– В смысле, статуи?
– Вроде того. Из дерева. Из камня. Из металла. Сейчас в основном крупные проекты. Люблю использовать природные материалы. И старое стекло. Проволоку. Это зависит от темы, от задачи.
– Твои работы есть в знаменитых местах?
Джефф улыбнулся.
– Вроде того. Я выиграл контракт на публичную художественную инсталляцию перед большим зданием суда в Сан-Диего, и мне доверили поставить скульптуры вдоль променада длиной в целую милю – этими проектами я особенно горжусь.
Ной смотрел на дядю во все глаза.
– Круто.
Внутри у Блейка что-то дрогнуло, когда он заметил интерес сына, огонек в его зеленых глазах.
Это напоминало о важности семьи. О ролевых моделях и наставниках. Об искренности, поддержке. О том, чего Булл Саттон так и не смог дать старшему сыну.
– Я люблю искусство, – с гордостью объявил Ной. – В школе это мой любимый предмет.
– Правда? – заинтересовался Джефф. – У тебя есть что мне показать?
– Рисунки.
– После ужина, – сказал Блейк, поднимаясь, чтобы принести из холодильника еще два пива. Поставил одно перед братом, сам снял крышку, подбросил дров.
– Кстати, я тебе кое-что привез, – вспомнил Джефф и полез в карман. Достал и положил перед Ноем гладкий, блестящий бирюзово-зеленый предмет. – Морское стекло из Калифорнии.
– Круто. – Ной взял и рассмотрел подарок. – Что это такое?
Джефф улыбнулся.
– Просто осколок стекла, отполированный океаном, камнями и песком. Я использую такие в своих работах. А этот кусочек особый, он приносит удачу.
У Ноя загорелись глаза.
– Откуда ты знаешь?
– Почувствуй сам. Проведи по нему пальцем.
Ной послушался.
– Чувствуешь? Ощущаешь магию, да? Вот здесь. – Джефф постучал себя по груди. Его глаза сияли в свете камина.
– Кажется, да, – сосредоточенно сказал Ной.
– Положи его в карман. Когда тебе будет плохо, погладь это стеклышко.
Ной широко улыбнулся. Его ноги под столом болтались вперед-назад. И Блейк подумал, что от некоторых бед есть очень простое средство – кусочек магии в кармане. Вера.
Пока он мыл посуду, Ной показывал дяде рисунки. Когда Ной сходил в ванную и переоделся во фланелевую пижаму, Джефф сел читать ему книгу возле камина, а Люси лежала у огня на коврике. Блейк сидел в старом кресле отца и просто наблюдал за ними. Он откинул голову назад, закрыл глаза и подумал – да, именно этого он хотел. Чтобы простое семейное тепло снова наполнило старую пристань, живущую в ритме сезонов года и приливов. Наверное, он простой человек, человек дела, вроде отца. Человек, который хочет защищать и заботиться о своих близких. Не удивительно, что Мэг его тогда бросила. У нее впереди была блестящая карьера и состоятельный любовник с внешностью и харизмой Джеймса Бонда. Психиатр, исследующий монстров. Блейк даже близко не стоял. Если бы он понимал это раньше, то, возможно, дал бы Эллисон больше шансов. Блейка охватило сожаление. Он потянулся за пивом, сделал большой глоток.
– Итак, – произнес Джефф, торжественно закрывая книгу, – а теперь пора спать. Завтра тебе в школу. Следующая часть завтра вечером – согласен?
– Да! – воскликнул Ной. И поскакал вверх по ступенькам чистить зубы.
– Хорошего дня завтра в школе, – крикнул Джефф вслед.
– Когда я вернусь, ты будешь здесь? – отозвался Ной сверху. – Мы снова вместе поужинаем?
– Пока не знаю насчет ужина, малыш. Но я поживу у вас несколько дней.
Уложив Ноя в постель, Блейк снова спустился вниз и спросил:
– Кофе? Чего-нибудь покрепче?
– Покрепче.
Он налил две порции виски и сел у огня с братом, прислушиваясь к грохоту поднявшегося ветра.
– Прекрасный ребенок, – помолчав, сказал Джефф.
– Знаю.
– Нелегко приходится?
– Я узнаю своего сына, – тихо сказал Блейк. – Я никогда его как следует не знал. Поездки в Ирак, потом Афганистан. Я пропустил его рождение. Почти не видел, как он рос. Он очень похож на свою мать. Ему полезно пообщаться с тобой, почувствовать единение с семьей. Спасибо, что приехал, что проводишь с нами время.
Джефф помрачнел. Отвел глаза. У Блейка внутри что-то упало. Истинная причина возвращения брата встала между ними холодной стеной.
– Он хорошо рисует. – Джефф прочистил горло и заговорил нарочито бодрым тоном. – Серьезно. Это я не из вежливости сказал. Я работаю волонтером с детьми в нашем культурном центре, учу их искусству. Судя по рисункам, которые показал мне Ной, у него врожденный талант. И самобытное воображение. Он может многого добиться.
– Думаю, он унаследовал этот талант от тебя. Или от Эллисон. Или даже от бабушки. Но точно не от меня. – Он допил остатки виски и со стуком опустил бокал на стол.
Джефф посмотрел на него.
– Если бы я мог написать письмо в прошлое, нашему молодому отцу, я бы сказал, что принятие – основа любви. Именно различия делают наш мир столь прекрасным. Блейк, будь открытым, прими его, когда он проявит свои страсти. Только так ты можешь сделать сына сильным. Стань для него опорой. Поддержи. И он удивит тебя своей силой.
