– Слушай, я тоже тебя люблю, – ревновала Мэри, наблюдая комнату, в которой стояли два велосипеда, самокат, ролики, кроватка и люлька, три чемодана с вещами и еще один – с обувью. – Но не до такой же степени! Разве можно дарить заранее? Раньше никто не дарил.
– Сейчас можно. Даже праздник есть специальный, когда беременной женщине дарят подарки для будущего ребенка, – ответила, улыбаясь, Лика.
– Это где такой праздник?
– В Америке. В Москве, тоже, говорят, уже принято так делать.
– Все такие современные стали, – буркнула Мэри.
Когда наконец собрался жениться младший брат Карена, который в свои тридцать два года все еще оставался холостяком и головной болью для Мэри, та отвлеклась от Лики, которая могла родить вот-вот, буквально на днях. Арсен собрался жениться на русской девушке, не местной. Она приехала в Тбилиси работать. Мэри заламывала руки. Кого только Арсену не сватали, каких только невест ему не подбирали. Почему он выбрал эту русскую девочку?
– Если тебе нужна была блондинка, ты бы только сказал. Мы бы любую покрасили, какие проблемы? – кричала Мэри.
– Мама, это мой выбор. Ты мечтала, чтобы я женился? Так вот, я женюсь.
– И как я буду за ней следить? – не понимала Мэри.
– Никак. Мы уедем. И свадьбы не будет. Просто распишемся. Так что даже не начинай готовить банкет и созывать гостей. Света не хочет.
– Света! За что мне такое наказание? Почему ее не зовут нормальным именем? Звали бы ее Нино или Софико…
– Светлана, вы можете звать ее Лана. Очень красивое имя, – заметила Лика. Арсен поблагодарил ее взглядом.
Мэри тогда слегла с нервами, и все боялись, что у нее случится инфаркт вместе с инсультом или наоборот. Хотя Мэри утверждала, что умрет от горя, если «с ней так поступят». Что означало – лишат невестки, за которой она сможет следить. Врачи, лучшие в городе, в один голос заявляли – Мэри еще их переживет. Та просто отчаянно нуждалась в новой невестке и новых ощущениях. Отчего-то скорые роды Лики не были для нее столь значимы, как появление невестки.
– Тетя Мэри, нет, я не ваш родственник, – твердил Гия, знаменитый на весь город врач-кардиолог, вызванный для осмотра. Его заранее предупредили, что Мэри находится в поисках новой невестки.
– Как не мой? Ты же сын Ашота и внук Вазгена? У Вазгена было три сестры. Младшая вышла замуж за Васо. А я, получается, двоюродная тетка Васо по материнской линии. И ты мне будешь говорить, что я не твоя родня? Ты ведь женат? Кто за твоей женой присматривает? Твоя мать давно умерла, пусть земля ей будет пухом, такая хорошая женщина была… А жена что делает? Почему детей нет?
– Она работает. Врач-неонатолог. Училась в Москве, – покорно отвечал Гия.
– Это какой такой врач?
– Тот, который спасает недоношенных детей. Которые родились раньше срока. Вы же знаете, у нас собираются строить центр для таких детей, она там будет главным врачом.
– Как она может быть главным врачом по детям, если своих нет? Откуда она знает про детей? – не понимала тетя Мэри.
– Она училась этому. Не обязательно иметь детей, чтобы уметь их лечить.
– А почему недоношенные? Разве свекрови плохо смотрели за своими невестками? – немедленно возмутилась Мэри.
– Тетя Мэри, по-разному бывает. Медицина не стоит на месте, развивается, сейчас спасают даже тех детей, которые весят пятьсот граммов.
– Не понимаю. Как может ребенок весить пятьсот граммов. Его мать что, совсем не ела, когда была беременной? Разве ее плохо кормили? Карен родился три килограмма восемьсот граммов, и я переживала, что он очень худой. Арсен родился четыре килограмма, и я все равно переживала, что худой.
– Мэри, вам надо отдыхать, набираться сил. У вас скоро родится внук или внучка. Вы уже знаете кто? Имя выбрали? Вам нельзя сейчас переживать. Помогите Лике. Ну кто, кроме вас, знает, как лучше заботиться о ребенке? Кто подскажет молодой матери? Вы же – главная хранительница мудрости в семье.
Гия еще полчаса рассказывал, какой Мэри станет замечательной бабушкой и что ей нужно сосредоточиться на следующем поколении и оставить в покое нынешнее.
Мэри под действием уговоров и укола успокоилась. Но ненадолго. Уже утром она опять заламывала руки и умоляла сына Арсена «одуматься, пока не поздно».
Арсен пришел к Лике с чашкой кофе. Он знал, что Лика тайком от свекрови пьет кофе.
– Что случилось? – спросила она, с благодарностью принимая чашку.
– У нас роспись в загсе пятнадцатого. Потом пойдем в ресторан вдвоем и на следующий день уедем. Никакого торжества, даже друзей не звали. Но я боюсь, что мама узнает и приедет в загс. У нее там подруга детства работает. А если про ресторан узнает, я даже представить не могу, что будет дальше. Я Свету боюсь даже на знакомство привести. Иначе мама выстроит тут всех потенциальных невест. И начнет сравнивать со Светой, чтобы «открыть мне глаза», – объяснил обреченно Арсен.
– Да, она может, – улыбнулась Лика. – Не хочешь ее пригласить в загс и в ресторан?
