– Когда в следующий раз тебе нужно будет что-то достать с верхней полки, не обращайся ко мне. Попробуй подрасти.
– О, кто-то решил проявить вздорный характер, – хихикает Эмилия.
Он не обращает на нее внимания и поворачивается ко мне.
– Робертс, как ты относишься к болельщикам, которые выскакивают голыми посреди матча?
– Посреди моей игры? О нет, я не фанатка этого. Раздеться самой? В обычных условиях я была бы не против, если бы речь шла о такой важной игре, как любительский баскетбол в летнем лагере, где нет призов и нет реального стимула для участия, но это невозможно, когда вокруг несовершеннолетние. Прости.
Он вздыхает.
– И правда. Проклятые малолетки. Жаль, что у Клэя нет талисмана, который ты могла бы украсть.
– Я украла одного поросенка сто лет назад и вдруг стала представлять опасность для талисманов? – Я закатываю глаза. Среди всех моих попыток испортить свою репутацию эта больше всего раздражает. – Тебе станет легче, если я скажу, что главное не победа, а участие?
Ксандер пригвождает меня таким ледяным взглядом, что я вспоминаю, как моя мама смотрит на папу.
– Пора повзрослеть, Аврора.
Спустя, наверное, десяток игр, наконец, приходит наш черед играть с Рассом. Я сегодня намеренно избегаю его, посылая ему устрашающие взгляды и периодически проводя пальцем по шее, когда вижу, что он смотрит на меня.
Расс приближается ко мне, как только мы заходим на площадку, и протягивает руку.
– Разве ты не должен сейчас предложить мне что-то непристойное и скандальное, чтобы помочь тебе жульничать? – тихо спрашиваю я, стараясь держаться непринужденно на глазах у зрителей.
– Прости, Робертс. Я не торгуюсь с соперниками.
Он отпускает мою руку и пожимает всем остальным, чтобы не выглядеть подозрительно.
Ксандер мгновенно подлетает ко мне.
– Что он сказал?
– Что организует секс втроем с кем-нибудь из хоккеистов, если я помогу ему жульничать. Я отказалась. Сказала, что верна своей команде.
– Могла бы сочинить что-нибудь правдоподобное, если решила соврать, – фыркает Ксандер. Впервые за день он ведет себя как самый настоящий Ксандер, и я надеюсь, что его напряжение прошло. – Этот парень никогда и ни с кем не будет тебя делить. Готова к игре?
– Всегда готова.
Игра начинается, и поворот очень предсказуем: это противостояние Ксандера против Клэя. Мы с Эмилией бегаем туда-сюда по площадке, стараясь не отставать, но у парней ноги длиннее и все происходит слишком быстро. Они сражаются за очки, и это хорошо, но вот Клэй и Расс находят собственный ритм, и Ксандеру с другими членами нашей команды приходится туго. Тяжело, но не безнадежно.
Мы идем ноздря в ноздрю, и я жду не дождусь, когда это закончится.
– Робертс, – шипит Ксандер, пробегая мимо меня, – отвлеки его.
Мне не нужно объяснять, кого он имеет в виду. Я закатываю глаза и перемещаюсь на другую сторону площадки, которую Расс, похоже, предпочитает. Единственный надежный способ отвлечь – это обнажиться, но, как мы уже определили, делать этого здесь нельзя. Расс оглядывается на меня через плечо, когда я подхожу к нему, и я чувствую себя полной дурой, потому что никак не могу сделать то, о чем просит Ксандер.
Я слежу за тем, как Клэй сражается с Ксандером, а потом поворачиваюсь к Рассу и понимаю, что это мой шанс. Мяч летит прямо на него, и я подхожу как можно ближе.
– Мы можем заняться сексом втроем?
Расс резко поворачивает ко мне голову, и мяч бьет его прямо в живот. Он кряхтит, а я чувствую себя виноватой.
Даже задохнувшись, он бросается к мячу, но я оказываюсь быстрее. Однако, как только мяч оказывается у меня в руках, замираю.
Блин, я даже не думала, что буду делать после того, как его отвлеку.
– Давай! – кричат мне разом пятьдесят болельщиков.
Вести мяч и одновременно работать ногами на самом деле не так просто, как кажется. Где-то в отдалении Ксандер кричит, чтобы я отдавала пас, но слишком поздно – на меня уже кто-то налетел. Это так непристойно, что Расс так близко ко мне на глазах у стольких людей, но даже когда его дыхание щекочет мою шею, отчего твердеют соски, он чертовски решительно настроен отобрать мяч.
– Нельзя играть нечестно, милая, – пыхтит он.
Удивительно, что я его слышу, когда дети так орут. Судья свистит, и у Расса уходит лишняя секунда на то, чтобы оторваться от меня. Я с досадой цокаю языком и бью по мячу, пока наши товарищи по команде спорят бог знает о чем на заднем плане. Могу лишь предположить, что мы только что нарушили какое-то правило, но я бы солгала, если бы сказала, что мне интересно, какое именно.
– У меня есть к тебе предложение, – говорю я.
– Если опять про секс втроем, я категорически против.
Я невольно усмехаюсь.
– Если притворюсь, что получила травму, хочешь найти собак и выпить горячего шоколада?
– Конечно хочу. Баскетбол – такая фигня.
– Не все мячи одинаковы.
Ксандер жестами показывает, чтобы я бросила ему мяч, а сам тем временем продолжает препираться с Клэем.
