– Чем могу помочь, мисс Мерфи? – ворчу я, даже не пытаясь скрыть разочарование от того, что заявилась она, а не высокий хоккеист с красивыми голубыми глазами и склонностью краснеть.
– Ого, а она сегодня ворчливая. Как я погляжу, до сих пор не справилась с боязнью грозы? – Дженна достает из сумки фонарик. – Это если вырубится свет.
Что, может пропасть электричество? Фантастика.
– Напомни, почему я решила работать на тебя, а не тусоваться на яхте или еще где-нибудь в классном месте?
– Потому что ты меня любишь, – с гордостью говорит Дженна. – Яхты – это, конечно, круто, но где еще ты найдешь такое место, где дожди вызывают наводнения? В Дубае такого не бывает.
– Мечтай, мечтай, Джен.
– Ты же знаешь, – усмехается она. – Ладно, ты мое последнее дело, а теперь я иду спать, потому что сегодня ночью не дежурю, а погода паршивая. Не нервничай, хорошо? К утру все стихнет.
Когда такой совет хоть кому-то помогал? Я забираюсь в постель и снова пытаюсь читать, но через пять минут сдаюсь. Впервые в жизни меня не увлекают любовные романы.
Наверное, для хронически одинокой девушки удивительнее то, что они ей вообще нравятся. Если подумать, парадоксально так верить в вымышленные хеппи-энды и никогда не представлять себе, как может выглядеть мой собственный.
Ко мне опять стучат. Открываю дверь и обнаруживаю на пороге Орлу. Теперь я точно знаю, что мироздание надо мной издевается. Я мысленно перебираю все, что могла натворить с самого приезда, чтобы привлечь ее внимание, но ничего не приходит в голову. Распутные мысли я себе позволяю, но в жизни веду себя примерно. Читать мысли Орла не может, поэтому понятия не имеет, как я тоскую, не добравшись даже до стадии поцелуев, как последняя неудачница.
– Привет, милая. Кажется, я не туда попала. – Она достает телефон, чтобы проверить сообщение. – Похоже, там протекает крыша, и мне нужно сделать снимок для ремонтной бригады. Клянусь, в положении пожилой леди нет никаких преимуществ. Приходится выходить под дождь и заниматься всякой ерундой.
Она просит подержать телефон, пока снимает очки и вытирает мокрые, запотевшие стекла воротничком блузки.
– Тут написано двадцать седьмой, а не двадцать второй. Двадцать седьмой коттедж рядом с главной лужайкой. Кажется, это напротив домика «Ежей».
Орла натягивает капюшон, забирает телефон и сует в карман.
– Спасибо, милая. Прости, что побеспокоила, крепких тебе снов.
Я смотрю в потолок, слушая, как дождь постепенно стихает. Пытаюсь заснуть, но тут гром грохочет прямо над моим чертовым домиком.
– Ладно, это последняя капля, – бормочу я, скатываясь с кровати и шаря в поисках кроссовок.
Включив свет, оглядываю наши с Эмилией вещи. Дженна права, тут полный бардак. Куда подевался мой дождевик?
Признав поражение, я натягиваю толстовку с эмблемой «Бурых медведей», которая в сочетании с такими же шортами выглядит так, будто я косплею. У Расса сегодня был такой же вид.
Наверное, это плохая идея.
– Плохие идеи формируют характер, – вслух говорю я себе. В этот момент в домике гаснет свет. – Будь проклята моя жизнь. Это не знак свыше.
Мысленно твердя, что это никакой не знак, я шарю в поисках фонарика, оставленного Дженной, и медленно пробираюсь в потемках к двери. Выйдя из домика, смотрю, есть ли свет в других зданиях. Электричества нет только в том ряду, где стоит мой коттедж.
Ну конечно.
Жалея, что никогда не гуглила, каковы шансы попасть под удар молнии, бегу по дорожке к озеру.
Существует реальная опасность, что он развернет меня обратно.
Что я делаю? Прежняя Аврора освистала бы меня и упала в обморок от ужаса, увидев, что я сейчас творю.
Освещая путь фонариком, я подхожу к ряду коттеджей и отсчитываю номера, пока не вижу табличку 33. Я поднимаюсь по ступенькам к двери Расса, и сердце подскакивает к горлу.
Худшее, что он может сказать, – чтобы я возвращалась в свою постель. По крайней мере, я думаю, что это худшее. Знаю, что не должна сюда приходить, так что нечего будет удивляться, если он не захочет со мной возиться.
Небо пересекает молния – изумительная и ужасная. Я стучу в деревянную дверь. Между занавесками пробивается свет, но никто не отвечает. Я стучу опять и жду – может, Расс в ванной, – но опять никакого ответа.
Подавленная и немного смущенная, я признаю поражение и выхожу из-под крыльца обратно под дождь. Все равно это была глупость, не следовало приходить. Наверное, я неправильно все поняла. Уверена, обдумывать эту ночь я буду до конца своих дней. Когда стану седой и старой, буду просыпаться в холодном поту, вспоминая, как прогуливалась под дождем в свитере с чертовым медведем, а мне дал отставку человек, который не выходит у меня из головы.
Свернув за первый же угол, я резко останавливаюсь, заметив идущего навстречу Расса. Его голова опущена, но через несколько шагов он ее поднимает и тоже останавливается.
– Привет.
