– Тот день на косе, – тихо сказал Блейк. – Именно поэтому ты не хотел или не хочешь его вспоминать? Ты с кем-то встречался. И поэтому не хотел, чтобы другие узнали, что ты там был.
Джефф кивнул.
Причал у них под ногами вдруг двинулся и заскрипел. Обернувшись, Джефф и Блейк увидели, что к ним идет Ной.
– Поговорим позже, – мягко сказал Блейк.
– Дядя Джефф? – поздоровался Ной, широко раскрыв зеленые глаза.
Джефф сразу опустился на корточки.
– Привет, приятель. Помнишь меня? Иди сюда, давай обнимемся.
– Мэган!
Она обернулась на резкий звук знакомого голоса.
Томми Кессингер стоял на другой стороне улицы. Несомненно, он. Крепкий, высокий – метр восемьдесят пять. Он быстро пересек улицу легкой походкой успешного спортсмена. Телосложение футболиста, густые песочные волосы, широкие плечи, квадратная челюсть, зажигательная улыбка – он остался прежним, только заматерел, став еще более привлекательным. У Мэг перехватило дыхание.
– Томми, господи, как ты? – спросила она, сжимая пакеты, когда он подошел ближе. – Сегодня как раз собиралась тебе звонить.
– Хорошо, у меня все хорошо. Слышал, что ты вернулась. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Добро пожаловать домой, малышка. – От его слов и улыбки у Мэг потеплело на сердце. – Уже несколько лет слышу о тебе новости – ты стала знаменитостью и помолвлена с… Как там его называют? Самый завидный холостяк на планете?
Она рассмеялась, почувствовав восхитительную свободу, соленый ветер и солнечный свет.
– Давай помогу. – Он забрал у нее пакеты и посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом. – Ты сильно изменилась с тех пор, когда была черноволосой панкушкой-беспризорницей, Мэгги-Пэг, – заметил он, используя прозвище, которым ее называла Шерри. Оно напомнило ей, что когда-то Томми был почти что членом ее семьи, старшим братом.
– Я завязала с этим, когда мне было шестнадцать. Должна признать, это был не лучший период моей жизни.
Он расхохотался.
– Где ты припарковалась?
– Рядом с церковью.
Он пошел рядом с ней.
– И давно ты вернулся в Шелтер-Бэй? – спросила Мэг. – Я всегда ожидала увидеть тебя по телевизору, звездой Национальной лиги и все такое.
Он рассмеялся.
– Уже больше пятнадцати лет. Я так и не смог до конца оправиться от той ранней травмы, и папа попросил меня помочь со строительной компанией. Я закончил школу, получил образование, и он полностью передал бразды правления в мои руки примерно пять лет назад.
– Похоже, дела у тебя идут неплохо. Повсюду логотипы «Кессингер-Спроатт». Даже на машинах рабочих, приехавших ко мне сегодня утром.
– Это хорошо.
– А Эмма?
– Мы развелись несколько лет назад.
Она замерла.
– Я не знала.
– Откуда ты могла знать? Ты никогда не приезжала домой. И не звонила нам.
– Томми, прости. Я…
– Эй! Не переживай. Я понимаю, через что тебе пришлось пройти. Мы с Эммой испытали нечто похожее. Потеря Шерри объединила нас. Мы поженились, у нас родилась дочь Бруклин – на следующей неделе ей исполняется семнадцать, представляешь? Но наши отношения отягощались грузом прошлого. Думаю, по сути, между нами всегда стоял призрак Шерри. – Он улыбнулся немного печально.
– Ты женился снова?
Он ответил не сразу. Мэг подняла на него взгляд.
– Делия, – сказал он. – Я потерял ее во время аварии на воде. Уже три года назад.
– Мне так жаль, Том…
Он отмахнулся.
– Нет. Мне не нужно сочувствия. Она была светом моей жизни – мы были счастливы вместе, и никто не сможет уничтожить эти воспоминания.
– Так… Ты тоже вдовец. Ох.
– Вообще-то, я женился снова. Примерно восемь месяцев назад. – Томми посерьезнел. – Мэг. Я представляю, как это выглядит со стороны. Я… Люблю женскую компанию, люблю, когда у меня есть партнер. Это – часть меня. Но… – его голос немного сорвался. – Я все еще скучаю по Шерри. – Он ненадолго посмотрел в небо, потом снова встретился с ней взглядом. – Глупо, что наши первые отношения накладывают отпечаток на всю жизнь.
Мэг сразу подумала о Блейке.
Они дошли до парковки, и он удивленно поднял брови, увидев ее фургон.
– Твой?
– Мой офис, – объяснила она, кнопкой отключая сигнализацию. Открыла заднюю дверь, загрузила сумки. Он положил остальные. – Ты уже слышал, что я собираюсь писать книгу по делу Шерри?
– Да.
– Ты не против?
Он улыбнулся.
– Даже если был бы, разве это тебя остановит?
– Возможно, нет.
Улыбка превратилась в ухмылку.
– Так я и думал. Я понимаю, почему ты за это взялась, Мэг. Что-то вроде терапии, да?
Она отвела взгляд.
– Пожалуй, хоть и не хочется этого признавать.
– Говорят, ты начала вспоминать нападение.
– Лишь крошечные фрагменты.
– Например? Лицо?