Блейк сглотнул, смутившись от сильного отклика, который эти слова нашли в его душе. В камине потрескивал огонь. Он быстро встал.
– Мне пора спать. Хочешь посидеть еще, налить тебе виски?
– Она правда собирается писать книгу об убийстве Шерри?
Блейк замер.
– Сам знаешь Мэг. Если она что-нибудь задумала, то пойдет до конца.
– И ты хочешь рассказать ей, что в тот день я был на косе?
– Если она попросит меня рассказать все, что я помню.
– Блейк, это никак не связано с…
– Разве? Но ведь там был кто-то еще, тот, с кем ты встречался. Его никто не допрашивал. А он мог что-то увидеть…
– Он не видел. Хорошо?
Они встретились взглядами.
– В чем вообще дело? Ты считаешь, Тайсон Мак не убивал Шерри, или как?
– Нет, просто…
– Просто ты хочешь правды? Или дело в Мэг, и ты не хочешь от нее ничего скрывать? Чего ради? Что за странный кризис совести?
Блейк молча смотрел на брата.
– Это не поможет тебе ее вернуть, Блейк, – мягко произнес Джефф. – Рассказав ей, что я был на косе, ты ничего не изменишь. Разве только она начнет охоту на ведьм, отправившись на поиски человека, с которым я был.
– И что в этом такого плохого?
– Это убьет его.
Блейк моргнул.
– Он все еще в городе?
– Да. Живет как в тюрьме. Его жизнь – красивый фасад. Это расстроит его брак, разрушит жизнь. Прошу, умоляю, давай оставим его в покое.
– Ты его любил, – тихо сказал Блейк. – И все еще любишь.
– Это первая любовь… Я за него беспокоюсь. Если Мэг устроит охоту на ведьм… Прошу.
Блейк подошел к окну и посмотрел на воду. Провел руками по волосам.
– Она помолвлена, Блейк. У тебя с Ноем здесь своя жизнь.
– Знаю.
– Пусть пишет свою историю. Расскажи ей обо всем, кроме меня. И того, что делал со мной отец. Ты правда хочешь, чтобы о наших семейных проблемах узнала вся страна? Чтобы она написала про нас, про жестокость отца, и это обсуждали по телевизору?
Блейк покачал головой.
– Не нужно снова пускать ее к себе в душу. – Молчание. Потрескивание огня. Ветер усилился, дом заскрипел. – Она не принесет тебе ничего хорошего. Прошу.
Блейк обернулся, посмотрел брату в глаза. Он не помнил, чтобы Джефф его когда-нибудь о чем-нибудь просил. Но его не оставляло тревожное чувство: за словами Джеффа стоит что-то еще. В ту ночь на косе случилось что-то еще.
– Может, к ней вернется память, – предположил Блейк.
Джефф выдержал его взгляд.
– Может. Это ничего не изменит.
– Ты уверен?
– А не похоже?
Да, не похоже. Братец, я знаю тебя всю жизнь, и вижу, когда ты что-то скрываешь.
Ной напряженно сидел возле двери. Он подслушивал. Как супершпион. Но, услышав папины шаги, он быстро и тихо побежал в носках к лестнице. Чуть замешкался и понесся наверх, используя руки, забираясь как огромный быстрый паук. Добежал до своей комнаты, закрыл дверь, нырнул в кровать и выключил свет.
Он лежал и слушал, как папа поднимается по ступенькам. Закрывает дверь своей спальни. В голове беспорядочно роились мысли. Он догадался, что они хотят поговорить о нем. Когда взрослые вдруг говорят «иди спать», значит, они не хотят, чтобы дети слышали их разговор. В его книгах всегда так было. И словно герой одной из этих книг, Ной прокрался вниз. Когда он добрался до двери, они обсуждали Мэг и ее книгу.
И секрет, о котором Джефф просил его папу не рассказывать.
Чужак среди нас
Мэг Броган
БРАТЬЯ
Ты хорошо ее знаешь… Очень хорошо…
Терзаясь чувством вины, Блейк наблюдает, как лодка отца скрывается в дожде и тумане. На Мэг были шорты, легкая футболка и «скечерсы». Неподходящая для такой погоды одежда. Он вспоминает стройные бледные ноги, бегущие по причалу, знамя рыжих волос, летящее у нее за спиной, пока она торопливо пересекает на своей маленькой лодочке залив. Спасательного жилета на ней тоже не было. Она старалась никогда не надевать его – ей казалось, что это не круто. Мэг любила рисковать.
Он вспоминает, что было потом, и вдруг его поражает осознание, что лодка его брата вернулась, как только стемнело, что брат был без рубашки и направился прямиком в лодочный домик, даже толком не пришвартовавшись – Блейк заметил это и привязал лодку за него. Блейка терзает нехорошее предчувствие. Джефф так и не вышел из своего домика, несмотря на всю эту суету и поиски.
В не по размеру огромных резиновых сапогах Блейк бежит по извилистой тропе, перескакивая через камни и поскальзываясь в грязи. Он спешит к старому лодочному домику, где теперь живет старший брат – это убежище Джеффа, где он творит свое «искусство».
По лицу текут струи дождя, ветер рвет его плащ. Блейк стучит кулаком по покрытой облупившейся краской двери.
– Джефф! Ты там?!
В ответ ни слова.
– Джефф!
Он дергает за ручку. Не заперто. Распахивает дверь, влетает внутрь вместе с водой и ветром и замирает. Поворачивается и медленно запирает дверь.