душки. Нет, лучше иметь две, конечно. Одну мягкую, а вторую пожестче – под шею подложить. И одеяло тонкое – душно в номере. Или уже приливы? Нет, надо давление еще раз измерить, непременно на двух руках. Тонометр всегда с собой, на тумбочке лежит. Без него никуда. Его в чемодан первым укладываешь, как и аптечку.
Вот я зачем-то отправилась на утренние зарядки, организованные для всех желающих взрослых. Захотела прокачать попу, ноги и все, что там еще положено прокачивать. Решила не тащить из Москвы удобный толстый коврик, а купила самый простой и дешевый.
Зарядка проходила на террасе, на пляже. Море чистое, едва плещется. Редкие купающиеся. Рядом группа йогов приветствует солнце. Красота.
Да, если вам еще нет сорока. А после – все резко меняется. Во-первых, уснуть в одиннадцать вечера уже не получается. Организм отвык за много лет. Потому что в двадцать три ноль-ноль у матери начинается третья смена – домыть посуду, собрать разбросанные носки, разложить супружескую кровать. Сделать чучело сурка из каштанов для урока технологии. Намазать хоть что-то под глаза, чтобы утром встать хоть с каким-то подобием лица. Муж выпил антидепрессант, который был прописан в качестве снотворного, и храпит. Он всегда храпит на этом препарате, и еще полдня на него надежды нет. Будет ходить, будто мешком по голове ударенный.
Дочь проснулась – хочет воды. Вдруг расплакалась. Ни с того ни с сего. Просто так, без повода. Капаю пустырник ей, заодно и себе. Замечаю, что в комнате сына не закрыта дверь – значит, еще не вернулся. Или он еще вчера не вернулся? Не помню. Ну вот как я могла забыть, когда последний раз видела собственного сына? Ладно, прилегла с дочерью. Кажется, задремала. Хорошо, что она выкладывает на соседнюю подушку целую гору игрушек. Хвост кота оказался у меня в носу, и во сне я начала задыхаться. Еще и корова плюшевая на лицо прилегла. Пришлось проснуться. Встала, пошла в ванную. Опять больно ударилась ногой об угол кровати. Мизинцем. Только успел зажить. Хотя, возможно, у меня там давно тройной закрытый перелом. Пытаюсь не выругаться. Слезы из глаз. Иду, хромаю, хлюпаю носом. На всякий случай закрываю входную дверь на ключ, чтобы сын смог открыть своим ключом. Когда все-таки я его видела? А завтра какой день недели? Точно не понедельник, понедельники я отслеживаю. И пятницы тоже. А число? Отчего-то мне становится важно узнать день и число. Календарь и ежедневник – на кухне. Плетусь туда. Сна ни в одном глазу. Лишь отчаянное желание закрыть дверь на кухню и посмотреть сериал. Но тогда точно утром не встану. Мизинец болит ужасно. Видимо, ударилась сильнее, чем обычно.
Достала замороженную отбивную, положила на мизинец.
Вдруг на кухне появился муж. Испугался, увидев меня. Я бы тоже испугалась. Сижу на полу с отбивной на ноге и рыдаю.
– Тебе плохо? – спросил муж. Хорошо, что на антидепрессантах в качестве снотворного он не очень быстро соображает и не впадает тут же в панику.
– Уже все хорошо. Иду спать, – отвечаю я.
– А что у тебя на ноге?
– Отбивная.
Муж кивает. Может, почаще ему эти таблетки пить? Хотя нет, его храп я больше не выдержу. Из коридора доносятся звуки – попытка тихо открыть входную дверь и… Вася все-таки роняет ключи. Поскольку я открыла балконную дверь, входная тут же реагирует на сквозняк и звонко хлопает.
– Вы чего тут? – спрашивает с явным испугом Вася, появившись на кухне.
– Да вот тебя жду, уснуть не могу. И папа тоже, – отвечаю я.
Сын знает, что это шутка. Я его и в подростковом возрасте не ждала. Ложилась спать. За сидение на кухне, заламывание рук и панику в нашей семье отвечает муж.
– Вы чего шумите? – На кухне появляется сонная Сима и тут же кидается обниматься к брату.
– Ну да, нормальная ситуация. Два часа ночи, а вся семья на кухне собралась. Может, утром за завтраком встретимся? Или ужин семейный устроим? – говорю я.
– Меня завтра не будить, – отвечает сын.
– А мне кого будить, папу или тебя? – уточняет у меня дочь.
– Папу!
– Нет, я всех разбужу. Позавтракаем всей семьей, – объявляет Сима и идет спать.
Мы с Васей тихо стонем.