– Скорее ощущения. Выкрикнутые слова. Какой-то знакомый голос. Возможно, пребывание здесь поможет выудить из памяти что-нибудь еще. Том, окажешь мне честь, дашь подробное интервью? Поговорим о Шерри. О том дне. Какой была твоя жизнь с ней и после нее.
Недолгое раздумье.
– Конечно, – ответил он наконец, доставая из кармана визитку. – С удовольствием. Вот номер. Позвони моей помощнице, она подберет для нас время. Можешь приехать ко мне домой. Там более располагающая атмосфера.
– Спасибо огромное. Почти все принимают идею с книгой в штыки.
– Буду рад об этом поговорить. Здорово, что ты наконец вернулась, Мэгги. – Он снова быстро поцеловал ее и приобнял. – Значит, до встречи?
– Договорились.
Она села за руль и уже собиралась закрыть дверь, когда он сказал:
– В следующую пятницу я устраиваю большую вечеринку, в яхт-клубе Ваками-Бэй. Моя компания построила там новую бухту для яхт. Будет день рождения Бруклин, и мы хотим воспользоваться случаем, чтобы начать акцию по сбору денег для Дейва Ковакса – он будет претендовать на должность шерифа на выборах в ноябре. Помнишь Дейва?
– Встретила его в день, когда открыла собственный дом. Он посоветовал мне отказаться от расследования истории Шерри.
Томми рассмеялся.
– Наверное, боится, что это навредит его кампании. Все будет нормально. У этой истории – нашей истории – есть конец, пусть и горький. Отец Дейва боролся за справедливость. Твой тоже. По-своему. Злодей был наказан. Мы можем сделать упор на это. Придет Дейв. В пятницу вечером там соберется полгорода. Ты могла бы договориться о дополнительных интервью, порасспрашивать людей.
– С радостью приду.
Она собиралась закрыть дверь, но замешкалась:
– Рада была повидаться, Томми. Приятно, что кто-то на моей стороне. Я имею в виду книгу.
Он отдал ей честь, и она снова будто вернулась в детство.
Отъехав, она глянула в зеркало заднего вида. Он стоял на тротуаре, спрятав руки в карманы, и наблюдал, как она уезжает.
Блейк и Джефф медленно шли к пристани от старого лодочного домика, стоящего на воде. Блейк разместил там брата, выдав свежее белье, дрова и керосин для светильников. Электричества там не было. Вслед за ними бежала Люси. Из трубы на пристани валил дым, волны мягко бились о берег. Ветер на воде становился прохладным, день двигался к закату. По темнеющему небу летели облака.
– Ты уверен, что хочешь ночевать здесь?
– Не хочу путаться у тебя под ногами.
– А может, не хочешь оставаться в старом доме – слишком много плохих воспоминаний?
Джефф кутался в пальто.
– Может, я мог бы здесь поработать. Вырезать скульптуры из старых бревен.
– Как долго планируешь оставаться?
– Пока не знаю.
– От чего это зависит?
Джефф потер бородку.
– Раз уж я тут, хочу встретиться с некоторыми старыми приятелями. Посмотрим.
Блейк искоса посмотрел на брата, почувствовав внезапную прохладу. Но, может, это просто упала температура на улице.
Они дошли до здания пристани, и Блейк придержал брату дверь в «Крэбби Джек», где заканчивался ремонт. Джефф уже помог им с Ноем принести все необходимое из машины и покрыть стены последним слоем краски. Стоял сильный запах, но помещение уже выглядело опрятно, можно было заносить столики.
– Ты всегда любил это место, эту бухту, – заметил Джефф, спрятав руки в карманы и расхаживая по комнате.
Пока Мэг не опустошила меня. Она забрала с собой сердце этой бухты. Как можно настолько увлечься, настолько гармонировать, настолько любить человека? И так пострадать от разрыва…
Глядя на брата, Блейк изумлялся любви, ее многоцветности, ее разнообразию, ее величайшей силе. Она заставляла людей делать невероятные вещи… Например, хранить секреты вопреки благоразумию, просто ради чьей-то безопасности.
– Привет, пап. – Ной появился в проеме, ведущем на большую открытую кухню. – Таймер зазвенел.
– Спасибо, приятель. Ты накрыл на стол?
– Ага, – сказал Ной. Следуя за ними на кухню, он восхищенно смотрел на дядю. Сдерживая улыбку, Блейк открыл духовку и достал горячую лазанью.
Они сели за стол в маленьком обеденном закутке рядом со старым каменным камином, перед большими окнами, выходящими на темнеющую бухту. С моря пришла пелена тумана. Бревна в камине потрескивали и шипели.
– А где остановилась Мэг? – поинтересовался Джефф.
– В старом доме.
– Так и не продала его?
– До недавнего времени там жила Ирен. У нее ранняя стадия старческого склероза, и она сожгла часть гостиной, оставив там горящие свечи. После этого она переехала в пансионат «Честнат Плейс».
Джефф сделал глоток холодного пива.
– Ну и каково было снова с ней увидеться?
Блейк бросил предостерегающий взгляд на Ноя, который ел лазанью с небывалым аппетитом.
– Она прекрасно выглядит. Помолвлена. С каким-то судебным психиатром.
Брат внимательно посмотрел ему в глаза, между ними повисли недосказанность.
– Папа говорил, что ты художник, – сказал Ной, потянувшись за соком.
– Да. Я скульптор. Делаю инсталляции.