Автор, в ту пору военный корреспондент, на основе документов, публикаций центральных средств массовой информации, личных впечатлений повествует об организации служебно-боевой деятельности в частях и подразделениях внутренних войск МВД СССР, в числе первых по сигналу тревоги направленных в район аварии.
Публикация приурочена к очередной годовщине аварии и Международному дню памяти жертв радиационных аварий и катастроф, учрежденному Генеральной ассамблеей ООН в 2003 году и отмечаемому в трагическую дату – 26 апреля.
Режим на атомных электростанциях в СССР обеспечивали воинские части внутренних войск по охране важных государственных объектов и специальных грузов. В тот период они имели свою обособленную структуру и, хотя выполняли задачи на территории зонального управления (объединения) войск, но не подчинялись ему, поскольку входили в состав самостоятельного управления союзного Главкомата.
Накануне первомайских праздников 1986 года мы, офицеры внутренних войск (в то время я проходил службу в столице Казахстана городе Алма-Ате), по ведомственным каналам узнали об аварии на Чернобыльской АЭС. Те из нас, кто по роду службы хоть как-то были знакомы с системой охраны на особо важных объектах, стали делать предположения, основанные на скупых сообщениях печати и разговорах с коллегами, имевшими отношение к службе в режимных подразделениях. Извлекая по крупицам информацию, мы понимали, что это не рядовая авария, а нечто масштабное и страшное по своим последствиям…
Спустя годы исследователям стали доступны материалы об аварии, хранившиеся в недрах советского атомного ведомства – Министерства среднего машиностроения СССР (Средмаша). В одном из них, в частности, говорилось: «26 апреля 1986 года в 1 час 23 мин. 49 сек. на четвертом блоке Чернобыльской АЭС при работе реактора РБМК-1000 на мощности 6 % номинала произошла крупнейшая в истории техногенная авария с полным разрушением реакторной установки. Из реактора были выброшены раскаленные куски ядерного топлива и графита. В результате аварии были не только значительно разрушены строительные конструкции реакторного блока, деаэраторной этажерки, машинного зала, но и выброшено в атмосферу большое количество радиоактивных веществ…»
Сегодня с помощью электронных ресурсов и сохранившихся публикаций партийных и советских изданий, а также сообщений западных СМИ можно представить хронологию событий.
28 апреля мировые информационные агентства сообщили, что источник повышения радиационного фона в Швеции находится не на шведской АЭС, а в другой стране. Вечером того же дня ТАСС заявил, что на атомной станции в Чернобыле произошла авария, и один из реакторов поврежден. 30 апреля в газете «Известия» под заголовком «От Совета Министров СССР» было опубликовано официальное сообщение. В нем, в частности, говорилось, что на Чернобыльской АЭС произошел пожар, последствия которого ликвидируются, и по данному факту создана правительственная комиссия.
Первого мая в Киеве и других городах, подвергшихся радиоактивному заражению, прошли праздничные демонстрации.
В главной партийной газете «Правда» сообщалось: «…по предварительным данным, при аварии погибли два человека… В настоящее время радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована, пострадавшим оказывается необходимая медицинская помощь… Жители поселка АЭС и трех близлежащих населенных пунктов эвакуированы…»
Первая большая статья в отечественной прессе увидела свет только 6 мая. По вполне понятным причинам в ней не сообщалось, что в Киеве, по сути дела, царила паника. Испуганные родители, наслушавшись самых невероятных страшилок, осаждали вокзалы, чтобы отправить детей из города. Между тем западные радиостанции открыто сообщали об аварии на советской атомной станции, сведения о которой властями были засекречены.
Только 15 мая генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев, вернувшись из зарубежной поездки, выступил по Центральному телевидению. Советский лидер заверил граждан страны и мировую общественность, что ликвидация последствий аварии идет «по плану». Местные СМИ вторили союзным изданиям. Газета «Киевская правда» 12 мая писала: «26 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной станции в ходе эксперимента произошла проектная авария. Благодаря мужественной работе пожарников и обслуживающего персонала к утру аварию удалось локализовать. В настоящее время ситуация находится под контролем. Радиационный фон в Чернобыле и Киеве – в пределах нормы. Данных о погибших и пострадавших во время аварии на ЧАЭС нет».
Вскоре в прессе появились скупые сообщения о том, что сильные ожоги и отравления получили сотрудники пожарной охраны, которых экстренно госпитализировали в московскую клинику. Трое пожарных от полученной дозы облучения, несовместимой с жизнью, скончались… Это были первые жертвы аварии. Еще несколько десятков военнослужащих, пожарных и гражданских специалистов были госпитализированы и находились в клиниках Москвы, Киева, Минска под наблюдением врачей.
