– Да, ну и жара. А где все?
Ксандер сбрасывает кроссовки и вытягивает ноги.
– Наверное, загорают. А мне надо охладиться, пока не расплавился.
До сих пор мы с Ксандером прекрасно общались. С ним легко ужиться, в чем я вчера убедился: обычно он суперспокойный, порядочный и, похоже, чувствует, когда нужно остановиться с расспросами. Когда он понял, что Эмилия, Аврора и я учимся в одном колледже, а я на его вопрос, знакомы ли мы, пожал плечами и буркнул «Вроде того», он сразу отстал.
Мы сидим в уютном молчании, что я тоже ценю. Ксандер прокручивает что-то в телефоне. Я слишком напуган, чтобы вытаскивать свой, поэтому сосредоточиваю все внимание на Форели и обдумываю то, что сказал Джей-Джей.
– Тебе нравятся тренинги? – спрашивает Ксандер, оторвавшись от телефона.
Хотя в лагере есть медперсонал, мы все должны освоить основы оказания первой помощи. Что угодно лучше, чем утреннее обучение обращаться с альпинистским снаряжением, когда мне все время пришлось держать глаза на уровне члена Ксандера. И не говорите мне о всяких мероприятиях по сплочению коллектива, которые я ненавижу больше всего на свете.
– Любой тренинг, если это не сплочение коллектива по типу «Сломать лед», уже победа в моих глазах.
Ксандер стонет, откидывая голову на мягкую спинку кресла, и Форель подскакивает от шума.
– Кто-то должен им сообщить, что лед официально сломан, – говорит он. – Утром я случайно увидел Клэя голым, сильнее сломать уже нельзя.
Утром я пытался выгнать преследующих меня собак из нашего домика, когда в меня практически врезался Ксандер. Он просто сгорал со стыда.
– Ошибся домиком, – объяснил сосед с испуганным смешком, прижав руку ко рту. – Не обращай внимания. О боже!
– Может, на всякий случай нужно немного заморозить лед обратно? – шучу я. – Набрать тебе воды, пока мы не вышли?
Он кивает, протягивая бутылку.
– Спасибо, братан.
Я иду к кулеру, но тут кто-то выскакивает из-за угла и врезается в меня. Уронив бутылки, я хватаю под руки споткнувшуюся девушку, не давая упасть.
– Прости, я не смотрела, куда иду… – восстановив равновесие, Аврора, наконец, поднимает голову: – Ой, привет.
– Привет.
Она дергается, и я понимаю, что до сих пор держу ее и что глаза у нее опухшие.
– Ты в порядке?
– В полном, – сразу отвечает она, одаряя меня ослепительной улыбкой – явно притворной. Я же видел, как она улыбается по-настоящему – ее улыбки и смех врезались мне в память. – Все прекрасно.
Все не кажется таким уж прекрасным. Я подбираю бутылки и, воспользовавшись парой секунд, когда ее печальные зеленые глаза не смотрят на меня, ломаю голову, пытаясь понять, что с ней случилось. Утром я подслушал, как она говорила Майе, что ей не нравится работать в паре с Клэем из-за того, как откровенно он пялится на нее.
Мне тоже не нравится, как он не стесняясь раздевает ее глазами, когда они работают вместе, и как он задерживает на ней руки чуть дольше, чем необходимо. Но я списываю это на ревность, не считая свои подозрения обоснованными. Аврора и Майя сошлись на том, что он безвреден, просто раздражает, и мне стало легче, поутихло желание столкнуть его в озеро или на медвежью тропу.
– Я просто хотел набрать воды себе и Ксандеру.
– Вода – это хорошо, – отзывается Аврора, с преувеличенным энтузиазмом меняя тему. – Вода, она… увлажняет.
Засунув бутылки под мышки, я прочищаю горло.
– Аврора, что-то случилось?
– Ничего неожиданного. Все хорошо. Я в порядке. Все в ажуре.
Я не уверен, кого она сильнее пытается убедить – меня или себя. Но не успеваю больше ничего спросить, потому что Аврора делает широкий шаг назад и говорит с фальшивой улыбкой:
– Увидимся на тренинге.
Не успеваю я ответить, как она уходит.
Мы вшестером ждем инструктора под вентиляторами на солнечных батареях, но от них в этот исключительно жаркий солнечный день никакого толку.
– Я не могу так жить, – стонет Ксандер, обмахиваясь рукой. – Почему нельзя заниматься в здании?
– А мне каково? – вторит Майя, обмахиваясь своей футболкой с эмблемой «Бурых медведей». – У нас в Англии не бывает солнца.
– Меня больше беспокоит, что расплавятся манекены для реанимации, – киваю я на кучу пластика.
– Привет-привет. Я пришел. Прошу прощения. Я Джереми, а вы, должно быть… – он сверяется со списком, – Александер, Аврора, Клэй, Эмилия, Майя и Расс? Да? Прекрасно.
Я сразу становлюсь фанатом Джереми, потому что он тоже жалуется на жару и переводит нас вместе с оборудованием в тень. Кроме того, не выбирает меня для демонстрации приемов, что прибавляет ему очков.
Эмилия вся вспотела и запыхалась, переворачивая Ксандера в устойчивое положение на боку, но когда у нее получилось, она выпрямляется и восхищенно смотрит на свою работу, уперев руки в бока, как гордый отец.
– Остальные разбейтесь на пары и тренируйтесь, – объявляет Джереми. – Я буду наблюдать. Если что-то не получается, зовите.
