давно: в 1998 году цена уменьшилась до $10 за баррель после несвоевременного увеличения странами ОПЕК нефтедобычи и снижения спроса в Азии, где был финансовый кризис.
Здесь мы подошли к сути аргумента. Когда цена растет, спрос падает — а значит, цены на нефть снизятся. И где тогда «конец цивилизации, какой мы ее знаем»? Мы вернулись к $10 за баррель. Учтя базовые принципы экономики, автор, сам того не сознавая, опроверг центральный посыл собственной статьи.
Читаем дальше.
Высокие цены могут навредить производителям нефти еще по одной причине. Когда неочищенная нефть стоит $10 (или даже $30) за баррель, альтернативные виды топлива предельно дороги. Например, Канада располагает колоссальными запасами битуминозных песков, из которых можно добывать нефть, хотя это и недешево. Однако использование битуминозных песков и другие альтернативы вроде биоэтанола, водородных топливных элементов, жидкого топлива из природного газа и угля становятся перспективными в экономическом плане, когда текущий уровень цен за баррель превышает, скажем, $40, особенно если правительства стран-потребителей хотят предложить собственные стимулы и субсидии. Таким образом, даже если высокие цены не вызовут мирового кризиса, саудовцы рискуют уступить свою позицию на рынке конкурентам, в чьи нефундаменталистские руки американцы предпочли бы отдавать свои энергодоллары.
Автор сам же пишет, что высокие цены заставят людей найти заменители. Но именно по этой причине нет оснований паниковать насчет пика нефтедобычи.
Почему я сравнил пик нефтедобычи с нападением акул? Потому что акулы нападают с более-менее одинаковой частотой, но страх перед ними резко усиливается, когда об акулах вспоминают газетчики. Думаю, так получится и с этим «пиком». Сотни писак раздуют страхи потребителей до катастрофических масштабов, хотя за последнее десятилетие на рынке нефти ничего существенно не изменилось.
Джон Тирни написал в New York Times замечательный ответ на статью Питера Маасса о пике нефтедобычи, которую я и сам ругал. Тирни и банкир Мэтью Симмонс, главный сторонник идей о пике нефтедобычи, заключили пари на $5,000. Симмонс полагает, что в 2010 году цена на нефть, если учесть инфляцию и выразить цену в долларах 2005 года, будет $200 за баррель или выше. Тирни не согласен.
Это напоминает знаменитое пари между Джулианом Саймоном и Полом Эрлихом. Экономист Саймон выиграл его, когда пять предметов потребления, которым Эрлих предрекал подорожание, существенно подешевели.
Я и сам люблю пари. И когда вижу, что цена нефтяных фьючерсов на декабрь 2011 года составляет на Нью-Йоркской товарной бирже $60 за баррель, то понимаю, что до $200 это далеко. Поэтому я спросил Симмонса, не желает ли он заключить еще одно пари.
Он любезно ответил. Оказывается, я не первый экономист, предложивший ему дополнительное пари. От моего предложения он отказался, но позиций не сдал: мол, нефть стоит слишком дешево и «реальное экономическое ценообразование скоро покончит со столетием искусственных цен».
Нельзя сказать, чтобы он был сплошь не прав. Нефть и газ и впрямь достаточно дешевы в сравнении с другими вещами, которые мы потребляем. Представьте, что гениальный изобретатель выдумал таблетку, которой можно превратить галлон дистиллированной воды в бензин. Сколько вы захотите заплатить за такую таблетку? Большую часть последних полусотни лет ответ был бы таким: почти ничего, потому что галлон бензина обычно стоит примерно столько же, сколько и галлон дистиллированной воды.
Но Симмонс думает, что, если галлон бензина не менее ценен, чем, скажем, рикша, он и должен быть не дешевле рикши. Однако на нормальных конкурентных рынках — скажем, нефтяных или, как можно предположить, рынках рикш — цену определяет не абстрактная ценность, а то, сколько стоит снабжение. Дело в том, что предложение отличается высокой эластичностью в течение разумного периода времени. Если бы какая-то цена обеспечивала фирме огромные доходы, конкуренты помешали бы их получать, снижая цену. В ситуации высокой эластичности предложения то, насколько потребителям нравится товар, лишь определяет потребляемое количество. Вот почему вода, кислород и солнечный свет — чрезвычайно ценные продукты — практически бесплатны для потребителей: они поставляются бесплатно или за очень низкую цену. И вот почему мы при текущих ценах используем много газа и нефти, но не рикш.
Если стоимость доставки нефти внезапно подскочит, то цены, конечно, поднимутся. Но больше в краткосрочной перспективе, чем в долгосрочной, поскольку люди станут подыскивать заменители нефти. (Едва ли ими окажутся рикши, во всяком случае не в Соединенных Штатах.) Стоит ли нам волноваться по поводу пика нефтедобычи? Здесь ключевую роль играют три вопроса:
1. Поднимутся ли цены на поставку нефти?
2. Если поднимутся, то насколько?
3. Сколь эластичен спрос?