Вскоре мне самому предстояло увидеть страшные последствия атомной аварии и встретиться с непосредственными участниками тех событий, чтобы рассказать в военной газете об их будничной, как они считали, работе.
В начале июня в кабинете редактора раздался телефонный звонок. После приветствия и краткого доклада о состоянии дел подполковник Сергей Александрович Геращенко пригласил к аппарату меня, лейтенанта, корреспондента-организатора (так официально называлась моя должность). Звонил старший инспектор сектора печати политуправления войск подполковник Виктор Шакирович Амирханов. Неожиданно для меня московский начальник поинтересовался… состоянием моего здоровья!
«Может, переведут в отряд космонавтов, – не найдя более подходящего варианта развития разговора, подумал я. – Или на крайний случай на Дальний Восток – поближе к родителям-пенсионерам».
– Как вы смотрите, – разговор носил официальный характер, – если мы командируем вас в Киев в состав создаваемой сменной редакции газеты «По зову Родины»?
– В связи с событиями в Чернобыле? – уточнил я.
– Да, газета будет выходить для группировки внутренних войск, выполняемых там служебно-боевые задачи. Сейчас формируется коллектив редакции. Так вы согласны? – настойчиво спросил подполковник Амирханов.
– В данной ситуации я не могу выбирать. Если надо, готов поехать.
– Мы не ошиблись в тебе, Юра, – вдруг перейдя на «ты», продолжил московский начальник. – Кстати, когда у тебя истекает срок выслуги в лейтенантском звании? – видимо, с намеком на досрочное получение очередной звездочки спросил меня собеседник.
Генерал-лейтенант С. П. Осташев (крайний слева) во время инспектирования сводного отряда 10-го мотострелкового Рымникского полка внутренних войск. Далее (слева направо): редактор газеты «По зову Родины» подполковник В. Г. Евлампиев, замполит полка подполковник В. М. Скороход и офицеры оперативно-войсковой группы. Июль 1986 года. Фото из личного архива автора
…На следующий день после этого разговора в секретариат управления войск поступила телефонограмма о моем направлении в Киев, куда я и вылетел из алма-атинского аэропорта. В этот же день согласно предписанию прибыл в столицу советской Украины.
Киев встретил ярким солнцем и безоблачным небом, радовали глаз цветочные клумбы, парки и скверы зеленели во всей своей красе. Словно и не было никакой беды. Только бросилось в глаза, что детворы почти не видно во дворах, да поливальные машины чаще обычного курсируют по городу и вымывают улицы, применяя жидкие мыльные растворы.
Попасть служить в цветущий город было заветной мечтой многих моих однокурсников по Львовскому политучилищу. Некоторые из них оказались здесь спустя год после выпуска, однако не для того, чтобы прогуляться по Крещатику, посетить лавру или пройти, разрезая волны, на теплоходе по Днепру… На следующий день мне надлежало быть в расположении войсковой части № 3217, известной как 290-й отдельный мотострелковый Новороссийский Краснознаменный полк, входивший в состав Управления внутренних войск МВД СССР по Украинской ССР и Молдавской ССР. Часть и по сей день – правда, в новой украинской нумерации – размещается в исторической части Киева – на Подоле.
В состав первой сменной редакции газеты, названной с легкой руки руководителя войсковой прессы полковника Александра Георгиевича Горлова в духе времени – «По зову Родины», сроком на один месяц были командированы военные журналисты трех газет (из Ленинграда, Новосибирска и Алма-Аты). Временная штатная структура предусматривала должности редактора, ответственного секретаря и корреспондента-организатора. Газета издавалась в течение семи месяцев, пока активная фаза ликвидации аварии не завершилась и приданные силы не возвратились к месту постоянной дислокации. Первая полоса одного из номеров – на стр. 44 (фотокопия из личного архива автора).
Первым редактором новой многотиражки был назначен подполковник Валерий Григорьевич Евлампиев, служивший в должности заместителя редактора газеты Управления внутренних войск МВД СССР по Западной Сибири «Красное знамя» (Новосибирск). Это был опытный журналист, прошедший хорошую школу в дивизионных и войсковых изданиях, в том числе в специальных частях, и, что очень важно, знавший специфику службы подразделений по охране особо важных объектов. Валерий Григорьевич обладал такими чертами, как настойчивость, целеустремленность, коммуникабельность, гражданская смелость. Лично наблюдал, как редактор ставил перед командирами и политработниками острые вопросы, добивался принятия действенных мер. Он умел сплотить подчиненных, повести их за собой. Это очень важное качество руководителя, особенно в экстремальных условиях. Подполковник Евлампиев и вверенный ему коллектив справились с ответственной задачей.