— Тебе неприятно, что я плачу?
— Да нет, мне неприятно, что я не могу плакать вместе с вами. Я воспитан в те времена, когда мужчины не плакали. Разве что на войне. Понимаете, мои слезы сдерживает прочная плотина воспитания.
— Понимаю. Но когда мы допьем бутылку, ты расплачешься.
— Обещаете?
— Обещаю.
— Как жаль, что Брэд не может составить нам компанию. Мы могли бы исполнить ритуал вместе с ним.
— Я рассчитываю повторить его вместе с Брэдом.
— Правда?
— Да, но только с бутылкой газировки.
— Так-то оно лучше, Лола. А с вашей подругой-блондинкой и ее собакой вы будете исполнять ритуал?
— Это не так просто.
— Почему?
— Зигмунд не любит гулять по ночам, а с Ингрид дурно обошлась животворная сила второго дыхания.
— Вы бы мне рассказали, что к чему.
Проще простого, подумала Лола, берясь за бутылку шампанского. Впереди весенняя ночь, она ласкает и баюкает нас ароматами своих пряностей и наших воспоминаний. Она приносит нам облегчение.
— Непременно, потому что лучше страдать от угрызений совести, чем от сожалений, Ромен.
— Вы так считаете?
— В общем-то да. А в отношении любви я просто уверена…