– Например?
– Почему-то тебя. Помощника шерифа Дейва Ковакса. Он приезжал раньше, вчера. – Ее вдруг изумило, как бежит время. – Предупредить меня.
– Дейв приезжал сюда?
Она кивнула.
– Как только я подъехала. Словно он поджидал меня здесь. Предупредил, чтобы я не подходила к его отцу или матери. Оказывается, у Айка проблемы с сердцем, давление, и оказывается, я могу его убить. Еще Дейв упомянул, что скоро выборы, и он будет претендовать на пост шерифа.
Блейк фыркнул.
– Да. И он делает упор на преемственность и опыт отца. Понимаю, почему старое дело его отца, закончившееся гибелью главного подозреваемого, может угрожать Дейву. – Он умолк, словно почувствовав невысказанный вопрос. – Мэг, что ты от меня скрываешь?
– Я хочу знать, почему ты тоже видишь в этом угрозу. Что тревожит тебя?
Он опустил руки на край раковины и с силой выдохнул. Какое-то время стоял так, словно борясь с собой, а потом медленно повернулся к ней.
– Это личное, – тихо, мягко сказал он. Протянул руку и убрал с ее брови прядь волос, заправив ее за ухо. Его кожа была грубой. И теплой. У Мэг участился пульс.
– Я забыл тебя. У меня были планы. Но когда я снова тебя увидел… Мне не хотелось опять разбиваться на осколки. Я вел себя эгоистично. – Он умолк, опустил руку. Но продолжал пристально смотреть ей в глаза. Его губы были так близко. – Ты можешь мне довериться, поняла?
– Блейк, я…
Вдруг раздался какой-то шум. Оба повернулись. В проходе, наблюдая за ними, стоял Ной. Блейк кашлянул и отодвинулся от Мэг. У нее заколотилось сердце.
– Эй, приятель, и давно ты там стоишь? По телику ничего хорошего?
Ребенок продолжал молчать, сжав руки в кулаки. Он сердито смотрел на Мэг.
– Ной, – Блейк подошел к сыну, – ты в порядке?
– Папа женился на маме только потому, что ты уехала! – крикнул Ной Мэг.
Она опешила, посмотрела на Блейка. Он стал бледным как мел.
– А теперь она умерла! – Голос Ноя повысился, стал тоньше. Глаза наполнились слезами. – И теперь папа застрял со мной, ребенком, которого он никогда не хотел! – Ной повернулся к отцу. – А теперь она вернулась! – Он показал на Мэг. – А как же мама? Как же я?
– Ной, ох, Ной, иди сюда… – Блейк наклонился, чтобы обнять мальчика. Но тот с силой оттолкнул его.
– Отстань. Ты мне тоже не нужен!
Ной развернулся и побежал к входной двери. Распахнул ее настежь и выскочил в мокрую, холодную ночь.
– Ной! – крикнул Блейк и побежал за сыном. Обернулся у двери и сказал: – Мэг, прости, понятия не имею, что за муха его укусила. Он никогда так себя не вел…
– Беги скорее, догоняй. Ты ему нужен.
Дверь закрылась. Она услышала, как на улице хлопнула дверца машины. Мэг схватилась руками за голову.
Глава 9
Ваками-Коув.
9:58 вечера.
Джефф въехал на своем серебряном «Вранглере Рубикон» на почти пустую парковку нового отеля «Ваками-Бэй-Бич». Стоял густой туман. Джефф достал с заднего сиденья сумку с вещами и повесил через плечо.
Он зашел в холл. Отель был настолько новым, что еще стоял химический запах отделки. Джефф подошел к стойке, позвонил в звонок. Из офиса за стойкой вышел мужчина.
– У меня бронь, – улыбнулся он. – Джефф Саттон.
Сотрудник отеля зарегистрировал его, протянул магнитный ключ и подсказал, как пройти в номер на второй этаж.
– С видом на море, – улыбнулся он. Джефф с улыбкой поблагодарил. Но улыбка померкла, когда он отвернулся и снова повесил на плечо сумку. Вряд ли в это время года занято много номеров – поэтому и вид на море. Ничего особенного.
Да и в тумане все равно ничего не видно, думал он, дожидаясь лифта. Но следовало признать, море – единственное, что привлекало его в этом месте, особенно зимой. Особая, мрачная атмосфера. Игра теней по ночам, как в фильмах Хичкока, зловещие гудки в тумане. Стихия, не знающая жалости ни к зверю, ни к человеку.
Литература, классика, искусство, кино, фотография, человеческий разум и магия историй – вот какие у него были страсти.
Поднявшись в номер, он открыл занавески. Как и ожидалось, за окном виднелась лишь чернота да сияние фонарей, исчезающих в тумане вдоль моря. Он по привычке пригладил между большим и средним пальцем свою козлиную бородку и посмотрел на часы. Не слишком поздно для звонка.
Джефф глубоко вздохнул и набрал номер. Когда ответил мужской голос, у него замерло сердце.
– Привет. Это я. Джефф Саттон.
Молчание. Густое, осязаемое молчание. Он занервничал. Возможно, это было ошибкой.
Раздался тихий шепот.
– Где ты вообще взял этот номер?
– Он указан…
– Не звони мне по этому номеру. Никогда. – Короткое замешательство. – Чего ты хочешь?
– Мне нужно поговорить. Я в городе. Остановился в отеле «Ваками».
Тихое, яростное ругательство.
– Это из-за Мэг Броган, потому что она вернулась и пишет историю?
– Так ты знаешь, что она пишет книгу… Кто тебе сказал?