Он так же промок, как и я, на нем тот же свитер и спортивные штаны, что и раньше, теперь потемневшие от влаги.
– Привет.
– Я ходил в твой домик, – тихо говорит он. – Подумал, что ты, наверное, напугана. Хотел убедиться, что все в порядке.
Я не знаю, как отвечать на это словами, поэтому иду к нему, а он ко мне. Я так им заворожена, что даже не вздрагиваю при очередной вспышке молнии, потому что Расс, наконец, преодолевает последние дюймы и целует меня.
Глава 21Аврора
Теперь я понимаю, почему сложено столько песен о поцелуях под дождем.
Расс вжимает меня в стену, а я обхватываю его ногами за пояс, как делала раньше, только теперь он запускает пальцы в мои волосы и оттягивает набок мою голову, чтобы целовать, лизать и посасывать мою шею.
Сейчас все иначе, чем в прошлый раз. Он ведет себя увереннее и лучше понимает, что делать, чтобы заставить меня выгибаться и хныкать. Я тяну его свитер, мне не терпится снова увидеть его тело и прижаться к нему. Расс помогает мне снять через голову свой свитер и сразу стаскивает мой. Наши мокрые животы соприкасаются, и по моей коже, как пожар, распространяется обжигающее тепло.
– Ты чертовски красивая, – шепчет он мне на ухо. – Поверить не могу, что нам так долго пришлось ждать следующего раза.
Мы заслуживаем медали за то, что так долго продержались, зная, как хорошо нам было друг с другом.
– Кое-кто уважает правила, Каллаган, – дразню я.
Расс вцепляется в мою задницу, и мне кажется, что тело вот-вот вспыхнет.
Он переносит меня на кровать и осторожно кладет на матрас – приятный контраст мягкости после грубой стены. Потом стаскивает штаны и боксеры. Со временем воспоминания о том, какой он впечатляющий, потускнели, а я немного утратила навык после того, как несколько недель провела в одиночестве.
– Знаешь, как раздувается мое самолюбие, когда ты так на меня смотришь? – спрашивает он, опускаясь на колени между моих ног.
Кажется, существует правило, что невежливо не смотреть в лицо человеку, который с тобой разговаривает, но, если честно, его авторы не видели, как красив член Расса.
– Прикидываю, насколько велик риск, что ты разорвешь меня пополам.
Он фыркает и медленно целует меня.
– Уверена, что этого хочешь?
– Я целыми неделями только об этом и думала, – признаюсь я. – Небольшой риск мне не страшен.
Расс расстегивает и снимает мои шорты, потом трусики и широко раздвигает мои ноги. Без небольшой концентрации алкоголя в крови в подобный момент мне обычно немного неловко. Но только не с ним.
– Что ты хочешь? – спрашивает Расс, массируя внутреннюю поверхность бедер.
Все.
– Хочу чувствовать тебя ближе.
Он ложится рядом на кровать и перекатывает меня на бок так, что мы соприкасаемся животами, а потом закидывает мою ногу себе на бедро и просовывает руку мне под голову.
– Так хорошо?
– Прекрасно.
Расс неторопливо гладит изгиб моей талии, потом нижнюю часть спины, обхватывает ладонью ягодицу. Его рот и язык двигаются на моих. Наконец он убирает руку с моей задницы и просовывает между ног.
– Вот черт, Аврора, – стонет он, прислоняясь лбом к моему лбу. – Ты такая влажная.
Его член прижимается к моему животу.
– Можно? – спрашиваю я.
– Все что хочешь.
Он издает стон, когда я обхватываю его рукой и медленно глажу вверх и вниз. Чувствую внутри его палец, а затем второй. Ускоряется сердцебиение, дыхание сбивается, я активнее двигаю рукой, зажатой между нами, и вижу: ему нравится.
– Ты так хороша, милая.
Он замечает все мои реакции, запоминая, что мне нравится. Моя нога, лежащая на его бедре, начинает дрожать, в животе нарастает ощущение, проникающее в самые кости.
– Я сейчас кончу.
Его большой палец находит мой клитор, и мне хочется только одного: прижаться к нему сильнее. Даже не знаю, как можно оказаться еще теснее, но свободной рукой я хватаю его за шею и стону ему в рот:
– О черт, Расс! О боже!
– Вот так. Хочу видеть твое прекрасное лицо, когда заставлю тебя кончить.
Я дрожу от движения его пальцев. Он убирает их, несколько раз толкается бедрами и останавливается, обхватив мою руку, чтобы остановить и меня.
– Я пока не хочу кончать.
– Где у тебя презервативы?
На его лице отражается ужас.
– Вот блин!
– Пожалуйста, скажи, что ты выругался, потому что расстроился паузе в две секунды, которые потребуются, чтобы натянуть его на тебя.
– У меня их нет, – смущенно признается Расс. – Не смотри на меня так, я не ожидал, что буду заниматься здесь сексом!
Он перекатывается на спину и тянет меня за ногу, чтобы уложить сверху. Его член тверже камня, он прижат к его животу, но располагается между моих ног. Я мягко покачиваю бедрами, и Расс, закатив глаза, касается моей талии, чтобы удержать меня на месте, но тут же повторяет мое движение.
У меня все ноет от желания, затуманивая разум. Вряд ли можно его винить за то, что не взял с собой презервативы, когда я тоже этого не сделала.