— Мне звонил Дейв Паркер. Нашли «беретту», из которой застрелили Кларк и Фрэзера. В парке перед домом.
— Почему ты мне раньше не сказал?
— Ее нашла Дизель.
— Мне она ничего не говорила. Я сам узнал от Паркера. Совсем недавно.
— Корина права. Вы сообщаете нам, когда вам это удобно.
— Я и не думал, что ее поездка в Новый Орлеан изменит ход расследования.
— Простите, что говорю это, шеф, но вам никогда не приходило в голову, что она вами манипулирует?
Ему захотелось ударить Николе. Но он сдержался. Вряд ли, размахивая кулаками, ему удастся вернуть уважение коллег.
— Вернемся к оружию.
— Отпечатки принадлежат не Арсено. Паркер и его команда продолжают поиск.
Мне почудилось или он и впрямь подчеркнул слово «команда»? — подумал Дюген. Он потер лицо и посмотрел на улицу Университе. От всего здесь веяло роскошью, покоем, уютом. Ничего не изменилось. В девятнадцатом веке квартал уже выглядел фешенебельным. Марке казалось, что он живет вне времени. В ином измерении. Все мы тешимся иллюзиями.
— Марке всегда вращался среди акул, — сказал Дюген. — Непросто будет решить, кого из них первым брать за жабры. Но я предлагаю начать с его партнерши по бизнесу, мадам Хатчинсон. Она больше всех выигрывала от его смерти.
Дюген еще не забыл, как допрашивал эту женщину. Она отвечала на его вопросы с редкой непринужденностью, призналась, что удовольствия, и прежде всего деньги, — главные ценности ее жизни. И что она намерена поселиться в Париже, городе, который «отвечает ее ожиданиям».
— Едем в «Бристоль»? — спросил Николе.
— В «Бристоль».
Лола высматривала на бегущей дорожке их чемоданы, а Ингрид — кого-то за стеклянным ограждением, но среди встречавших Саша не оказалось. Забрав свой багаж, они прошли сканирующую кабинку, и Ингрид увидела знакомое лицо. Оно выглядело невеселым. Все же она улыбнулась лейтенанту Бартельми, но его горестное выражение не изменилось. Ингрид тут же вообразила, что Саша ранен, если не хуже.
— Как мило, что ты нас встречаешь, мой мальчик, — сказала Лола. — Но что это с тобой, ты проглотил свой жетон?
Тут Лола вспомнила, что французские полицейские показывают не значки, а удостоверения. Только девицы вроде Джексон суют вам под нос здоровые позолоченные жетоны.
— Все дело в друге Ингрид, — пробормотал Бартельми.
— Саша… — выдохнула Ингрид.
— Нет, Брэд. Дюген должен был отвезти его к следственному судье. Произошла перестрелка. Перед госпиталем. Двое убийц устроили засаду.
Человек, от которого за километр несло наемным телохранителем, потребовал у них полицейские удостоверения. Дюген услышал голос Хатч:
— Пусть они войдут, Макс. Это действительно майор Дюген.
Воздух пропитался пьянящим ароматом духов. Хатч в белом костюме со сдержанным видом сидела на бежевом кожаном диване. С подвязанными лентой волосами и едва тронутым косметикой лицом контрастировали бриллиантовые серьги в ушах. Дюген повернулся к Николе, стараясь не замечать окружающую роскошь.
Хатч заявила, что о смерти Марке узнала от служанки-филиппинки. Она ей приплачивала, чтобы та шпионила за ее компаньоном.
— Я не хотела, чтобы Жиль подложил мне свинью. Мне слишком дорог «Толбьяк-Престиж», майор Дюген.
— Вы намерены подписать договор с Орденом и Жармоном даже несмотря на смерть Марке?
— Матье Шевийи и Жерве Жармон полностью мне доверяют. Смерть Жиля очень некстати, но жизнь идет своим чередом. Как и бизнес.
— У него были враги?
— Да практически все те, с кем он имел дело. Я вошла с ним в долю, потому что всю жизнь мечтала провести в Париже операцию с недвижимостью. Иначе я бы не стала с ним связываться.
— Где вы были вчера вечером?
— Я не имею отношения к смерти бедняги Жиля, майор.
— Отвечайте на вопрос.
— Ужинала с соотечественниками у советника по экономическим вопросам при американском посольстве.
— А ваш служащий?
— Макс меня сопровождал.
— Я чист, — заверил громила. — Работаю на «Secury», агентство по охране личной безопасности, а мадам Хатчинсон — наша клиентка.
— С каких пор?
Хатч успокаивающе погладила громилу по руке:
— Макс обеспечивает мою защиту после смерти Юпитера Тоби, майор Дюген.
В ее глазах промелькнула тень печали. Во время их последней беседы она призналась ему, что сперва влюбилась в Париж, а потом в Тоби. И отныне «ее сердце навсегда останется здесь».
— Вам угрожали?
— Нет, но береженого бог бережет. Вы же сами видите, что произошло. Кроме того, я узнала, что человек, которого подозревают в убийстве Лу Неккер, стал жертвой покушения.
— Кто вам сказал?
— Матье Шевийи. Мы с ним в прекрасных отношениях.
— Вы нам расскажете все подробности завтра в восемь утра. В комиссариате.
— Ну конечно, майор. Когда нужно, я умею вставать с петухами.