Недавно меня оставили одну на сутки. И что я делала? Раньше бы побежала встречаться с подружками, на массаж, вечером еще куда-нибудь. Я до трех утра смотрела сериал и была счастлива – меня никто не трогал, не просил выключить свет и пойти наконец спать. И утром не нужно было вставать по будильнику. В каждом возрасте – свои маленькие радости. Ванна? Точно нет. Если станет плохо – никто не вытащит. А плохо станет непременно – с возрастом горячие ванны влияют на давление. Да, еще нужно вставать по утрам аккуратно, без резких движений. Сначала проснуться, осознать себя в реальности, повернуться на бок, медленно спустить ноги с кровати, подождать минутку, потом сесть. Отдохнуть обязательно. Прийти в вертикальное положение. И лишь после этого встать. Медленно. Желательно держась за что-то твердое. Пока не за палочку, а за тумбочку, например. Но скоро да, и палочки, и ходунки пригодятся. Это не я придумала, это мне массажистка посоветовала, специализирующаяся на женщинах «сорок плюс». И спать нужно ложиться до одиннадцати, даже не до двенадцати. Это, конечно, все правильно, я не спорю. Но очень сложно заставить себя медленно вставать, когда ты много лет подскакиваешь как ошпаренная – от резкого звонка будильника, от того, что на тебя вдруг всем телом падает ребенок и начинает скакать попой на твоем животе. От сидящей на лице плюшевой коровы, перекрывающей воздух, от мужа, который или храпит, или бегает всю ночь, открывая и закрывая окна, потому что ему душно. Я всегда вставала рано, чтобы заплести дочь в школу, приготовить завтрак, но просыпалась и начинала соображать приблизительно к обеду. Сын тоже может встать, пойти в институт, отвечать на мои вопросы, но это совершенно ничего не значит. Он умеет стоять и говорить, не приходя в сознание.
В шесть тридцать утра, когда на берегу начинается зарядка «для взрослых», хочется умереть. Других желаний нет. Точнее, хочется покончить с жизнью конкретным способом – утопиться, учитывая близость моря. Утром, чтобы дойти до пляжа, – таблетка от давления под язык. Кофе непременно. Бухнуть две полные ложки, залить водой и выпить, не дожидаясь, пока гуща осядет на дно чашки. Еще одна таблетка, элеутерококка, чтобы хотя бы изобразить активность. Успокаиваю себя, что это безвредно. Даже вялым детям прописывают. После завтрака лучше выпить что-нибудь успокоительное, иначе до обеда буду бороться с желанием воткнуть кому-нибудь ручку в глаз. Ручка всегда со мной. Я же писатель.
Ручка есть, памяти уже нет. Начала ведь про коврик рассказывать. Хотя какая там история? Содрала копчик, видимо, в процессе зарядки и еще раз уже лежа на шезлонге. И нет чтобы положить коврик на шезлонг или матрасик какой надувной, как делали все бабулечки. Я ж решила, что еще молодежь. Могу и на твердом полежать. И на камнях тоже запросто. Вот нечего было выпендриваться. Спина – от шеи до поясницы – разламывалась, а пониже – саднила. Да так, что остаток отпуска я спала или на боку, или на животе, причем переворачиваясь в полете. Лечь на спину даже на секунду было невозможно. Как и сидеть на стуле. В кресле еще ничего, а на скамейке или на чем-то твердом – никак. И ведь обидно до слез. Ладно бы я содрала копчик по уважительной причине, проведя ночь на пляже. Так нет же. Всего лишь сделала зарядку и полежала на шезлонге без матраса. А еще обиднее, что никто не заподозрил меня в пляжных утехах. Все тут же сочувственно спрашивали про спину и про шезлонг. Даже миф создать не удалось, в него никто бы не поверил. Ну и отдельный аттракцион – намазать копчик клеем БФ‑6.
Ой, тут опять было смешно. Я все время забываю, что достижения советской медицины известны не всем современным родителям. Недавно на моих глазах с самоката свалился ребенок.
– Возьмите, – сказала я молодой маме и выдала ей «Снежок», который всегда ношу с собой на всякий случай. Это великое изобретение, знакомое всем спортсменам. Стоит три копейки, достать сложно. Такой небольшой пакетик, который нужно или сильно бросить об пол, или наступить на него ногой. Тогда содержащееся внутри вещество растекается по пакету и тот становится экстренной заморозкой. Действует, правда, недолго – минут десять. Но когда ничего другого нет под рукой – незаменимая вещь.
– Это что? – Мамочка не поняла, читая название. Тут я вспомнила, что у этого поколения «Снежок» – детский напиток, похожий на сладкий кефир.
Дальше я выполняла трюк с растаптыванием пакета и прикладыванием к ребенку. Мамочка смотрела, раскрыв рот. Да, в прямом смысле слова. Наглядная демонстрация идиоматического выражения.
Та же история всегда происходит с клеем БФ‑6. Да, официальное название. Не путать с ПВА. Тот для поделок в детский сад и школу. Не путать с бутилатом ПМ, который для обоев и линолеума. Еще есть КС, но тот вообще строительный. БФ – он один такой, неповторимый. Стоит сейчас, кажется, рублей восемьдесят. Я всегда думала, что, наверное, существуют и БФ‑5 и БФ‑4. А они от чего? Почему именно 6? Наверняка там целая история создания.
После подорожника, опять же – незаменимая вещь. Всегда его беру в поездки на случай ран и царапин. И в каждой поездке находится молодая женщина, которая смотрит на него с ужасом. Конечно, проблема с неймингом, как сказали бы сейчас. Обозвать медицинский препарат клеем, да еще с непонятной аббревиатурой БФ‑6 – это дорогого стоит. Всегда восхищаюсь такими смелыми авторами. Аннотация, которую я тут же выдаю по первому требованию всем заинтересованным, тоже песня, а не описание. Никакой рекламы с моей стороны, чистый восторг. «Действующее вещество: поливинилбутираль. Спиртовый раствор специальной синтетической фенолформальдегидной смолы, поливинилбутирола и канифоли с добавлением пластификатора». Ну красота же! Срок годности, естественно, указан. Куда же без него. Читаем: «Длинный срок». Можно считать, пожизненный. И самое прекрасное в этом клее – производитель. Наверное, есть разные. Но у меня – Муромский приборостроительный завод.