Джон Тирни выиграл пари: средняя цена за баррель нефти в 2010 году составила $80 (или $71, если пересчитать в доллары 2005 года). К сожалению, Мэтью Симмонс скончался в августе того же года в возрасте 67 лет. Однако, сообщает Тирни, «коллеги, занимающиеся его делами, изучили цифры и объявили, что я должен получить $5,000 от мистера Симмонса».
Вокруг ожирения столько шума, что сложно отличить важное от второстепенного. Для пользы дела я иногда делю эту проблему на три разных вопроса:
1. Почему, по статистике, в Соединенных Штатах увеличилось число людей с лишним весом? Объяснений существует множество. Обычно говорят, что люди стали иначе питаться и вести менее здоровый образ жизни, да и понятие «ожирение» трактуется шире, чем раньше. Экономисты Шин-Йи Чоу, Майкл Гроссман и Генри Саффер изучили многочисленные факторы (число ресторанов на душу населения, размер порций, цены и т.д.) и пришли к предсказуемому выводу: рост проблем с ожирением в основном обусловлен широкой доступностью очень дешевой и очень вкусной еды. По их мнению, свой вклад вносит и отказ от курения, ведь никотин является стимулятором (помогая сжигать калории) и подавляет аппетит. Впрочем, Джонатан Грубер и Майкл Фрейкс сомневаются в том, что отказ от курения способствует полноте.
2. Как избавиться от ожирения? Благодаря этому вопросу существует индустрия физических упражнений и диет, приносящая миллиарды долларов. Достаточно беглого взгляда на список первых 50 книг на сайте Amazon.com, чтобы понять, сколь сильно люди хотят потерять вес: там и «Интуитивная еда: Революционная и эффективная программа», и «Избавиться от ожирения раз и навсегда», и «Ультраметаболизм: Простой план автоматической потери веса». Эти книги наводят меня на мысль, что все рассказы в человеческой истории, от Библии до последнего фильма о Супермене, построены по семи основным образцам. (Для любопытных: и в «Супермене», и в Библии явно реализуется одна модель. Младенец Супермен и младенец Моисей спасаются от верной смерти, так как отчаявшиеся родители сажают их в космический корабль / плетеную корзину; затем оба растут в чужих семьях, но не забывают о своем народе, а впоследствии сражаются за справедливость.) Теория семи образцов еще больше подходит к книгам о диете. Ведь в этих книгах говорится примерно одно и то же, пусть с небольшими отличиями.
3. Сколь опасно ожирение? Вот это вопрос вопросов. Обычно думают, что ожирение гигантской волной накрывает Соединенные Штаты, неся с собой медицинские и экономические беды. Однако все чаще можно услышать, что паника по поводу ожирения — проблема не менее серьезная, чем само ожирение. В частности, Эрик Оливер, политолог из Чикагского университета, написал книгу «Жир и политика: Откуда взялась эпидемия тучности» (Fat Politics: The Real Story Behind America’s Obesity Epidйmie). Он полагает, что в суждениях, касающихся этой проблемы, много лжи и дезинформации. Из анонса на задней странице обложки: «Несколько медиков, чиновников и исследователей, получавших деньги от компаний, которые работают в сфере фармацевтики и в индустрии потери веса, безосновательно определили более 60 млн американцев в разряд страдающих “излишним весом”, преувеличили риск тучности и пропагандировали идею, что это смертельная болезнь. Анализируя научные данные, Оливер показывает: по сути, доказательств того, что тучность влечет за собой столь многие болезни и смерть, как и того, что потеря веса делает людей здоровее, нет».
Тем не менее, даже если Оливер прав и если вынести за скобки вопросы 1 и 2, недавно тучность стала виновницей как минимум 20 смертей. В октябре 2005 года на озере Лейк-Джордж (штат Нью-Йорк) затонуло туристическое судно с 47 пассажирами на борту. 20 из них погибли.
Что случилось? Согласно докладу Национального совета по безопасности на транспорте, судно было перегружено: определяя грузоподъемность, туристическая компания использовала устаревшие представления о среднем весе пассажира. Предельное число людей на борту не было превышено, а вот их совокупный вес сильно превосходил допустимый. И когда туристы столпились на одной стороне корабля, чтобы рассмотреть окрестности, произошло несчастье. Если верить New York Times, туристическая компания исходила из старого стандарта (средний вес — 64 кг), хотя Национальный совет по безопасности на транспорте предупреждал о его ошибочности. Джордж Патаки, губернатор штата Нью-Йорк, сейчас установил новый стандарт: средний вес пассажира — 79 кг.
Юридические споры не стихают: все валят вину друг на друга. Кто-то называет случившееся «стихийным бедствием». Кто-то винит компанию, которая сделала судно таким, каким оно было. Странно, что никто еще не подал в суд на McDonald’s за излишне калорийную еду, которая стала причиной лишнего веса...
Вскоре после публикации «Суперфрикономики» мне довелось обедать с Дэнни Канеманом (это было еще на заре нашего знакомства). «Мне понравилась ваша новая книга, — сказал Дэнни, — она изменит мир». Я просиял от гордости, но Дэнни еще не закончил: «Она изменит мир — и не к лучшему».