– Генко-чан давно не навещала меня, вот я и решил повидаться с ней лично. – Озему был достаточно любезен, чтобы утолить любопытство Аямэ. Вот только даже упоминания имени кицунэ было достаточно, чтобы Аямэ вновь ощутила гнев.
– Вы общаетесь с этой лисой? – Прежнего почтения словно не бывало. Аямэ стиснула зубы, готовая извиниться, но в итоге промолчала и отвела взгляд, лишь краем глаза наблюдая за ками.
Озему выглядел откровенно удивленным. Он не злился, но было в его лице что-то, чего Аямэ не смогла понять. Нечто среднее между потрясением и недоверием, вот только она сомневалась в том, что правильно опознала эмоции. В конце концов, она не сказала ничего, что могло бы вызвать такую реакцию.
– Генко-сан тебе не особо нравится.
– Мне не нравится никто из ёкаев, – резко бросила Аямэ.
– Пожалуй, я впервые встречаю такого человека, как ты. Хотя, стоит признать, не особо часто общаюсь с людьми, – задумчиво произнес Озему, поглаживая подбородок. – Мое общество весьма скудно: Генко-сан и еще один бог – Кагасе-о-сан. В столь отдаленной местности тяжело найти компанию.
В голосе ками слышалась улыбка, хотя внешне он казался серьезным и собранным. Это располагало, и гнев вновь начал покидать Аямэ. Мысль была неожиданной, но приятной, а еще немного наивной: «Если бы все существа, наделенные силой, были подобны богам или хотя бы этому богу, мир стал бы куда лучше».
– Ну, а кицунэ вот с легкостью нашла себе новых друзей. – Последнее слово было произнесено с особой интонацией, будто подразумевалось нечто иное. – Сейчас как раз общается с одним из них.
– Ох, что ж… – Озему, казалось, замялся, а после вновь мягко улыбнулся и еще раз поклонился. – Тогда не буду никому мешать. Доброго дня тебе, Аямэ-чан.
Он растворился в воздухе брызгами воды, оставив после себя легкий запах водяных лилий. Аямэ глубоко вдохнула этот аромат и позволила себе небольшую улыбку. Пусть у ками был паршивый вкус на друзей, но сам он казался буквально воплощением прекрасного бога. Возможно, Йосинори ошибался и вовсе не Генко питала эти земли. Возможно, это делал именно Озему. И возможно, этот мир действительно не так уж и плох, если хотя бы часть богов схожа с этим ками.
Глава 16. Раскаты грома
Воздух пропах грядущей опасностью еще с рассвета. Генко всматривалась в тяжелые облака, нависающие над лесом, и хмурилась. Убумэ и дзасики-вараси, которые, пожалуй, впервые не ссорились, напряженно переглядывались, ведя одними глазами какой-то диалог. Кодама и рядовые лисицы жались к дому Генко, а вот сорьо и ёрикама, наоборот, кружили неподалеку и изредка рычали, словно готовились к сражению.
Генко это совершенно не нравилось.
Она опустилась на колени, зарылась пальцами в землю и сосредоточилась на ощущениях. Сиракава и вся окружающая ее местность были в покое: не слышно ни капли зла и дурных намерений, если не брать в расчет девчонку Сайто, но чувство опасности никак не проходило.
– Коу. – Генко надоело бездействовать, но и покинуть дом она не решалась: враги, кто бы это ни был, могли атаковать ее обитель, где скрывались слабые и беззащитные духи.
Лиса со шрамом на морде оказалась перед своей госпожой практически мгновенно, давно ожидая приказа. Она коротко тявкнула, беспокойно перебирая лапами, и покрутила головой во все стороны, изредка ведя носом. Ветер не приносил никаких посторонних запахов, лишь свежесть леса и грядущей грозы, но это отнюдь не успокаивало.
– Коу, возьми с полсотни лисиц и исследуй лес. Не отходите друг от друга далеко, чтобы в случае опасности могли подать сигнал и прийти друг другу на помощь, – поднявшись на ноги, отдала приказ Генко.
Лиса фыркнула в знак согласия и коротко залаяла. Из леса раздались ответные голоса других лисиц, после чего тихий шум десятков лап разнесся по лесу, и вновь стало тихо.
Последний месяц выдался слишком спокойным. Генко уже давно следовало обратить на это внимание, но она так легко вернулась к ложному ощущению мира, сопровождавшему ее все время в изгнании, и теперь не могла не корить себя. Она расслабилась, общаясь с оммёдзи. И пусть присутствие Йосинори она воспринимала как благо, но оно же и не дало ей задуматься о подозрительной тишине. Сначала частые нападения других ёкаев, а после ничего? Слишком уж странно.
Но Генко не могла не признать, что дарованное Йосинори спокойствие также позволило ей не тревожиться по пустякам. Будь она все это время напряженной, смогла бы сейчас оставаться такой собранной?
– Госпожа, – раздался рядом напряженный и встревоженный голос Соры. Старый ямабуси-тэнгу прибыл в компании Тетсуи, который настороженно осматривался по сторонам, игнорируя всех духов и лисиц, принадлежавших Генко. Большой шаг вперед – юноша, который так яро ее ненавидел, теперь принимал и кицунэ, и ее подопечных.
– Ты что-то чувствуешь? – кивнула в ответ Генко. Она позволила своим лисьим ушам показаться, дабы лучше слышать все происходящее, но посторонних звуков, как и прежде, не было.
