й, он должен был слышать о ней.
– Инь Лиге! – вдруг произнесла Пэйцинь, до сих пор не проронившая ни слова.
– Точно, ты что-нибудь знаешь о ней?
– Она – автор книги «Смерть китайского профессора». Профессор Ян Бин, – добавила она, вытирая ноги полотенцем. – Что с ней стряслось?
– Она была найдена убитой у себя дома.
– Правительство подключилось к делу? – цинично спросила Пэйцинь.
Муж никак не ожидал такой реакции.
– В управлении хотят, чтобы мы раскрыли убийство в кратчайшие сроки, если это возможно. Так сказал секретарь Ли.
– Для вашего Ли все имеет государственную важность.
Жена, наверное, имела в виду некоторые расследования, которыми руководил Ли, и, возможно, еще и то, что их лишили квартиры.
Пэйцинь думала, что государственная управляющая компания, трижды в долгах, как ее представил Ли, была лишь отговоркой забрать у них квартиру.
А ведь это действительно был лишь предлог, чтобы отобрать квартиру. Ведь у Юя не было политического влияния в управлении.
Юй и сам понимал это, но не хотел обсуждать.
– О чем же книга Инь?
– В основе книги лежит ее частная жизнь. Она повествует о старом профессоре, который влюбился в нее во время культурной революции. Книга привлекла внимание общественности и вызвала на какое-то время споры. – Пэйцинь встала, держа в руках тазик с водой. – Вскоре после публикации книгу запретили.
– Давай я помогу тебе, – сказал Юй.
Он взял тазик, вышел во внутренний дворик и вылил содержимое в яму. Жена вышла за ним в тапочках.
– Существует масса книг о культурной революции. Что же заставило ее написать нечто особенное?
– Говорят, что некоторые описания в книге слишком реалистичны, много кровавых сцен, издевательств над партийной верхушкой. Роман вызвал огромный резонанс и за границей, поэтому строгие критики назвали ее автора диссиденткой.
– Диссиденткой? Понятно. Но книга же о культурной революции, о прошлом. Если писательница не была вовлечена в сегодняшнее свободно-демократическое движение, я не понимаю, почему правительству пришлось от нее избавиться.
– Но ты же не читал книгу.
Возможно, Пэйцинь не очень-то и хотелось говорить об этом, подумал он после того, как она грубо ему ответила. Или, может быть, она просто не хотела говорить с ним о книжках. Между ними было одно различие: она читала книги, а он, как водится, нет.
– Я прочту ее, – сказал Юй.
– А что насчет старшего следователя Чэня?
– Я не знаю. Ли не может разыскать его.
– Так ты будешь сам вести следствие?
– Думаю, да.
– Я не смогу ничего узнать о Яне, а насчет Инь попробую, – предложила она. – В том смысле, если ты хочешь больше узнать о книге. Думаю, я еще раз прочту ее.
Он удивился, что жена предложила свою помощь. Как правило, он не обсуждал дома своих дел, да и она нисколько не интересовалась ими.
Этим вечером, после нескольких дней молчания, она вызвалась помочь ему. Что ж, это уже прогресс.
2
Старший следователь Чэнь Цао из управления полиции Шанхая ничего не знал про историю с квартирой следователя Юя, которую выделил секретарь парткома Ли. Но сейчас он вспомнил фильм «Крестный отец». Он сидел в дорогом баре напротив Гу, главного директора шанхайского проекта «Новый Мир». Проект выдвигало правительство и торговые компании. Потягивая красное французское вино из бокала, который ослепительно сверкал при свете хрустальной люстры, Чэнь с иронией размышлял над ситуацией. Их столик стоял возле окна, из которого открывался восхитительный вид на набережную Вайтань, тянувшуюся от управления таможни к южному порту. Вода в реке переливалась, постоянно подсвечиваемая неоновыми огнями. За соседним столиком сидели европеец с китаянкой, они разговаривали на непонятном ему языке. Гу делал предложение, от которого было невозможно отказаться.
Но на этом совпадения с фильмом закончились, и едва старший следователь напомнил себе об этом, как Гу подлил вино в его бокал. Чэню предложили баснословную сумму за то, что он возьмется переварить текст проекта. По словам Гу, это будет услугой, о которой он просит Чэня, и ничего более.
– Чэнь, вам надо перевести для меня этот деловой проект. Не ради меня, а для Шанхая. Мой американский партнер, мистер Джон Холт, сказал, что заплатит по американским расценкам. Пятьдесят центов в американской валюте за одно китайское слово.
– Довольно много, – сказал Чэнь. В свободное время он перевел несколько детективов и знал расценки. Обычно издательство платит переводчику разовый гонорар в десять юаней за слово, десять китайских юаней равняются одному американскому центу.
– «Новый Мир» – это наш новейший проект. Это будет и огромный центр развлечений и шопинга, и жилой комплекс, который должен быть построен в центре города, со всем его архитектурным великолепием тридцатых годов, – заявил Гу. – Все здания будут декорированы в стиле шикумэнь: серые кирпичные стены, черные двери, дверные проемы из камня коричневого цвета, маленькие дворики, разнообразные флигели и деревянные винтовые лестницы. Здания будут расположены вдоль дорог, которые пересекаются, так же как и в первоначальном дизайне иностранных концессий. Короче, вы сможете вернуться прямо в середину тех старых добрых времен.
– Я в замешательстве, мистер Гу. Современные здания в центре Шанхая вместе с устаревшими, старинными постройками, почему?
– Давайте я вам расскажу кое-что. В прошлом году я был в Италии, в Риме, где случайно натолкнулся на ряд широко известных брендовых магазинов, расположенных на крошечных близко расположенных одна к другой улицах, как и у нас. Улицы вымощены булыжником и недостаточно широки для грузовиков. Тем не менее все приличные магазинчики расположены в этих старых зданиях XVI- XVII веков. Покрытые мхом, увитые плющом, но живые, со стильными мужчинами и женщинами, которые внутри зданий делают покупки, а снаружи пьют кофе, под звуки современной и постмодернистской музыки, витающей в воздухе. Я был просто сражен наповал, точно так же, как если бы на меня произвел впечатление жезл Мастера Цзэна, который наносил удар и проливал свет. Я побывал во многих местах. Шопинг здесь, ужин там не имели для меня большого значения. Но Рим меня действительно поразил. Я приобрел уникальный опыт, будто бы я, окунаясь в старые воспоминания, накладывал их на роскошь.
– Звучит потрясающе, мистер Гу. Только Шанхай далеко не Рим.
– У нас, в Шанхае, есть дома в стиле шикумэнь. Есть даже целый комплекс, декорированный в этом стиле. На самом же деле в стиле шикумэнь выполнено много домов. И там тоже предполагаются улицы. Некоторые дома будут полностью реставрированы и передекорированы. Если появится необходимость, то старые дома будут снесены и уже новые дома будут построены именно в таком стиле. Новые материалы, но в том же старом стиле. Внешний облик останется, но внутри будут кондиционеры, отопление и всевозможные современные удобства, все, что только можно придумать.
– Шикумэнь – это главный архитектурный стиль жилых построек в Шанхае в эпоху иностранных концессий, – сказал Чэнь.
– В этом стиле также будут декорированы магазины, бары, рестораны и ночные клубы. Здания для привлечения иностранцев – экзотические, необычные, в колониальном и постколониальном стиле, все, чего у них нет на родине. И это также привлечет внимание жителей Шанхая. Я провел исследование на рынке. Вы знаете, что люди сегодня тоскуют по родине. Как город будет называться? «Париж на Востоке»? «Восточная жемчужина»? Книги о золотых днях Шанхая раскупаются, как пирожки. Почему? Да потому, что средний класс стремительно развивается. Сейчас, когда у них появились деньги, они стали почитать свои традиции и историю, тем самым заявляя о себе.
– Грандиозный проект! – улыбнулся Чэнь. – Он утвержден правительством?
Чэнь знал, что Гу прозорливый бизнесмен. Не было необходимости заботиться о стратегии проекта «Новый Мир». Однако цена, которую ему предложили за перевод, была несоразмерна с заданием. Это было подобно луне, падающей с небес. Предложение показалось Чэню заманчивым, но и подозрительным – как выяснить, нет ли за этим чего-то криминального?
– Городское правительство конечно же выступило за принятие проекта. Когда «Новый Мир» вступит в действие, это не только преобразит город, но и принесет большие доходы. – Гу закурил и добавил: – Что ж, раскрою вам один секрет. Я обратился с просьбой использовать землю для сохранения культурного наследия. После всего этого архитектура в стиле шикумэнь станет неотъемлемой частью истории Шанхая. В эту идею могут быть также вовлечены один или два небольших музея. Есть еще задумка – открыть музей старинных монет. Я уже связался кое с кем. Предполагается, что большинство зданий в стиле шикумэнь будут использованы в коммерческих целях. Это на самом деле лидирующие, роскошные дома.
– Прямо как в Риме?
– Точно. В моем предложении правительству я не вдавался в детали и не думал о цене земли, которая возрастет. С другой стороны, вы можете сказать, что это действительно для сохранения культурного облика Шанхая.
– И вправду, – согласился Чэнь, – так много перспектив, что, исследуя одно, можешь узнать и другое, и можно выбрать то, что тебе нужно.
– Городское правительство утвердило проект. Следующим шагом будет получение ссуды у инвестиционного банка за границей. Огромные деньги. Большая авантюра, я осознаю, что иду на риск. Вхождение Китая во Всемирную торговую организацию выведет его на новый уровень. Никто не может повернуть время вспять. Несколько венчурных американских компаний заинтересованы в «Новом Мире», но никто из них не знает ничего о культуре Шанхая. Поэтому я хочу представить им подробный бизнес-план, пятьдесят страниц английского текста. Все зависит от перевода. Только вам одному по силам справиться с заданием, мистер Чэнь.
– Благодарю, мистер Гу. Это и вправду большой комплимент для меня.
Чэнь изучал английский язык в институте, но в силу разных обстоятельств был назначен на работу в управление полиции Шанхая. Многие годы он только в свободное время занимался переводами, и ему очень польстило, что Гу отметил именно его.