Владыка промолчал, и Сид взволнованно заговорил снова.
— Владетель Борифата был и сам восхищен доном Гайвереллом. Ну насколько такой человек может быть восхищенным. Мой сюзерен и в плену исхитрился совершить подвиг. Вы слышали? Нет?! Пленник Владетеля освободил крепость на побережье, захваченную ранее разбойниками. Причем командовал разбойниками один из братьев Владетеля, он же получал основную прибыль с продажи рабов. Там невольничьи торги были. Невольников отправляли с торгов прямо на корабли купцов. Отличные пушки защищали порт разбойничьей крепости. А она сама находилась на вершине скалистого холма. Взять ее было практически невозможно. Дон Гайверелл захватил крепость изнутри, попав туда со своими воинами по старому водопроводу, склизскому, грязному… Зато оказался прямо в цитадели крепости, мы всех разбойников тогда уничтожили, дон Гайверелл отослал Владетелю голову его братца-работорговца. Среди освобожденных невольников были и родственники Ульфии. Тогда-то Ульфия с доном Гайвереллом и познакомилась…
Сид несколько долгих минут молчал, прежде чем продолжить, его никто не торопил.
— Владетель сам хотел отдать дону Гайвереллу Альнард в управление, женив на одной из своих дочерей. Но, если честно, то он собирался за ним присматривать. До конца такие люди никому не доверяют. Именно меня Ульфия пыталась соблазнить, чтобы уговорить следить за сюзереном. Владетель понял, что я уроженец Борифата, думал, может меня легко купить… Но я отказался. Тогда меня отправили в тюрьму, — Сид смотрел перед собой невидящими глазами и говорил, в первый раз в жизни он говорил о том, что пережил в плену. — Тюрьма. Яма с водой, наполненная ядовитыми насекомыми. Я привязывал себя к опоре веревками из моей разорванной одежды для того, чтобы не свалиться в лужу с ядовитыми тварями. После того, как потеряю сознание. Там были по-настоящему ядовитые насекомые, не знаю, как я выжил… Там, в той яме я узнал, что дон Гайверелл умер. Так мне сказали люди, ходившие мимо и знавшие, кто я такой. Не знаю, точно, зачем рыцарь решил изобразить свою смерть. Теперь думаю, что он собирался женившись на дочке Владетеля, править Альнардом под другим именем. Все же отец нынешнего короля был скор на расправу. Именно поэтому дон Гайверелл и не спешил выкупаться из плена.
— Но разве король Карл мог убить его на глазах у прогрессоров? — тихо спросил епископ.
— Почему нет? Прогрессоры далеко не всеведущи. Его величество Карл присылал наемных убийц даже в Борифат. Одно такое покушение и было объявлено удавшимся. Я поверил…
— Теперь я лучше понимаю, почему после убийства Карла никто не возмутился. Даже прогрессоры промолчали. Бесчестность в Остарии не прощают даже королю, — владыка еще раз вздохнул. — Боэланд куда порядочнее, и дон Гайверелл решил воскреснуть?
— К тому же нынешний король меньше знает, чем его отец, как я понял, — мрачно сообщил Сид.
— Даже так… А как вы освободились из тюрьмы? — с искренним участием в голосе спросил Леонтий.
— Яма накрывалась решеткой, узника могли видеть прохожие. И один из них меня узнал, вспомнил, что я жил мальчиком в тех краях, до того, как попал в Остарию. Я пообещал ему дорогой меч за освобождение. Я еще когда там жил, в ранней юности, выковал довольно приличный меч. Спрятал, с собой не взял, не до того было. А для простого селянина меч — целое сокровище. Он и вскрыл решетку ночью. Меня же не охраняли. Заперли и думали — скоро подохну или от голода или от укусов ядовитых тварей… Тот селянин меня напоил, накормил, еще и медных монеток мне на дорогу дал…
Сид замолчал окончательно. Опустил голову и крепко сцепил пальцы рук. Владыка откинулся в кресле, прикрыв глаза, и тоже молчал. В полумраке и тишине покоев молчание казалось таким же естественным, как щебет птиц в саду за полуоткрытым окном. Потом дверь открылась, и лучи солнца на несколько мгновений осветили лицо Сида Оканнеры, его плотно сжатые губы, дорожки слез на щеках.
— Его святейшество примет посланцев короля Остарии прямо сейчас, — тихо сказал прислужник владыки Рон, тщательно закрыв дверь за собой. — Нечестивые не узрят свет, в смысле, купцы из Борифата меня не заметили.
— И все-таки, я проведу вас, пойдемте, — епископ, кряхтя, поднялся из кресла, опершись на руку Рона. — Надеюсь, рядом со мной до выстрелов дело не дойдет. Но во дворце мгновенно распространятся сведения. Обратную дорогу нужно обдумать. Во дворце сейчас посольство из Борифата под видом купцов. Жалуются на захват Альнарда Остарией. Что они знают — сие неведомо. Какова роль Владетеля Борифата — тоже. Он вполне может вести двойную игру, и наверняка, не прочь вернуть себе Альнард обратно, если Карласс захватит Остарию. Говорят, пошлины на товары из Борифата сильно возросли после того, как Альнард снова стал остарийским. Послы обвиняют во всем, в том числе и в отравлении Кальвера, остарийского короля, который, по их словам, действовал через дона Гайверелла. Ваше свидетельство о рыцарской порядочности наместника Альнарда сейчас для них в высшей степени неуместно.
Посланцы короля снова попали в ажурную галерею с чересполосицей синих теней и яркого света. Фенелла жмурилась каждый раз, когда солнце слепило глаза, и с ужасом ждала выстрела. Владыка уверенно шел между Сидом и наружной стеной галереи. Они дошли благополучно. Перешагивая через порог и низко опуская капюшон на лицо, девушка потихоньку всунула в руки Сиду свиток с королевским посланием. Оруженосец дона Гайверелла выглядел куда более серьезным гонцом, чем она сама. Сид вздрогнул, но кивнул. Уверенно прошел через весь зал к трону его святейшества и, опустившись на одно колено, протянул седовласому старцу с седой бородкой клинышком пергамент с печатью короля Остарии. Его святейшество взял свиток, неторопливо распечатал, просмотрел. И резко вскинул голову.
— Как Ведар? — потрясенно спросил он. — Ведар захвачен Боэландом?
Сид, уловив откровенную неприязнь к королю Остарии в последнем возгласе, отодвинулся подальше от трона, умело не выпрямляясь в полный рост. Его святейшество, не замечая ничего и никого вокруг, напряженно читал и перечитывал послание короля Остарии. Сид подошел к Фенелле.
— По-моему, нам пора, — еле слышно сказал он. — Как бы не задержали. Ответ передадут как-нибудь еще.
— Ну что ж, Леонтий, — медленно произнес его святейшество. — Ваше назначение на пост архиепископа Остарии под Нашим наблюдением кажется Нам вполне допустимым компромиссом в сложившихся условиях.
— Ваше Святейшество, вы снимете отлучение с короля Остарии? — ахнул кто-то из смуглых посланцев Борифата, тесной группой стоявших неподалеку.
— Если он и вправду готов вернуть церкви отнятые его отцом права, то почему бы и нет? — все так же задумчиво и неторопливо произнес седовласый человек на троне.
Несколько посланников Борифата смерили Сида откровенно неприязненными взглядами. Один из них вышел.
— Не уходите без меня, детки, — прошептал владыка Леонтий.
— Аудиенция закончена. Леонтий, останься, — приказал его святейшество. — Послание Боэланда нужно немедленно обсудить. С гонцом короля я поговорю чуть позже.
— Последние слова — смертный приговор для вас, молодой человек, — все так же тихо сказал владыка Сиду, пока собравшиеся в зале для аудиенций чинно расходились. — Послы из Борифата вашего разговора с его святейшеством не допустят. Немедленно уходите из Кареньона. Рон, проводи их через северный выход.
Рон быстро вытащил Сида с Фенеллой из зала через малозаметную боковую дверь в незнакомую галерею, такую же, впрочем, ажурную, как и остальные галереи дворца. Рядом с прислужником владыки Леонтия Фенелла опасалась переместиться вместе с Сидом в дом к оружейнику, например. Слухи о том, что у короля Остарии более чем странные посланники в сложившейся ситуации были совершенно не нужны. И так уж она просчиталась, слишком рано доставив сообщение о падении Ведара.
Галерея закончилась живописным каменным мостом через быструю реку внизу, в каменном ущелье. Рон резво пошел вперед, держась рукой за невысокие каменные перила. Сид устремился было за ним. Выпущенная снизу стрела только чудом его не задела.
— Падай в реку, — вскрикнула Фенелла, хватая его за талию. — Падай же!
Сид мгновенно перекинулся через перила моста. Еще одна стрела вспорола воздух там, где только что была голова оружейника. Фенелла успела перехватить своего спутника, пока они падали в бурлящую реку под мостом, и переместилась вместе с ним в горное убежище. Прямо в воду озера, чтобы падать было мягче.
Солнце только-только перевалило через зенит, вода в озере казалась теплой как парное молоко. Потревоженные белые цапли взмыли вверх из тростника. Выпустив Сида из объятий, девушка вынырнула, доплыла до отмели в несколько гребков, стянула с себя тяжелый мокрый плащ, отбросила уже ненужную сумку с оставшимися посланиями короля и сползла обратно на отмель, только голова и плечи оказались на прибрежной траве.
«Еле-еле спаслись… Они целили Сиду в голову. Еще немного — и его бы уже не было в живых… бесконечно драгоценного для нее человека. Совсем и навсегда… Он столько всего в жизни натерпелся, и чуть было не погиб пару минут назад, помогая ей».
Сердце все еще неровно колотилось.
Оружейник доплыл до нее и улегся рядом на отмель.
— Сид, — начала было она, поворачиваясь, и замолчала, не успев сказать, как сильно она ему благодарна, как испугалась за него.
Он окинул ее взглядом, сглотнул и пристально, кажется, не мигая смотрел в лицо.
— Ты нарочно опустила нас в воду? — спросил мрачно.
— А ты бы предпочел стукнуться о землю? Или о камень? — сразу же вспыхнула девушка. — Мы же падали. Иначе не получилось. Уж прости.
— В мокрой одежде ты неотразима, услада глаз моих, даже когда возмущаешься, — прошептал Сид. Поднялся на локте и наклонился над ней, перекинув руку через лежащую девушку. Вода щекотно качнулась между их телами. Он медленно склонился к ее лицу, с неожиданно проявившейся нежностью глядя девушке в глаза. Фенелла ничего не имела против его поцелуя, приоткрыла губы. Ей стало интересно даже, как это будет.