– Только грядущую битву, – покачал головой Сора. Его рука лежала на рукояти меча, явно готовая в любой момент выхватить его из ножен и использовать в бою.
Генко вновь посмотрела на небо. Близился полдень, но тьма стояла как поздним вечером. С вершины горы уже доносились раскаты грома, но дождь никак не шел. В этом году цую настал точно в срок, но ливни оказались более обильными, чем ожидалось, что не могло не настораживать. Война людей, пропадающие боги, взбунтовавшаяся природа – слишком много негативной энергии, от которой в последующем будет избавиться сложнее, если все затянется.
– Генко. – Звук голоса Йосинори не удивил ее. Они не намеревались встречаться сегодня, но Йосинори, очевидно, тоже ощутил волнения в воздухе и сам прибыл к ней, чтобы помочь в случае необходимости.
Сора и Тетсуя бросили на него быстрые удивленные взгляды.
– Йосинори, – легко поклонилась в ответ Генко.
Сора пару раз моргнул, словно услышанное никак не укладывалось в его голове, но в итоге все же промолчал и только слегка качнул головой. Что не укрылось от глаз Генко, которая ухмыльнулась в ответ. За эти несколько недель она так часто была в компании оммёдзи, что в итоге они просто отбросили все формальности. Они общались как старые друзья, всегда находя темы для беседы и еще чаще – для дискуссий, как сходясь, так и расходясь во мнениях.
Впервые за долгое время Генко чувствовала такое единение с кем-то. Ощущения были приятными, и она не намеревалась лишать себя этого удовольствия.
Мгновение покоя нарушил оглушительный рев, из-за которого содрогнулись деревья, а птицы взмыли в воздух, пронзительно крича. Одновременно с этим на землю хлынул проливной дождь. Крупные капли просачивались сквозь листву, уменьшая и без того не слишком хороший обзор, но все знали, что выйди они за пределы леса – промокли бы до нитки за считаные мгновения. И только густота крон деревьев вокруг дома Генко спасала их от дождя.
Рев тем временем повторился уже ближе, но Генко все еще не чувствовала приближения того, кто его издавал. Задрожала земля, словно кто-то огромный несся к ним.
– Что здесь происходит? – Аямэ ворвалась в лес с началом дождя и теперь с танто наперевес стояла перед ними, гордо вскинув подбородок, будто ожидала, что ее прогонят.
Генко поджала губы, во-первых, потому, что и сама не знала ответ, во-вторых, из-за того, что знала иное – практически любое ее слово Аямэ воспримет плохо. Йосинори молчал, явно неуверенный в том, что Аямэ хочет его слышать в принципе. Сора был посторонним человеком, а Тетсуя вряд ли отчетливо понимал, что грядет, потому и ничего толкового сказать не мог.
В итоге вопрос Аямэ повис в воздухе, но казалось, что она и не стремилась услышать на него ответ, однако Генко все же заговорила:
– Это неправильно.
– О чем ты? – Йосинори приблизился к ней, почти касаясь грудью плеча, и это успокоило Генко.
– После того как сюда прибыла юки-онна, я стала внимательнее следить за… непрошеными гостями. И ни один враг не мог появиться настолько близко, чтобы мне не стало известно об этом. Только если его не пригласили те, кто знает эти земли.
Мысль была тревожной, неприятной. Она отдавала кислым запахом предательства, и Генко хотелось бы верить, что это просто ее предположение. Но интуиция, лисье чутье, опыт прожитых лет – все свидетельствовало о том, что кто-то предал ее.
Грохот становился все ближе. Слух подсказал Генко, что вторженец не один: несколько пар ног неслись сквозь лес, круша на своем пути деревья. Они падали с оглушительным скрежетом и треском. Уши Генко дернулись, когда их достиг очередной скрип. Звук был слишком неприятным, но приходилось терпеть. Сердце наполнялось тревогой: кто-то приближался, а ее хвостатых помощников не было видно и слышно. Если они пострадали…
Лисий скулеж и лай раздались с противоположной от шагов стороны. Генко вслушалась в голоса подчиненных, в их протяжный вой и ощутила, как кровь стынет в жилах.
– Мононоке…
Одного ее слова было достаточно, чтобы остальные напряглись и встревоженно переглянулись. Мононоке считались самыми сильными, жестокими и кровожадными ёкаями, существовавшими в этом мире. Агрессивные, движимые негативными эмоциями – ненавистью, завистью, жадностью, – они стремились к разрушению и полному уничтожению всего, что видели. Их было практически невозможно успокоить и устранить. Неоднократно погибали люди: сотни мирных жителей и десятки подготовленных оммёдзи. А сейчас оммёдзи было лишь двое, а еще два ёкая да Тетсуя, только недавно начавший постигать азы борьбы с демонами.
Со стороны, откуда доносились шаги мононоке, к дому Генко выскочила Коу. Ее шерсть была залита кровью. Лисица едва держалась на лапах, но упрямо мчала к своей госпоже, которая с ужасом смотрела на свою сорьо.
– Убумэ!
Призрак выскочила из дома мгновенно, подхватывая Коу на руки и протягивая ее Генко, которая тут же принялась передавать часть своих сил раненой сорьо. Коу протестующе заскулила, а после тихо тявкнула, предупреждая еще об одном враге, и окончательно смолкла.