Она взялась за дело Тайсона Мака, потому что уже давно вела борьбу с тем, что характеризовала как классовые предубеждения в юридической системе. Тайсон Мак был лишен гражданских прав, и, по ее мнению, из него хотели сделать козла отпущения. Он был сыном иностранки-нелегалки, которую депортировали, когда ему было три года, после чего его «вырастил» Киван Мак, алкоголик, за которым были известны случаи проявления агрессии и сексуального насилия.
В этих коробках было все: от записей полицейских допросов до показаний свидетелей, отчета о вскрытии Шерри и фотографий с места преступления – Мэг пока не смогла решиться их рассмотреть, после беглого взгляда на черно-белую фотографию голого тела ее сестры, распластанного в грязи. Она положила эти отчеты в отдельную папку, с которой собиралась работать позже.
Еще Мэг обнаружила, что Ли Альбис по-прежнему жила в Чиллмоуке, большом городе в нескольких милях езды по побережью. И телефон у нее был прежний. Пожилая женщина-юрист сразу заняла одну из верхних позиций в ее списке.
Снаружи подъехала машина, хлопнула дверь. Мэг резко подняла голову, ее пульс участился. Недостаток сна, прочитанные материалы, литры кофе расшатали ее нервы. Она отодвинула стул, медленно подошла к кухонному окну и выглянула наружу. За ее фургоном припарковался черный пикап. Черт.
Она посмотрела из кухни в гостиную, на стол. Он был завален бумагами.
В дверь постучали.
Мэг охватила тревога. Она поспешила в прихожую, замешкалась. Глазка нет.
Этому здесь никто не обрадуется. Ни книге, ни тебе… Будь осторожна, Мэг…
Она чуть приоткрыла дверь.
– Блейк?
– Привет.
На его суровом лице заиграла улыбка. Мэг наполнило знакомое чувство родства. Но его сразу сменила подозрительность.
– Что ты здесь делаешь? Чего ты хочешь?
Его улыбка угасла.
– Мэг, ты ужасно выглядишь. Что случилось?
Ее ладонь метнулась к волосам. Они были скручены в неряшливый пучок, отовсюду выбивались непослушные завитки. Она не стала заморачиваться с макияжем и не меняла одежду со вчерашнего дня, накинув поверх старый свитер отца. Мэг нашла его в шкафу. Ее мама оставила все как есть, словно дожидалась возвращения Джека Брогана из тюрьмы. И когда Мэг увидела старый свитер, ее охватили воспоминания. Она достала его из шкафа и зарылась в него носом, вдыхая давно забытый запах отца, вспоминая, как в детстве он держал ее на руках, сажал к себе на плечи, подбрасывал в воздух, построил ей дом на дереве и обрабатывал расцарапанные коленки.
Она поплотнее закуталась в свитер.
– Я в порядке. Просто занята.
Блейк посмотрел ей за плечо, в темный, пыльный дом.
– Завтра должны привезти новые окна и приедет бригада по чистке фасада, – сообщила она, пытаясь говорить обыденным тоном. – Блейк, что ты здесь делаешь?
И вдруг из-за угла дома появился маленький мальчик со светлыми волосами и тонким лицом. Он держал в худых руках коробки с пиццей. От аромата еды у нее сжался желудок. Мэг не ела весь день. Ела ли она вчера? Нужно купить еды, или она умрет с голоду.
Мальчик посмотрел на Мэг. Зеленые глаза.
– Привет, – поздоровался он.
Она откинула назад непослушную прядь, внезапно смутившись.
– Привет, – ответила она мальчику, вопросительно глядя на Блейка.
– Что ты делаешь здесь в темноте, Мэг? – Он протиснулся мимо нее в дом.
– Подожди. – Она схватила его за руку.
Он замер.
– Пожалуйста… Подожди минутку. – Она понеслась в гостиную и начала сметать со стола гору бумаг. Но он не стал ждать. Зашел и встал в проходе, наблюдая, как она поспешно пытается собрать документы обратно в солидные папки.
– Секундочку, ладно?
Она собрала все обратно в коробки и открыла сейф в стене. Он наблюдал, как она складывает туда коробки и дневник. Она заперла сейф.
– Готово. – Она выдавила улыбку и вытерла руки о джинсы. Ребенок стоял рядом с Блейком, по-прежнему держа коробки с пиццей и глядя на нее своими ясными зелеными глазами.
– Ты в порядке? – спросил Блейк.
– Все нормально.
– Значит, мы можем войти? Я подумал, ты могла проголодаться. – Он жестом указал на коробки.
– Конечно. – Она включила весь свет, который могла, и заморгала от внезапной яркости, словно крот, вылезший на свет.
– Это Ной. Мой сын. Ной, это Мэг Броган.
Мэг замерла. Медленно повернулась. И пристально посмотрела на ребенка, словно заново увидев его, – как она сразу не поняла? Почему ее разум не замечал очевидного? Он был даже похож на Эллисон, такой же бледный и светловолосый. Потом она медленно подняла взгляд, посмотрела на Блейка. Он внимательно смотрел на нее.
– Я… Не знала, что у тебя есть сын. – Она прочистила горло. – Господи. Ной, очень рада с тобой познакомиться.
– Иди отнеси коробки на кухню, Ной, – попросил Блейк. Ребенок повернулся и отправился на кухню.
– Ужасно выглядишь, Мэг, – мягко сказал он, подходя ближе. Заходя в гостиную, в ее личное пространство. Ее сердце забилось сильнее, быстрее. Она смущенно хихикнула, снова убрала волосы со лба.