43
Ингрид увидела, как женщина в белом выходит из комиссариата и направляется к парковке. Ее фигура выступила из прошлого. Пышная женственная блондинка.
— Джулия, — прошептала она.
Блондинка села в белый открытый «мерседес».
Закурила, зажала сигарету в губах и резко сдала назад, едва не врезавшись в полицейскую машину. Ее окликнул полицейский. Она ответила по-английски. Ингрид распознала американский выговор. Разгорелся спор. Американку забрали в участок. Через несколько минут она вышла в сопровождении Николе. Они коротко переговорили, лейтенант вернул ей документы, дождался, пока ее «мерседес» слился с потоком машин, и тут заметил Ингрид.
— Что вам еще нужно?
— Брэд погиб из-за вас.
— Против нас применили тяжелую артиллерию. Ранен шофер полицейского фургона. Мы все едва не погибли. Так что держите ваши упреки при себе.
— Он был под вашей охраной.
— Вы попытались манипулировать Саша, чтобы вытянуть из него информацию. Его преследует бывшая жена со своими влиятельными друзьями. А сотрудники во всем винят его. По-вашему, этого мало?
— Никем я не манипулировала и не обязана перед вами отчитываться.
— Если вы хоть чуть-чуть уважаете его, убирайтесь.
Он направился в комиссариат. Поколебавшись, она окликнула его:
— Вы только что разговаривали с блондинкой, я приняла ее за Джулию Кларк.
— Прекратите бредить. Кларк умерла пятнадцать лет назад. И вам это прекрасно известно.
— Тогда кто это, если не Джулия?
— Не мешайте нам работать, Дизель. Сколько раз вам повторять.
Эглантина родила дочь. У Аглаэ золотистые глаза матери, а цвет лица напоминает лепестки кувшинки, она смешливая и непоседливая, как ее отец в молодые годы, но на этом их сходство заканчивается. Луи-Гийома его дитя почти не занимает. В последние месяцы он стал угрюмым, утратил аппетит и проводит все время в лаборатории среди гербариев и микроскопов. Отрываясь от своих изнурительных трудов, он вновь обращается к дневникам. Но теперь его вдохновение питают не тропические красоты и оттенки облаков. В его записях все чаще проскальзывает горечь. Тот, кого равные ласково называют Господином пряностей, превратился в сумрачного и молчаливого человека.
Его друг Пьер Пуавр в своих письмах звал его к себе на Иль-де-Франс. Он нуждался в его знаниях, чтобы взрастить сказочный Грейпфрутовый сад — мечту ботаника, где будут собраны прекраснейшие в мире растения. Луи-Гийома привлекает этот замысел. Он даже подумывает о том, чтобы покинуть Францию вместе с семьей и начать новую жизнь в тропиках, на острове, обладающем всеми очарованиями «Утопии». Но Эглантине все виделось в ином свете. Свои доводы она высказывала без обиняков. Аглаэ еще слишком мала, чтобы вынести плавание. «И зачем отказываться от удобств парижской жизни ради края, где царят малярия и комары?»
Луи-Гийом окончательно отказался от путешествий. Отныне он посещает лишь свои склады в Нанте и Лорьяне, занимаясь торговлей пряностями. И во время его отлучек в эти порты Эглантина пишет Луи-Гийому письма, в которых уже пробиваются ростки будущего раздора…
Лола задумчиво захлопнула книгу. Для ботаника наступили трудные времена, и она переживала за него. Ей вспомнились слова ее любимого книготорговца. «История мужчины, который добился всего, но потерял любимую женщину».
44
Прошла неделя после их возвращения во Францию. Ингрид клевала дежурное блюдо — дораду с укропом, приготовленную Максимом Дюшаном с его обычным мастерством и щедростью. В «Красавицах» яблоку негде было упасть. Голоса иностранцев смешивались с голосами завсегдатаев. Голландское семейство, похоже, было в полном восторге и от обстановки, и от содержимого своих тарелок. Официантка Хлоя переводила меню какому-то шотландцу.
Максим порекомендовал Лоле белое сансерское вино, и она, не спрашивая, наполнила бокал лейтенанта Бартельми, потребовав от него «обстоятельного отчета». Благодаря связям в комиссариате Четырнадцатого округа молодой лейтенант был в курсе последних поворотов в деле Неккер. Стало известно, что подрядчик Марке обнаружен мертвым на своей парковке. Результаты экспертизы предполагали лишь один сценарий: самоубийство. В мейле, отправленном Дюгену, подрядчик утверждал, что нанял Арсено для убийства Неккер, прежде чем устранить его самого. Двое злоумышленников, покушавшихся на Арсено, до сих пор в бегах. Бартельми, Дюген, Лола и легавые всего мира полагают, что вряд ли их удастся настичь.
И несмотря на все эти кровавые события, проект «Толбьяк-Престиж» набирал обороты. Хатчинсон, Жармон и Шевийи только что подписали обязательство по продаже. Американская компаньонка Марке была та самая таинственная блондинка, которую видела Ингрид за рулем открытой машины у комиссариата Тринадцатого округа. Лола уверенно опознала ее по описанию, данному Ингрид. Бывший комиссар обратилась к сержанту Джексон за сведениями о Хатч. Она действительно оказалась той, за кого себя выдавала: Кэролайн Хатчинсон, урожденная Кэролайн Хантер, замужем за Стивом Хат