– Нет, только не это. Я не вынесу. И Света, она, понимаешь, другая. В Москве выросла, училась в Лондоне, в Париже. Не станет терпеть. Да, она воспитанная, но не такая, как ты. Ее родители сразу приняли выбор и не вмешиваются. Да, Света знает про традиции, уважает их, но это было ее условие – только не в нашей семье. Хочет работать, делать карьеру. Она очень талантливый врач. Акушер-гинеколог. Ее куда только не звали, но она ради меня решила сюда приехать. Я ее люблю. Никого никогда так не любил. И боюсь потерять.
– Арсен, это так хорошо. Я желаю вам счастья, – ответила Лика.
– Да, я попросил Свету – рожать будешь у нее. Она сейчас в нашем роддоме работает.
– Как у нее? Мэри договорилась уже с тетей Нателлой. Она принимала и Карена, и тебя.
– Тетя Нателла уже не видит, кого принимает. При всем уважении… Давай ты у Светы родишь. Мне так спокойнее будет. Все-таки я стану дядей.
– Мне кажется, я здесь рожу. В этом доме. Устала очень. Мне уже все равно, – призналась Лика.
– Подожди, я об этом тебя хотел попросить. Как сестру. Ты можешь родить пятнадцатого? Тогда моя мама точно в загс не приедет, и я спокойно женюсь. Умоляю. Все, что хочешь, для тебя сделаю. Луну с неба достану!
– Арсен, дорогой, я просто женщина, а не мать-природа. Я забеременела, потому что меня попросили. Так сильно просили, что я сама не знаю, как так получилось. Твой троюродный брат спокойно женился. Но я не могу отвечать за роды! Ни одна женщина не может!
– Ты можешь, я знаю. Спаси меня. Давай ты родишь пятнадцатого утром? Да?
– Арсен. Спроси у своей жены. Она тебе скажет, что роды могут начаться в любой момент. Врачи называют лишь предполагаемую дату. Точная – если назначено кесарево сечение, но мне оно не назначено. Этим я управлять не могу! – Лика показала на живот. – Только ребенок знает, когда пришло время появиться на свет. В этом и заключается таинство. И сам подумай. Если я начну рожать пятнадцатого утром, твоя жена, которая должна будет принимать у меня роды, как ты договорился, не сможет выйти за тебя замуж. Она будет в больнице со мной, а не в загсе с тобой.
– Что мне делать? Что мне делать? – Арсен схватился за голову и сел на детский велосипед.
– Не сломай велосипед. Пусть все будет так, как должно, – ответила Лика. – Успокойся. Надо довериться судьбе.
– Вот в этом Света и не похожа на всех. Она не доверяет судьбе, она сама ее строит, – сказал Арсен.
Лике было искренне жаль Арсена, он чуть не плакал от отчаяния. Но она была уверена в своей правоте – остается только довериться. Иногда судьба сама решает, как лучше. Этому ее научила бабушка. Она же всегда говорила: «Если чего-то очень боишься или переживаешь по поводу того, что может случиться, самое страшное обычно не происходит. Да, произойдет другое, но не то, о чем ты думала все это время и чем себя изводила». Бабушка была права. Лика убеждалась в этом много раз – самые страшные предположения никогда не сбывались.
Лика начала рожать четырнадцатого ночью. Роды принимала Света. Загс был в одиннадцать тридцать утра. В восемь двадцать пять Лика родила прекрасную девочку. Света успела переодеться, сделать прическу и позавтракать.
– Лика, что хочешь проси! Все сделаю! – Арсен кричал в трубку.
– Будь счастлив, дорогой, – ответила Лика.
Мэри не доехала до загса. Все утро провела в роддоме, доводя медсестер до нервного срыва. Потом добилась, чтобы ей дали подержать внучку, и наконец замолчала, замерла.
– Я назову ее Мария. Мэри, – сказала Лика, и свекровь окончательно забыла и про Арсена, и про его Свету, и про свадьбу. А потом сделала то, чего от нее никто не ожидал.
– Твоя девочка. Расти как знаешь. Ты – мать. Если попросишь, помогу, – сказала она Лике, передавая малышку ей на грудь.
Теперь, спустя двадцать лет, Лика сходила с ума, не зная, что делать с собственным мужем, который, в свою очередь, сошел с ума. Увидев фотографию зятя, он стал вести себя как его собственная мать.
– Худой какой, наверняка больной! – кричал Карен.
– Дорогой, когда я за тебя замуж выходила, у тебя тоже пузо не висело. Ты был такой худой, что я боялась тебя обнять. Обычно невеста хрупкая и тонкая, а у меня ты был такой худой, что все женщины мне советы давали, как тебя откормить побыстрее, – ответила Лика.
– У меня не висит пузо! Где ты увидела? Посмотри внимательно! Как это переживет мама?
– Мэри уже пережила. И пожелала им счастья. Они к ней приезжали. Со сватьей познакомили. Мэри сказала, что лучшей свекрови для внучки и не пожелает. И да, дорогой, ты такой же стройный, как в молодости.
Мэри давно болела, почти не вставала с кровати. Каждый день мог стать последним… Но она успела дождаться внуков от Арсена – Светлана родила мальчиков-близнецов – и вот теперь – свадьбы старшей внучки. Того и гляди, Мэри могла стать прабабушкой. Голова работала идеально. Только тело не слушалось.