Я показала ему язык и мысленно послала к демонам.
День и в самом деле был изнурительным. И самым сложным, как это ни забавно, было рассказать о случившемся так, чтобы не солгать, но и не раскрыть при этом правды. В итоге я сказала, что семья Матэнхэймов пострадала от той самой зловещей порчи, которая бродила по окрестностям замка так, словно у нее ноги были. Что было правдой.
— Мы вернемся к концу недели, — закончил разговор Джона. — Но если понадобится помощь, вы знаете, где меня искать.
— Но...
— И если не понадобится, тоже можете кого-нибудь прислать. Матэнхэйм круглый год снабжает замок дичью, отблагодарить его помощью — это меньшее, что мы можем сделать. Я, кстати, это уже делаю, но у меня только две руки. Нужны еще хотя бы четыре.
— Доложу, — ответил связной и отключился, пока Джона не потребовал от него чего-то еще.
А потом мы поднялись наверх, и я помогала Мэри готовить ужин на летней кухне. Играла с детьми, ловила Бифштекса, следила за состоянием здоровья Матэнхэйма-старшего, спорила с Джоной из-за того, что снова, по его словам, необдуманно расходую резерв. А как его не расходовать, если малышня (особенно Бифштекс) просто визжали от радости, когда я создала фантомную мышку, маленькую, но юркую, и когда пришлось за ней бегать всей смешливой толпой. Даже маленькая Мэри хохотала и рвалась к братьям, забыв о болезни и истощении.
Так что — да. Я устала и порядком растратила резерв, но уснуть, рискуя жизнью пациента. Это высшая степень не профессионализма.
— Не спится, — соврала я и, потянулась за яблоком, которое лежало на блюде вместе с другими фруктами, ароматным козьим сыром и ломтями рыхлого от свежести пшеничного хлеба.
Джона глянул на меня из-под ресниц.
— Что ж, — мурлыкнул он, внимательно следя за тем, как я подношу яблоко ко рту, — тогда предлагаю потратить время с умом и, наконец, посвятить меня в подробности твоего гениального плана по заполучению мужа.
— Ой!
Сон слетел с меня, как листья с каштанов на аллее БИА в первую морозную ночь, и с тихим шелестом упорхнул в трубу вместе с со струйкой прозрачного дыма.
— Что случилось?
Услышав тревогу в моем голосе, Джона сначала глянул на безмятежно дрыхнущего Матэнхэйма, а затем вернул свой взгляд мне, изогнув в недоумении при этом левую бровь. Я закусила губу и покачала головой — не было никакого желания признаваться в том, что за весь день едва ли пару раз вспомнила о своем будущем муже. А ведь он сейчас должен занимать все мои мысли без остатка!
Разве нет?
— Блокнот с записями оставила в замке, — выкрутилась я, и Джона, успокоившись, уронил голову на спинку кресла и лениво улыбнулся.
— Ничего страшного, — протянул он. — Ты всегда отличалась феноменальной памятью. Исключительной просто. Уверен, такой важный план у тебя надежно отпечатался вот тут. — Постучал себя указательным пальцем по лбу. — Ну? Сгораю от нетерпения. Страсть до чего хочу узнать, что нужно сделать для того, чтобы стать твоим мужем.
Фраза прозвучала двусмысленно, и это меня немного смутило. Поэтому, наверное, я и ляпнула первое, что пришло в голову:
— Предложение. — Откашлялась. — Для начала нужно сделать мне предложение. Но я во всем этом не очень хорошо разбираюсь, поэтому пришлось обратиться за помощью к специалистам.
— К кому, к кому? — фыркнул Джона.
— К людям, которые лучше меня разбираются во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, — истово надеясь, что выгляжу невозмутимой, пояснила я. — Я, как выяснилось, в этом вопросе совершенный ноль.
— Да ты что?
Я зыркнула на Джону, пряча раздражение за пренебрежительной гримасой. А Джона вдруг поднялся на ноги, потягиваясь и прикрывая зевающий рот ладонью.
— А я и не заметил.
— Паяц, — констатировала я. — Но ты не волнуйся, это лечится. Я узнавала.
И пока он окончательно не втянул меня в шутливую перебранку, а Джона по этим делам был непревзойденным специалистом, выпалила:
— Я прослушала две лекции. К тому же, почитала кое-что и с уверенностью могу назвать свой план безупречным.
— О… Серьезно?
— Да.
— Тогда, конечно, шутки в сторону. Я весь внимание.
Я поджала под себя ноги, расправила юбку и не стала рассказывать приятелю о том, как персик превращали в пэрсик, решив, что незачем мужчине знать о женских хитростях.
— Первый пункт я выполнила на отлично, — вздернув нос, уверенно произнесла я. — Джона мною заинтересовался и даже пригласил на ужин.
Некромант буркнул что-то невнятное, выражая свое согласие с моими словами, и разлил по кружкам горячий травяной чай, который я приготовила, руководствуясь наставлениями нашей хозяйки
— Спасибо, — поблагодарила я, принимая из его рук напиток. — Теперь дело за малым... Сильные мужчины не женятся на глупышках. Особенно такие закоренелые холостяки, как Джона Алларэй. Поэтому нужно, чтобы он собственными глазами оценил уровень моего профессионализма.
— И как ты планируешь это сделать?