Клэй сразу направляется к Авроре, но я стою к ней ближе.
– Идем, – говорю я, показывая на свободный мат.
– Давай начнешь ты.
– Ладно. Спасибо.
Я еще не видел ее такой тихой за те пару дней, что мы в лагере. Конечно, не следует ожидать лучшего после того, как сорок восемь часов избегал ее, но я до сих пор не знаю, что ее сегодня расстроило, и это не дает мне покоя.
Мы занимаем нужную позицию: она на мате, я рядом, и вдруг у меня полностью вылетает из головы, что нужно делать. Я уже обучался оказанию первой помощи: тренер Фолкнер заставляет нас делать это каждый год, твердя, что никому не дано знать, когда понадобятся эти навыки. Но все равно я сижу с совершенно пустой головой.
Я смотрю, как Ксандер переворачивает Эмилию, и вдруг знания возвращаются. Беру Аврору за бедро и начинаю сгибать ее ногу в нужное положение.
– Ты должна сказать ему, что тебе не нравится, когда он к тебе прикасается.
К счастью, задание дает прекрасную возможность не смотреть ей в лицо, но я чувствую на себе ее обжигающий взгляд.
– Откуда ты знаешь?
– Об этом говорит язык твоего тела, когда он рядом.
Аврора усмехается.
– Ты так хорошо замечаешь язык моего тела, хотя почти не смотришь на меня с тех пор, как мы сюда приехали.
Я застываю от ее слов, но только на секунду. Затем быстро справляюсь со ступором и осторожно кладу руки Авроры под правильным углом, а потом переворачиваю ее на бок в нужную позицию.
– Просто скажи ему, Аврора.
– Ревнуешь к Ксандеру?
Она переворачивается на спину и, сев, опирается на заведенные назад руки. Ее волосы растрепались, а на щеках начали проступать веснушки. Она чертовски красива, но сегодня в ней появилось что-то новое. Конечно, я завидую Клэю, ему так легко с ней разговаривать и прикасаться, не заботясь о возможных последствиях.
– Нет, не ревную.
– Тогда не о чем волноваться, правда? – печально замечает она.
– Аврора, я…
Она встает, не давая мне договорить.
– Прости, мне нужно в туалет.
Я киваю и провожаю ее взглядом, а потом ложусь на мат, чтобы не видеть, как остальные переходят к следующему заданию. Через пять минут Аврора возвращается и садится рядом на траву.
Она заправляет волосы за уши и подтягивает колени к груди.
– Прости, что я так странно себя веду. Плохой день. Сегодня у папы день рождения, а у нас дерьмовые отношения. Даже отношениями их можно назвать с большой натяжкой… Ну вот, я сболтнула лишнего. Давай начнем? Хочу поскорее уложить тебя в восстановительное положение.
– А я хочу оказаться в восстановительном положении.
Прикольно наблюдать за тем, как она сосредоточивается. Старается поднять мое бедро, но пыхтит и пробует двумя руками.
– Облегчить тебе задачу?
– Нет! – возражает она и ставит мою ногу в нужную позицию. – Ты не сможешь ничего облегчить, если будешь без сознания.
– Ну ладно…
– Господи, я уже выдохлась. Почему ты такой большой?
Она меня убьет, пытаясь спасти.
– Ой, забыла проверить, дышишь ли ты!
Я не успеваю заверить ее, что точно дышу – пока что, – как утопаю в море светлых волос, пахнущих персиком, и она прикладывает ухо к моему лицу. Когда мои руки и ноги уложены правильно, она притягивает меня к себе, переворачивая в последнюю позу.
– Молодец, Аврора, – говорит Джереми откуда-то сзади. Я и забыл, что он здесь. – А теперь переходим к перевязке. Вот пошаговая инструкция, что нужно делать. Я дам бинты, и вы сообщите, когда закончите.
– Молодец, напарник, – Аврора протягивает мне руку. – Мы хорошая команда.
Я хлопаю ладонью по ее руке.
– Ты прекрасно реанимируешь, – добавляет она.
Я слегка улыбаюсь, слушая ее, а она с каждым словом все больше смущается.
– У тебя тоже хорошо получается.
– Жара расплавила мне мозги. Давай перейдем к перевязке. Сначала ты меня перевязывай. – Она качает головой, прижимая руку ко лбу. – Странно звучит, правда?
Смущенная Аврора восхитительна.
– Ага. Молодец, напарница.
Глава 11Расс
Аврора по-настоящему пьяна, поэтому я снова держусь от нее подальше.
Хотя Ксандер уверял меня, что в прошлом году вожатые пили и им за это ничего не было, я все равно предпочитаю не ввязываться в беспорядочные пьяные игры. Это адская помесь «Правды или действия» и «Я никогда не…» в зависимости от того, с какой стороны костра сидишь.
Нас с Ксандером поселили в один из восьми коттеджей для вожатых, расположенных у озера, благодаря чему я могу наблюдать за остальными, не отрываясь от книги.
Я полюбил читать еще в детстве, когда у отца случалось плохое настроение, поскольку, как и большинство игроков, он ни черта не смыслил в азартных играх. Чтение было самым интересным из нешумных занятий, а я всегда старался не привлекать к себе лишнего внимания, когда отец собирался затеять ссору.
И вот круг замкнулся: я стал взрослым, но чтение по-прежнему уберегает меня от неприятностей.