– Наш город по-прежнему мал. Все всё знают, это само собой разумеется. Даже по радио передали.
Джефф закрыл глаза, потер переносицу.
– Слушай, Блейк знает, что той ночью я был на косе, рядом с местом, где нашли Мэг. Тем вечером он видел, как я возвращался домой без вещей. Весь в крови. Но он меня прикрыл – это было наше личное дело.
– Что ты говоришь? Зачем ты вообще мне это рассказываешь? Я знаю, что он тебя прикрыл.
– Потому что он больше не хочет молчать. Говорит, что расскажет Мэг, если она попросит его вспомнить ту ночь. А она попросит – ведь именно Блейк нашел ее и спас ей жизнь. Он – ключевой персонаж ее истории. И он подозревает, что я что-то скрываю.
– Черт.
Джефф вздохнул, чувствуя возрастающую тревогу. Расстраивать другого человека всегда непросто.
– Мне нужно с тобой поговорить. Нам нужен план.
– Но не по этому номеру телефона, понял? – Голос стал едва слышным, речь быстрой. – Давай встретимся. В семь утра. Возле отеля «Ваками» есть пляж. Зимой там никого не бывает. За дюнами парковка.
Генри Тибодо тихо поставил трубку обратно на базу. Голые ветви в окне, подсвеченные фонарем, напоминали узловатые древесные руки, и они стучали, стучали и стучали в окно. В едва освещенном кабинете плясали тени. На улице лаяла собака, где-то вдали выла сирена.
Он положил ладонь на лысеющую голову. Все. Он мог потерять абсолютно все. Жену. Будущего ребенка. Внезапное осознание того, насколько далеко может зайти эта история, надавило на него тяжелым, холодным ужасом. Он осмеливался верить, что те годы остались позади – что все кончено. Он даже начал осознавать, что, возможно, этого никогда и не происходило, это была какая-то странная юношеская фантазия, потому что если в это не верить – в нынешней жизни нет никакого смысла.
Чертов Джефф. Черт, черт, черт.
Он потер лицо, пытаясь отыскать выход. Но куда ни подайся – скрыться невозможно. Взять семью и сбежать из города – не вариант. Он даже не может бросить работу: когда-то давно он так мечтал о ней, а теперь стал фактически ее пленником. А теперь Джефф. Теперь это. Мэг Броган. Блейк и его трогательные муки совести.
Черт!
Это несправедливо. Он в этой ситуации был жертвой. Нужно как-то убедить Мэг Броган бросить эту идиотскую затею. Если она угомонится, соберет манатки и уползет обратно в свою дыру, Джефф может заткнуться. Блейк ничего не расскажет. Мэг.
Все сводится к Мэг.
Он потянулся за трубкой, но замер от страха. Где-то глубоко внутри проснулось давно забытое чувство ненависти. Генри вспотел. И схватил телефон.
Трубку взяли на втором гудке.
Он перешел сразу к делу:
– Джефф Саттон вернулся.
И крепче сжал трубку.
– И что?
– Он… Хочет поговорить с Блейком, потому что Блейк знает, что он был тем вечером в том месте, и больше не хочет его покрывать. Блейк расскажет Мэг, если она попросит его вспомнить подробности того дня.
Пауза. Стук веток в стекло. У него над бровью выступил пот, капля медленно стекла по лицу.
– Зачем ты мне вообще об этом рассказываешь?
Потому что во всем виноват ты, приятель. Чертова тварь, больной, шизанутый, властный, злобный ублюдок. И проблему эту решать должен ты.
Он закрыл глаза.
– Потому что история дала трещину, и все может выйти наружу. Я не могу контролировать ситуацию.
– А я могу?
– Если они возобновят дело Шерри Броган…
Мягкий смешок.
– Возобновят? На каком основании? Они нашли виновного. И что с того, если люди узнают, что Джефф был той ночью на косе? Я здесь ни при чем, старина. Меня там не было. Мы оба об этом знаем, верно? И мы знаем, что покажут улики, если они исследуют их снова.
Еще один смешок. И гудки.
За дверью кабинета послышался шорох. У Генри екнуло сердце, он резко обернулся, сжимая трубку в руке. И прислушался.
Больше никаких звуков. Только ветер и ветки. Генри аккуратно поставил трубку на место и на мысочках двинулся в сторону двери. Со скрипом открыл ее и вышел в коридор. Черно-синие тени мягко двигались по стене. Он прошел по коридору, остановился возле детской комнаты. Включил свет. Над кроваткой шевелился детский мобиль. Окно было слегка приоткрыто. Он закрыл его покрепче. Тихо вышел и отправился в спальню.
Она спала. Лори-Бэт. Его жена. Купаясь в мягком сиянии ночника, повешенного на стену по ее настоянию. Иногда она вела себя как ребенок. Ее пустая коляска стояла рядом с кроватью.
Генри принял душ, смыв с себя едкий запах страха. Потом залез под одеяло.
Лори-Бэт повернулась и застонала. Протянула пальцы и прикоснулась к его плечу.
– Все в порядке?
Он пододвинулся, поцеловал ее, убрал с лица мягкие волосы. Все, что он построил, их будущая семья, уважаемая в этом обществе, зажиточная. Нормальная. Все может разрушиться в один миг. Он сделал из себя добропорядочного американца. Хороший бухгалтер, вице-президент быстро растущей компании, базирующейся прямо здесь, в Шелтер-Бэй, – он проворачивал серьезные, хитрые дела. И да, иногда в большом бизнесе не обходилось без некоторых финансовых уловок. С корпорациями без этого никак. Но его все равно терзали сомнения.