– Ну все, с меня хватит, – Айк начал вставать.
– Еще один вопрос. Моя мама написала в дневнике, что ее преследуют и за нашим домом кто-то следит. – Мэг говорила быстро. Она чувствовала, что теряет взаимодействие с Айком. – Она описала несколько случаев, в том числе как кто-то пытался вломиться в дом, как за ней медленно ехала какая-то машина, пытаясь столкнуть ее с дороги, и как за домом следили, припарковавшись неподалеку на улице. Она ведь звонила, чтобы сообщить вам об этом, верно?
Айк глянул на побледневшую жену.
– Это не было официальным заявлением.
– Но она звонила вам вечером перед смертью. Говорила, что напугана. – Мэг перевернула страницу, словно сверяясь с записями. – Что вы ей сказали? Ах да. – Она подняла взгляд. – Вы сказали ей, что ее лекарства – лекарства, которыми она отравилась на следующий день, – вызывают паранойю.
У Айка побагровело лицо. Он вскочил на ноги, опрокинув нетронутый кофе.
– Ты… – ткнул он ей в лицо. – Убирайся из моего дома. Немедленно.
– Папа, – Дейв взял отца за руку, – успокойся. Ты слишком взвинчен. Тебе нельзя так волноваться, пульс подскочит.
Филлис принесла тряпку и стала вытирать лужу. Ее аккуратный пучок растрепался, серебряные пряди упали на глаза.
– Это правда, Айк? Тара звонила тебе, просила о помощи? – спросила она с мокрой тряпкой в руке. – Это правда, Мэг?
– Об этом мама написала в дневнике вечером перед днем смерти.
Мэг встала. Блейк тоже сразу вскочил. Мэг видела огонь в его взгляде, напряжение в мышцах и была очень благодарна за сдержанность – она понимала, как это непросто такому импульсивному человеку, как Блейк.
Она взяла диктофон – красная лампочка все еще горела – и сказала:
– Айк, возможно ли, что моя мать не покончила с собой?
Он замер. На брови выступила капля пота. Лицо стало фиолетовым.
– О чем… ты хочешь… сказать?
– Я думаю, возможно, моя мать слишком близко подобралась к реальному убийце Шерри. Думаю, кто-то хотел заставить ее замолчать. У вас не возникло таких подозрений, особенно после того, как она сообщила вам о своих тревогах?
– Убийство? – напряженно спросила Филлис. – Ты думаешь, кто-то мог убить Тару?
– Убирайся. На хрен. Из. Моего. Дома. – Айк пронесся к двери. Но на выходе замер и развернулся, тяжело дыша. – Хочешь сказать, кто-то намеренно разозлил твоего отца, спровоцировал его на убийство? Тогда иди поговори с этой сучкой-адвокатом. Если кто-то и виноват, то она.
– Айк! – укоризненно воскликнула Филлис.
– С меня довольно. Хватит. – Он широко распахнул дверь. – Убирайся.
– Почему ты скрывал, что она была беременна? – спросил у отца Дейв, когда Блейк и Мэган отправились к машине. Он наблюдал за ними в окно.
– Ты же слышал. Я пытался защитить их семью. И вот какую получаю благодарность! Что теперь будет? В книге? Которую прочтет вся страна?
– Это неправильно, – покачала головой Филлис. – Все это неправильно. Ты должен был сразу рассказать Таре и Джеку.
– Неправильно – то, что она пишет ту книгу. Джек был в тюрьме. Тара была разбита, скорбела по дочери, пыталась пережить жестокое убийство своего прекрасного ребенка, предстоящий суд над мужем за убийство насильника. Какая от этого могла быть польза? Я знал, что Тара прочитает отчет, когда будет готова, – так и случилось.
– И посмотри, к чему это привело – она мертва.
– В этом нет моей вины, Филлис. Я ни в чем не виноват. Я сделал для них все, что мог. Была Шерри беременна или нет, преступник – Тайсон Мак. Он виновен. В этом у меня сомнений нет.
– Именно поэтому следовало поручить расследование кому-нибудь из твоих детективов, – рассерженно заявила Филлис. – Ты должен был хотя бы обеспечить Таре защиту.
Он налил себе виски, залпом выпил, опустился на стул и выругался.
– Тебе не следует это пить.
– Женщина, дай умереть спокойно – если я откину копыта, то лучше уж пьяным.
Дейв спросил:
– Ты не знаешь, кто был отцом ее ребенка?
Айк посмотрел на сына, несколько секунд помолчал.
– Нет.
– Это был не Томми и не Тай Мак?
– Нет.
Дейв внимательно посмотрел отцу в глаза. Напряженное молчание нарастало.
– Айк, Дейву помогала твоя прочная репутация, а теперь…
– У него по-прежнему неплохое наследство, – отрезал Айк.
– Образ, – тихо сказал Дейв. – Главное в политике – образ. А теперь все только и будут говорить про Мэг и «заваленное дело Шерри Броган».
Он заткнул пальцы за форменный ремень и какое-то время стоял, наблюдая, как Мэг фотографирует дом его родителей. Глубоко в венах тихо потрескивало «электричество». Он хотел получить это место. Но Мэг Броган просто так не успокоится. И то, что она вернулась к Блейку Саттону, тут не поможет. Он подумал о Джеффе.
В одном Мэг была права – это дело не завершено. И он должен с ним разобраться. Или проиграет выборы.