– Тебе позволено выбирать свой собственный, – добавляю я.
Расс смотрит на меня, уперев руки в бока. Его растрепанные волосы зачесаны назад, как я люблю. Так трудно не говорить ему каждую минуту, какой он красивый.
– Я знаю, мы вроде как прикалывались, но мне нужно услышать от тебя, знаешь ли ты, как выглядит хоккейная шайба и что это не мяч.
– Ну конечно знаю.
Расс облегченно вздыхает.
– Она похожа на колесо от детской машинки, – уточняю я.
– Что? Нет, это…
Я отворачиваюсь от него, делаю вид, что споткнулась, и падаю, взвизгнув во всю силу легких. Расс садится на корточки и притворяется, что проверяет мое колено.
– Знаешь, из тебя выйдет ужасная актриса.
– Так больно, – небрежным тоном отвечаю я. – Пожалуйста, отнеси меня к медсестре, мой герой.
Остальная команда подбегает, все смотрят на меня.
– Что случилось?
– Споткнулась на ровном месте, – отвечает Расс, протягивая мне руку, чтобы помочь встать. – На всякий случай надо отвести ее к медсестре. Играйте без нас.
Клэй сразу бросается протестовать, но Ксандер его опережает.
– Да, так будет честно, минус один игрок в каждой команде. Поправляйся, Робертс. Всего наилучшего и так далее.
Он изображает одними губами «Молодец», и я ковыляю прочь вместе с Рассом. Надо же, Ксандер решил, что я сделала это для него, а не ради себя самой.
Когда мы оказываемся достаточно далеко от баскетбольной площадки и крики детей превращаются в тихий гул, Расс стаскивает меня с дорожки и прижимает к дереву. Мой пульс сразу учащается, я чувствую прилив адреналина. Да, весь лагерь на баскетболе, но это все равно дерзко, даже для него.
– Если бы я знала, что ты хочешь прижать меня к дереву, упала бы гораздо раньше.
– Прижать? – повторяет он. – Нет, мне нужно твое безраздельное внимание, пока я буду рассказывать тебе о хоккейных клюшках.
Глава 30Аврора
Когда ты оказываешься на своем месте, как это называется?
Впервые я в ладах с самой собой, и ничто не собьет меня с этого настроя. Сегодня, наконец, день посещений. Многие семьи увозят детей из лагеря на весь день и возвращают только на вечернее барбекю и игры, но некоторые родители не приезжают вообще.
В детстве я терпеть не могла день посещений. Бывало, что родители не приезжали, потому что Эльза гостила у дедушки с бабушкой и мама с папой не хотели упускать возможность провести отпуск без детей и попытаться сохранить непрочный брак. В другие годы навещала только мама. Хуже всего было, когда однажды приехали все: мама, папа и Эльза. Я чувствовала себя такой несчастной, что Дженна дала мне лишнюю порцию мороженого, когда все уехали.
Сегодня ожидается, что всех наших детей заберут, поэтому будет самый легкий день. Эмилия забыла про фотоаппарат, который ей подарила Поппи, чтобы запечатлевать яркие моменты летнего отдыха, и так ничего и не сняла. Теперь у нее есть шанс наверстать упущенное.
– Как ты думаешь, может, нам еще и пару нарядов прихватить? – спрашивает Эмилия, пока я бросаю аксессуары для волос в сумочку, где уже лежат мобильный телефон, наушники и книга в мягкой обложке про принцессу и ее сексуального телохранителя.
– Я люблю и тебя, и Поппи, но не буду ради вас раздеваться за деревом. У нас униформа с медведем, зачем надевать что-то другое?
Решаю умолчать, что являюсь экспертом по репортажной съемке, но это правда. Мы разбиваем лагерь неподалеку от нашего коттеджа на скамейке для пикника, и я стараюсь ради Эмилии как могу, меняя прическу, чтобы казалось, будто фото сделаны в разные дни. Когда я притворяюсь, что смеюсь над Ксандером, который, к счастью, стоит спиной к камере, мы понимаем, что задача непростая.
Собаки гораздо фотогеничнее парней, и это не преувеличение.
– Расс, перестань гримасничать, – кричит Эмилия.
Она топает ко мне и показывает фотоаппарат. Расс в самом деле выглядит так, будто сидит на осином гнезде.
– Ты такой симпатичный, а на снимках выходишь плохо, – говорю я, пролистывая фотографии.
Отдав фотоаппарат Эмилии, прошу ее вернуться на прежнее место, чтобы кое-что попробовать.
– А что насчет меня? – Ксандер берет на руки Лосося.
– Отпусти собаку! – хором кричим мы.
Ксандер ворчит и закатывает глаза.
– Ты симпатичный, Ксан, – говорит Расс, пока я стараюсь руками придать его лицу более расслабленное выражение. – Что ты делаешь?
– Расслабляю тебя.
– Аврора, это не расслабляет.
Оглядевшись, нет ли поблизости посторонних, я целую Расса. Не ожидала, что он ответит с таким энтузиазмом, но он обхватывает мой затылок, удерживая на месте.
Ксандер громко вздыхает, и Расс отпускает меня.
– Очень эгоистичный поступок с вашей стороны, когда у меня два месяца не было секса, – упрекает Ксандер. – На минуточку.
Жаль, что я не могу запечатать в бутылку то, что чувствую после поцелуя Расса. Неохотно отвожу от него взгляд и хмуро смотрю на нашего друга.