Он подкинул в печку дров, перетащил свое кресло поближе к моему, развалился удобно и небрежно, сцепил на груди пальцы в замок и приготовился слушать. Я смущенно почесала пальцем кончик собственного носа и неуверенно проговорила:
— Ну, кое-что он уже слышал... Опять-таки, ты можешь рассказать, как я тут управилась...
— Не знал, что закоренелые холостяки умеют видеть ушами, — съязвил Джона и глянул с такой насмешкой, что захотелось запустить в него огрызком.
— Не придирайся к словам.
— Хорошо. И что дальше?
— Дальше геройский поступок, — отрапортовала я. — Нужно, чтобы он спас меня от смертельной опасности. Уж и не знаю, зачем. Но восточные философы в своих трактатах неоднократно намекают на связь между. — Джона демонстративно зевнул, и не думая прикрывать рот ладонью. — Ладно. Это опустим. К тому же все равно этот пункт у меня еще в разработке. Так. Что дальше?
В разработке. Как же! В таком серьезном деле мною все уже додумано до самого конца. Разве что, кроме того, как выбить из Джоны согласие на участие в этой авантюре. Нет, можно и одной. Но я же не самоубийца! Любовь любовью, а Джона — единственный человек в этом мире, которому я могу с легкостью доверить свою жизнь.
— Боюсь представить, — хмыкнул мой друг, а я схватила грушу с тарелки и запустила ему прямо в лоб, чтобы насмехаться неповадно было. Грушу он, разумеется, поймал на лету и тут же вонзил в желтоватый бок зубы. Сок брызнул ему на подбородок, испачкал манжету рубашки, попал на грудь, а одна особенно ушлая капля успела добежать до острого кадыка, где была перехвачена указательным пальцем.
И нет, салфеткой Джона пользоваться не стал, а просто слизнув сок.
— Сладкая. Спасибо. Что там у нас по плану дальше?
— Где? — перепугалась я и не пойми из-за чего вдруг смутилась.
— Кузя! — рассмеялся он. — В голове у тебя!
И тем самым облизанным пальцем постучал себя по лбу. Я вздохнула и, собравшись с мыслями, огласила:
— Путь к сердцу мужчины, по мнению народных специалистов, лежит через желудок. А посему нужно сразить жениха своим невероятным талантом кулинара.
— Не знал, что ты готовишь.
Джона прикончил грушу и щелчком отправил в печку коротенький хвостик — все, что осталось от когда-то сочной красавицы.
— Ради такого дела не грех и научиться, — поведала назидательно. — Я и учительницу уже нашла. Из местных.
— Понятно.
Улыбнувшись, как бродячий кот, слопавший хозяйскую канарейку, Джона закинул ногу за ногу и полоснул по мне темным взглядом.
— Некоторые специалисты считают ревность хорошим рычагом, помогающим мужчинам принять правильное решение, — продолжила, чувствуя какую-то странную неуверенность, а Джона хохотнул:
— Тут даже спорить не стану. Значит, хочешь, чтобы он тебя приревновал?
Я кивнула.
— Вообще не проблема. С радостью тебе помогу.
— Спасибо!
— Не стоит. Ты бы для меня сделала то же самое. Ведь так?
— Конечно! — торопливо отозвалась я, но идея помогать Джоне захомутать какую-то девицу мне отчего-то сразу не понравилась.
— Ну, вот видишь! — Он поднес к губам чашку с чаем. — Это весь план? Или ты приберегла еще что-то напоследок?
— Ну… — Я замялась, вспоминая причины, по которым в замке Ордена больше не работаю женщины. — На крайний случай Джона может меня скомпрометировать.
— Ахр-р! — Чай пошел приятелю не в то горло, и мужчина взвился, стуча себя кулаком по груди. — Ты в своем уме?
Это был самый спорный и самый неприятный момент в моем плане, потому что очень сильно не хотелось начинать семейные отношения с обмана, но, как говорится, в любви и на войне все средства хороши. Поэтому я повела плечиком и небрежно обронила:
— А что такого?
— Что такого? — Джона даже задохнулся от возмущения. — Что такого? Кузнечик, я просто не узнаю тебя. Ты готова рискнуть собственной честью, прыгнуть в постель к чужому, совершенно незнакомому тебе мужчине... Да! Незнакомому! И не вздумай спорить! Ты ничего не знаешь о Мэтре. И между тем так сильно веришь в свою детскую влюбленность, что…
— В детскую?! — ахнула я, выпрыгивая из кресла. — Да что ты понимаешь? Я Джону на самом деле люблю!
Одним резким шагом он преодолел расстояние между нами и вкрадчивым тоном потребовал:
— Повтори.
Я запрокинула голову и даже на цыпочки встала, чтобы некоторые распоясавшиеся некроманты не давили на меня своим ростом, сжала руки в кулаки, открыла рот и…
...и закрыла. Кровь с такой скоростью прилила к щекам, что у меня на мгновение потемнело перед глазами.
— Или повтори, или сцена для потенциального ревнивца будет разыграна прямо здесь и прямо сейчас. И плевать я хотел на то, что тебе нужны были зрители!
Это была не угроза. Это было… обещание. И от этого обещания мое тело содрогнулось от сладкой дрожи, а затем... Меня внезапно осенило. Я широко распахнула глаза и недоверчиво посмотрела на своего лучшего друга. Во имя магии, да ведь он же... Не стану об этом думать! Ни за что не стану! Это все ерунда, мне показалось, игра света, усталость и... И этого просто не может быть!