– Ты сделала правильные выводы, – сказала Ли Альбис, разливая чай. – Я вступила в консорциум уголовных адвокатов Чиллмоука в качестве волонтера, когда ушла на пенсию после практики в Портленде. Я верила в Тая Мака. Он стал удобным козлом отпущения для зашоренного шерифа, зацикленного лишь на том, чтобы любой ценой добиться справедливости в деле, которое воспринимал слишком близко к сердцу.
Она села напротив Мэг и Блейка, подвинула к себе фарфоровую чашку с блюдцем. Загорелая, подтянутая женщина ближе к восьмидесяти. Короткие седые волосы, большие очки в красной оправе. У нее за спиной вышагивал по жерди серый попугай жако, повторяя фразу:
– Привет, красавчик. Привет, красавчик. Как поживает мой красавчик.
Ли сделала осторожный глоток дарджилинга и вздохнула.
– К сожалению, такое уж у меня хобби. Непримиримая ненависть к предубеждениям в правосудии. В случае Тая это были классовые, экономические предрассудки. На мой взгляд, Айк Ковакс необъективно относился к Таю Маку, полукровке из бедного квартала, который якобы изнасиловал золотую девочку Шелтер-Т. Городскую королеву бала.
– Почему вы были так уверены, что Тая бы оправдали, если бы дело дошло до суда? – спросила Мэг, удостоверившись, что на диктофоне горит красная лампочка.
– Когда я готовилась к возможному аресту и суду над Таем, то обратилась к частному детективу. Он нашел свидетеля, который был готов подтвердить, что мотоцикл Тая действительно был на Форест-лэйн в то время, когда он, по его утверждению, высадил Шерри.
– Свидетеля?
Ли взяла тарелку с печеньем и протянула Мэг:
– Хотите?
– Нет, спасибо. Что за свидетель?
Тарелку предложили Блейку. Он покачал головой, не сводя глаз с Ли Альбис.
– Ее звали Этель МакКрей. Она была слепой. Сейчас ее уже нет в живых.
Альбис аккуратно поставила тарелку на стол и посмотрела Мэг в глаза.
– Разумеется, мы учитывали, что обвинение может быстро дискредитировать ее, потому что она была слепой и старой и могла что-то перепутать, но я планировала продемонстрировать суду, как Этель МакКрей определяла вид и модель транспорта исключительно по звуку мотора, и она явно слышала «Круизер» Тая, единственный в городе. Еще она слышала голоса, мужской и женский, но слова было не разобрать из-за рева мотора, по свидетельству Этель.
– Айк Ковакс знал про Этель МакКрей?
Альбис кивнула.
– Он привел ее в участок и попросил опознать Тая по голосу. Разумеется, она не смогла этого сделать, потому что мотор гудел слишком громко и голоса она слышала плохо. Ковакс посчитал ее показания недостаточно надежными. – Альбис наклонилась вперед. – Есть еще кое-что. В городском парке, в машине, жил бродяга. Его звали Мило Синович, ветеринар. Он уже тоже умер, но он рассказал нам, что видел красный фургон «Фольксваген», припаркованный за деревьями рядом с тропой, ведущей к этому печально известному месту, где задушили Шерри Броган. Фургон был припаркован там после того, как Тай Мак, по его словам, высадил Шерри. И оставался на месте в то время, когда предположительно могло произойти нападение. – Альбис сделала еще один глоток дарджилинга. – Предположительное время смерти вполне вписывалось в версию событий, рассказанную Таем.
– Синович говорил с полицией?
– Нет. Полиция к нему не обращалась. Он тоже не стал сообщать информацию добровольно. Он старался жить незаметно, мы так и не смогли убедить его сделать обращение, и он исчез вскоре после разговора. – Она снова сделала глоток чая. – Но наша слепая свидетельница сказала, что когда уехал мотоцикл – она слышала, как он удаляется прочь, – к тропинке, где она обычно гуляла с биглем, подъехала машина. Остановилась, заглушила двигатель. Послышался спор, приглушенные сердитые голоса, мужской и женский. Потом драка и – внимание – скрежет раздвижной двери.
Ли Альбис откинулась назад с приятной улыбкой, и Мэг сразу представила эту женщину в суде, как она со вкусом наносит смертельный удар, используя паузы для создания эффектного напряжения.
– И еще – Этель МакКрей сказала, что, судя по звуку двигателя, к тропе в тот день подъехал фургон «Фольксваген». Старая модель.
Мэг посмотрела на Блейка, потом на Ли Альбис.
– Это вообще возможно? Определить так марку машины?
– Мы провели несколько тестов. Эта женщина определяла по звуку девяносто восемь процентов наиболее распространенных машин – фургонов, «Фольксвагенов», разных мотоциклов, автобусов, грузовиков. Она была слепой большую часть жизни и всегда гуляла вдоль дорог. У нее был сын, в детстве она водила его в школу, а он увлекался транспортом и называл ей модели всех машин, которые проезжали мимо. А у старых «Фольксвагенов» довольно характерный звук двигателя. Даже я смогу определить.
– Почему я не знаю об этой слепой женщине, если она жила на моей улице?
– Она не жила в Шелтер-Бэй. Она со своим биглем гостила несколько месяцев у сестры, прежде чем переехать в пансионат.
Мэг задала еще несколько дежурных вопросов, а потом сказала: