Не поднимая головы, я иду мимо людей, с которыми работал бок о бок, надеясь, что они меня не заметят и не захотят попрощаться. К счастью, никто меня не останавливает, ключи в руке, и я готов уехать как можно быстрее.
Смотрю на свои ноги, которые скребут по пыльной парковке, когда слышу, как она прочищает горло. Я поднимаю голову. Сумки Авроры разбросаны вокруг нее, она грызет ногти и беспокойно притопывает.
– Раньше я никогда не умоляла мужчин.
Пусть в ее голосе звучит уверенность, сама она уверенной не выглядит. Я знаю, чего ей стоят эти слова. Знаю, что ей пришлось набраться смелости.
– Но ты во многом стал для меня первым.
– Рори…
– И я не хочу, чтобы ты был первым, кто разбил мне сердце.
От сердца отрывается еще одна частица.
– Либо мы вместе садимся в грузовик и следующие четыре часа разговариваем, либо едем молча до Мейпл-Хиллс, а там расходимся в разные стороны. Можешь рассказать о своем отце мало или много – сколько захочешь. Тебе решать, чем готов со мной поделиться. – Аврора берет сумки. – Но ты расскажешь мне все о том, что чувствуешь. Хочешь, чтобы мы были вместе? Так вот это мы сейчас и делаем. Нельзя, чтобы мы что-то недоговаривали. Мы должны делиться секретами.
– Мне так жаль, Рор.
Она бросает сумки, как только я подбегаю и сжимаю ее в объятиях. Мне сразу становится лучше, когда моя девочка снова со мной.
– Я собирался позвонить тебе в дороге и умолять. Я тебя не заслуживаю.
– Нет, – резко отвечает она. – Заслуживаешь. И не надо меня умолять. Не надо наказывать себя за то, что не справился с эмоциями. Я лишь хочу, чтобы ты меня не отталкивал.
Так, слово за слово, она склеивает меня заново.
– А что со свадьбой?
– Ты для меня на первом месте, Расс, – шепчет она, утыкаясь лицом в мою шею. – Куда ты, туда и я. Ты не должен справляться с этим в одиночку.
– Но твой отец…
– Переживет. Мы оба знаем, что на самом деле ему все равно. Я могу прокрутить ситуацию с разных сторон, чтобы сделать вид, будто я ее контролирую, но давай рассуждать честно. Меня вряд ли пригласили бы, не будь там прессы. – Она пожимает плечами. – Если бы отец хотел, чтобы я прислушивалась к его требованиям, наверное, ему следовало призывать меня к ответственности каждый раз, когда я нарушала правила.
– Я сожалею о том, как вел себя. Мне так чертовски повезло с тобой.
Ее губы впиваются в мои, лихорадочно и отчаянно, и я так же одержимо ей отвечаю. Я все еще боюсь того, к чему мы движемся, но зато она будет со мной.
По-быстрому загружаю наши вещи в машину и выезжаю на дорогу. Теперь мне нужно начать разговор. Разойтись в разные стороны – это не вариант, и если она уйдет, мне некого будет в этом винить, кроме самого себя. Окажется, что это я ее оттолкнул, когда она, наоборот, притягивала меня к себе.
Аврора сидит тихо, пока я звоню Джей-Джею и говорю, что не приеду к нему. Он, понятное дело, расстроен, но как только слышит насчет семейных дел, сразу просит не волноваться и уверяет, что увидимся, когда он в следующий раз будет в Лос-Анджелесе.
– Он тебе как брат, – негромко замечает Рори, когда я заканчиваю разговор.
– Да, как старший брат, какого мне хотелось бы иметь.
Аврора кивает.
– Как Дженна для меня.
В наших жизнях столько сходства. Если кто-то может меня понять и помочь, то это будет она. Аврора уже перевернула мой мир с ног на голову и вполне может сделать это еще раз.
– Мой отец игроман, – говорю я, не отводя взгляда от дороги. – В основном лошадиные скачки, потому что там легко ставить, но еще он любит казино и покер. В детстве он оставлял меня в машине перед казино, пока часами пропадал там. Тогда мама поняла, что у него проблемы. Он еще и пьет, но это из-за игры. Празднует выигрыш или утешается после неудачи, понимаешь?
– Да.
– Я стыдился, потому и не хотел тебе рассказывать. Какой родитель предпочтет листок бумаги своему ребенку? И что это говорит обо мне, если я стою меньше, чем дерьмовая ставка на лошадь? – У меня вырывается смешок. – Я рассказывал, что он говорил мне ужасные вещи. Это если он был пьян или я не присылал ему денег. Когда постоянно слышишь одно и то же, начинаешь в это верить, Рори. Я не хотел, чтобы ты думала обо мне так же, как он.
– Я бы не стала, – сразу возражает она и трет мой затылок ладонью. – Потому что это неправда.
– Я лишь хотел, чтобы отец стал лучше. Когда он приехал в лагерь в тот день, когда нас застукали, и я сказал, что он поругался с мамой… на самом деле мама выгнала его. Он сказал, что исправится, но я не хотел питать напрасных иллюзий. Когда ты передала мне сообщение Итана, я действительно не справился с эмоциями. Я был потрясен, потому что ты наконец узнала. Потому что я сам много лет этого хотел. Потому что это казалось нереальным. Бывает, что чего-то очень сильно хочешь, а когда это получаешь, кажется, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он так часто меня подводил, и я боюсь поверить, что наконец все меняется.
– Ты говорил, что ожидать перемен все равно что снова и снова совать руку в огонь и ждать, что не обожжешься. Я хочу держать твою руку, чтобы ты не совал ее в огонь, Расс. Восстановление – это нелегко для любого, не только для зависимого, но и для тебя тоже. Похоже, твой отец сделал шаг к исправлению, но никто не заставляет тебя его прощать. Я буду драться с твоим братом, если он посмеет это сделать.
– А если он и тебя обожжет? В моей семье такая неразбериха.
Аврора смеется. Клянусь, ее улыбка может исправить любую беду.
– Огонь не может обжечь огонь. Я скорее сровняю Мейпл-Хиллс с землей, чем дам ему возможность снова заставить тебя плохо думать о себе. А что ты сказал насчет семейной неразберихи? Алло? Я ходячее воплощение проблем с отцами.
Я беру ее руку и прижимаю тыльной стороной ко рту.
– Со мной ты никогда не должен ничего стыдиться, Расс. Может, мироздание над нами не издевается. Может, оно знает, что мы нужны друг другу, потому что ты мне точно нужен. Ты – лучшее, что есть в моей жизни, и, что важнее, я хочу быть там рядом с тобой в том качестве, в каком ты захочешь.
– Я даже не знаю, каковы будут последствия этого восстановления. Не знаю, что означает «загладить вину». Как он собирается это сделать? Столько времени прошло.
– Почему бы тебе не позвонить брату и не узнать у него? А все, что мы не понимаем, я могу погуглить. Я даже не буду называть его сволочью.
– Спасибо, Аврора.
Она целует меня в щеку.
– Спасибо, что не заставил меня сидеть четыре часа в молчании.
Держа за руку Рори, я захожу в свою спальню, и на меня сразу накатывает дежавю.
Тот Расс, который притворялся уверенным в себе, пару месяцев назад ни за что бы не поверил, что мы окажемся в такой ситуации. Аврора не из тех, кто ходит вокруг да около. Она направляется прямиком к моему столу, садится за него и предлагает:
– Хочешь, сыграем в ролевую игру?
Закатив глаза, я подхожу к ней, хватаю за бедра и бросаю на кровать.
– Эй, ты тогда не был так груб! – визжит она.
– Ну да, потому что страшно боялся. – Я падаю на кровать рядом с ней. – У меня не было таких девушек, как ты, и я очень волновался, что, когда увижу, как ты кончаешь, вся игра для меня завершится. У меня в штанах.
– Да, такая вероятность была, – дразнит она, перекатываясь на меня. – Откуда ты узнал бы, что я не притворяюсь?
– Я бы скорее задохнулся между твоих ног, чем позволил бы тебе притворяться.
Все ребята у Джей-Джея на вечеринке по случаю новоселья, и после тяжелого дня я решил снять стресс самым здоровым способом. Я раздвигаю ноги Авроры и провожу руками вверх по ее ногам, пока не задираю летнее платье. В этот момент звонит ее телефон.
– Неужели это судьба, чтобы нам вечно мешали? – со стоном спрашиваю я. – Мне казалось, это закончится, как только мы покинем «Медовые акры».
– Ты знаешь, кто это может быть.
Аврора слезает с меня, берет телефон и показывает экран, на котором значится: «Человек, который оплачивает аренду».
Мы еще не говорили о том, что в данный момент Аврора должна быть в Палм-Спрингс. Меня терзали собственные проблемы, а Аврора, наверное, не хотела об этом говорить. Когда она сказала, что отец никогда ее не наказывал, мне нечего было добавить.
Она нажимает кнопку приема и включает громкую связь. И прежде чем ответить, делает то, чего я не видел уже несколько недель: натягивает на лицо фальшивую улыбку.
– Привет!
Ее голос звучит неестественно, это не голос моей девушки, и я ненавижу его.
– Аврора, где тебя черти носят?
От этих пяти слов у меня закипает кровь.
– Папа, я не приеду.
Она кусает изнутри щеку, и я притягиваю ее к себе, усаживаю между своих ног и кладу голову ей на плечо.
– Кое-что произошло, извини, – добавляет она.
– Это не ответ на мой вопрос. Я спросил, где тебя черти носят.
– Я в Мейпл-Хиллс.
– Мигом в машину. Я серьезно, Аврора. На сей раз я не играю в твои игры, не порть всем праздник.
Обнимаю ее чуть крепче.
– Я сказала, что не приеду.
– Я еду за тобой.
– Я не дома.
Наклонившись над ней, нажимаю кнопку отключения звука, чтобы ее отец не слышал нас, продолжая разглагольствовать о том, какая она безответственная эгоистка.
– Я горжусь тобой. Ты такая сильная, Рори. Не позволяй ему навязывать тебе то, чего ты не хочешь делать. Ты стоишь больше, чем несколько фотографий в журнале. Тебе приходится выдавливать улыбку, но ты заслуживаешь большего.
Аврора снова включает звук, когда отец заканчивает орать.
– Мне плевать, что ты мной недоволен, папа. Я самой себе не нравлюсь, когда позволяю тебе диктовать, что мне делать.
Я опять обнимаю ее крепче.
– Я столько времени творила всякую дичь, чтобы привлечь твое внимание, чтобы ты хотя бы вспомнил о моем существовании. Ты ведешь себя так, будто я недостойна находиться рядом с тобой. Я больше не позволю тебе обжигать меня, потому что в моей жизни есть люди, которые принимают меня такой, какая я есть.