых дольше нескольких минут, прикуси язык. Если О’Нил не убьет тебя за идиотизм и никчемные гены, я это сделаю. И если тебе удастся как-то пережить нас, старых пердунов, эта крошка шлепнет тебя, не моргнув глазом. Доказательств нет, но есть кое-какие намеки, что она уже такое проделывала, и возможно, не один раз. И последнее, по порядку, но не по значимости: ее папочкой является майор Железный О’Нил из ББС, Мощный Мышь собственной персоной. И если он захочет добраться до твоей задницы, то во-первых, он офицер Флота с легальным правом убить сержанта Флота без всякого повода, и во-вторых, ни богу и ни черту еще не удавалось его остановить. Шансов у тебя меньше, чем у снежка в преисподней, если кто-нибудь из нас троих заподозрит у тебя желание с ней поразвлечься. Не клади глаз на Кэлли О’Нил. Понятно?
— Усек, — произнес Мюллер, поднимая руки. — Я не западаю на малолеток, Джейк, ты это знаешь. Но… господи, мне бы хотелось взглянуть на какой-нибудь документ! Клянусь, она выглядит на все семнадцать, даже на восемнадцать!
— Простите, — произнес Мосович через плечо.
— Нет проблем, — сказала Элгарс. — Очень профессиональное промывание мозгов. Я сделала пометку на будущее. Нам можно выходить?
— Конечно, — сказал Мосович, глубоко вздохнув, чтобы подавить гнев. Ну пусть хоть что-нибудь сегодня пройдет нормально.
— И что это было? — тихо спросила Кэлли.
— Промывание мозгов, — так же тихо ответил Папа О’Нил. Маленький ларингофон было почти не видно за воротником его рубашки, а наушник в ухе просто не видно.
То, что его военное прошлое уходило в незапамятные времена, или чуть поближе, к Вьетнаму, вовсе не означало, что Папа О’Нил чурался новых веяний. Его системы безопасности вобрали в себя самые передовые достижения в этой области, которые он только мог достать, и включали некоторые устройства, которые по правилам могли быть доступны только персоналу Флота. Но когда ты охраняешь дочь живой легенды, люди склонны делать исключения.
Местность усеивали сенсоры, камеры и мины с дистанционным управлением, а дом за его спиной был так напичкан спецоборудованием для наблюдения, что мог служить учебным пособием. Это иногда приводило к неловким ситуациям, в стародавние времена, когда у него были еще друзья в округе. Время от времени у него проходили довольно… буйные вечеринки, во время которых его друзья, в основном отставные вояки, переселившиеся в горы Северной Джорджии ради чистого воздуха и курсанток Школы Рейнджеров, с которыми можно было крутить шашни, иногда забывали или игнорировали факт, что дом был нашпигован микрофонами. И видеокамерами.
Он все еще шутливо шантажировал народ этими пленками.
Сейчас друзей не осталось. Многие полегли в том или ином сражении, и все прошли омоложение и были раскиданы по всем Соединенным Штатам. Он один остался, старый заезженный боевой конь, слишком уж, на взгляд правительства США, замаранный, чтобы быть призванным даже в самую