– Мне следовало догадаться, что у тебя есть дети. А я так зациклилась на себе. Я… Он единственный или есть еще?
– Только Ной, – ответил он, пристально глядя ей в глаза, излучая какую-то странную энергию.
Она сглотнула, невольно теребя большим пальцем помолвочное кольцо.
– Он так похож на нее, на Эллисон. Какой я ее помню. Но у него твои глаза.
– Что ты прятала? Убирала в сейф?
Прежде чем она успела ответить, вернулся Ной. Ребенок пристально посмотрел на Мэг. Она покраснела и поплотнее укуталась в свитер.
– Ты знала мою маму, – сказал Ной.
Мэг бросила очередной вопросительный взгляд на Блейка. Он никак не отреагировал.
– Я… Да, конечно. Мы с Эллисон учились в одном классе. Но я с ней давно не виделась. Она сегодня зайдет?
– Она умерла.
Мэг сидела напротив Блейка за обеденным столом. Ной жевал пиццу справа от нее. Было в этом что-то сюрреалистичное – они втроем в этом пыльном, заколоченном доме, едят при свете ламп. Мэг снова посмотрела на обручальное кольцо Блейка. Он это заметил. И молча встретил ее взгляд.
Итак, он вдовец. Почему ей кажется, что это все изменило? Почему у нее появилась какая-то дикая надежда? Она резко встала.
– Пойду сделаю чай.
На кухне она включила чайник и встала у окна, глядя в темноту и дожидаясь, пока закипит вода. На нее смотрело собственное жалкое отражение, рябое от потоков воды. Мэг бросила взгляд на телефон, лежащий на столешнице. Она слышала, как он пищал. Сообщение от Джонаха с просьбой позвонить. Она так и не перезвонила. Сзади подошел Блейк, принес тарелки. Поставил их в раковину.
– Я включил Ною телевизор. Надеюсь, ты не против.
– Надо же, он что, подключен? Я была уверена, что аккаунт Ирен отключили, когда она уехала. Надо проверить.
– Посудомойка есть? – Он поднял тарелки.
– Сломана.
Еще один пункт в списке дел.
Он включил воду в раковине.
– Что случилось с Эллисон? – спросила она, опуская чайный пакетик в мамин чайник – Тара всегда любила пить чай. Привычка, унаследованная от матери-ирландки.
– Рак груди. Она умерла всего год назад.
– Я не знала, – тихо произнесла Мэг.
– Конечно, не знала. – Он налил средство для мытья посуды в раковину.
– Блейк, очень тебе сочувствую.
Он не поднял взгляда. Сбросил с тарелок остатки пищи и опустил их в теплый мыльный раствор. Мэг наблюдала, как двигаются его большие руки. Сильные, умелые руки. Руки, которые когда-то к ней прикасались.
– Он прекрасен, – мягко сказала она. – И правда очень на нее похож.
Он вздохнул и поставил чистую тарелку в сушилку.
– Сначала твой папа, а потом, так скоро – Эллисон… Должно быть, ужасно тяжело. Тебе. И Ною.
– Мы справляемся. У нас есть план. – Он посмотрел на нее, улыбнулся, но глаза оставались печальными.
– Поэтому ты ушел из армии?
– Да.
Больше он ничего не сказал. Мэг смотрела на него, пытаясь прочитать между строк. Ей вдруг захотелось узнать о нем больше, как можно больше. Но при этом она чувствовала, что не имеет права стать частью его жизни. Это она его бросила. У нее свои планы, с Джонахом. И Шелтер-Бэй в них не входит.
Он закончил мыть посуду, спустил воду из раковины и вытер руки полотенцем. Мэг с удовольствием наблюдала, как перекатываются мускулы под загорелой кожей его предплечий, покрытой золотистыми волосками. Ей вспомнилось, как он выглядел тем последним летом, когда работал с голым торсом на доке, как волосы у него на груди переходили в соблазнительные завитушки между твердыми кубиками пресса. Он поймал ее взгляд и на мгновение замер. В этой тишине между ними промелькнуло электричество. Она сглотнула.
– Чайник кипит, – сказал он.
Она быстро повернулась. Радуясь возможности отвлечься, она залила пакетик кипятком.
– По радио сказали, – заговорил он, вешая полотенце, – что ты пишешь книгу про Шерри. Ты уверена, что хочешь в это ввязываться? Потому что эта история уже живет своей жизнью. Может получиться нехорошо.
Она сразу подумала о мамином дневнике и ее записях.
– Почему должно получиться нехорошо, если всем нечего скрывать?
– Просто мои мысли, Мэг. Очень многие хотят навсегда об этом забыть. Некоторые из них до сих пор живут здесь.
Ее снова охватило раздражение.
– Так вот зачем ты приехал? Чтобы меня остановить?
– Может, я приехал привезти тебе еды? Посмотри на себя. Ты даже не включила в розетку холодильник. Что ты делала все это время здесь, в темноте, в этом разбитом доме, который нужно отмыть? Что за бумаги прятала в сейф?
Она облизала губы, сомневаясь, как много можно ему рассказать, насколько можно доверять. Мэг не привыкла доверять людям. Она разучилась верить в тот день, когда ее отец убил Тайсона Мака и превратил его тело в кровавое месиво.
Он посмотрел на ее бриллиант, потом снова в ее глаза.
– Знаешь, что меня беспокоит? – заявила она. – Тот факт, что мои планы, похоже, напугали столько людей.