Мэг крепче сжала трубку.
– Кто? Киван Мак?
– Салли Брейден.
Мэг опешила.
– Я… Салли? Не понимаю.
– Мы еще не предъявили ей обвинений – она наняла хорошего адвоката, но все к тому идет. Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Неформально. Не на диктофон.
Мэг сразу напряглась.
– Не могу гарантировать…
– Я снова открыл дело Шерри Броган. Неофициально, без огласки. Поставил на него двух ребят. Они изучают материалы.
Сердце Мэг замерло. Ирен подняла взгляд.
– Я нашла, Мэг! Нашла недостающий кусочек, который искала!
Мэг сдержанно улыбнулась и подняла руку, прося Ирен подождать. Отошла чуть подальше.
– Почему ты принял такое решение? – тихо спросила она.
– У отца были добрые намерения. Я ему доверяю. Он считал, что поступает правильно. Но ты подняла серьезные вопросы, и их нужно решить, если выйдет твоя книга. Я просмотрел материалы дела… Мне нужно разобраться в этом, как и тебе. И да, отчасти из-за выборов. Если я достигну успеха, то смогу его использовать – показать электорату, что даже если дело касается семьи и личных вопросов, я могу быть объективным, служить людям, а не себе. А еще я – что бы ты ни думала – верю в справедливость. Если согласишься со мной сотрудничать, мы оба выиграем.
Мэг моргнула, у нее закралось подозрение.
– Ковакс, ты что, пьян?
Он рассмеялся, но потом снова стал серьезным.
– Хорошо, так почему Салли Брейден могла это сделать, как думаешь? Почему именно она решилась на такие радикальные меры, пытаясь отпугнуть тебя от этой истории? Какое она имеет отношение к тебе, к Шерри, к твоей семье, к Таю Маку? Есть хоть какие-нибудь мысли?
Мэг закрыла глаза, задумалась.
– Ну, Салли училась с Шерри в одном классе – и, пожалуй, все. А, и еще она связана с фермами Брейденов, где сейчас работают Мейсон и Киван Мак.
– Она тоже там работает. На полставки. Ведет их дела.
– Может, она близко общается или встречается с кем-то из братьев Мак? Хотя вряд ли – Салли сейчас сколько? Тридцать девять, сорок? А Макам уже к семидесяти.
– Бывают вещи и более странные. Привлекательность – странная штука.
– Ну, написанные на доме слова обретают смысл, если Салли на их стороне и ненавидит мою семью за убийство Тая.
– Но мотивация все равно малопонятная, согласись? Зачем одинокой женщине, которая до этого была осуждена лишь однажды, в далекой молодости, за езду в пьяном виде, брать винтовку мужа сестры, ведро крови, все остальное и идти обстреливать дом в тихом квартале? Просто выпустить пар? По-моему, не слишком сходится. Она что-то скрывает. Что-то знает.
Мэг почесала бровь, охваченная тихим, радостным волнением. Может, наконец они к чему-нибудь придут.
– Подумай, – попросил он. – И позвони, если что-нибудь придет в голову.
– Хорошо. Но тебя это тоже касается.
– Понял. Разумеется, в рамках закона.
– И ты дашь мне эксклюзивное интервью, на диктофон, как бы все ни закончилось?
Короткое молчание.
– Справедливо.
Мэг уже собиралась вешать трубку, когда он сказал:
– Кстати, твой дом – мы закончили. Можешь приступать к уборке.
Закончив разговор, Мэг подошла к Ирен.
– Как продвигается пазл? – спросила она, убирая мобильный в карман.
Ирен улыбнулась.
– Люблю пазлы.
– Вижу. Но здесь становится прохладно. Может, пойдешь к нам на кухню, к камину? Джефф готовит пиццу.
Мэг отвела Ирен на кухню, где Джефф взбивал тесто в большой миске. Он закатал рукава и надел старый джинсовый фартук с оранжевым крабом. Ной внимательно наблюдал за процессом.
Увидев Джеффа, Ирен замерла. В ее взгляде появилось недоумение.
– Это фартук Булла, – сказала она. – Он всегда надевает его на праздничную варку крабов.
Ее взгляд пробежал по кухне, словно она искала Булла, но боялась спросить и тем самым выдать слабость своего разума.
Джефф и Блейк переглянулись.
– Булл умер, Ирен, – мягко сказал Блейк. – Помнишь? Два года назад.
Она подняла бровь и принялась теребить блузку. Мэг успокоилась.
– Тебе что-нибудь налить? Вина, газировки?
– Еще у нас есть апельсиновый сок и вода, – предложил Блейк.
– С удовольствием выпью сока, – сказала Ирен. – Спасибо.
– Как поживаешь, Ирен? – спросил Джефф, выкладывая тесто на посыпанную мукой доску. – Давно не виделись.
Она вздохнула, словно пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела Джеффа.
– Да.
И быстро сменила тему, словно пытаясь избежать неловкой ситуации из-за слабеющей памяти:
– Я могу помочь?
– Конечно, – улыбнулся Джефф. – Можешь нарезать перец, салями, грибы, оливки. – Он вытер руки о фартук и достал из другого пакета овощи. Положил их на другой край столешницы с ножом и доской для Ирен. Блейк принес стул и поставил перед ней стакан с соком.
– Ной, музыку! – потребовал Джефф. – Нам нужна музыка. Будешь диджеем, приятель?
Ной слез со стула и включил стоящую в углу стереосистему. Комнату наполнила джазовая мелодия. Ной сделал погромче. Блейк налил Мэг бокал прохладного вина. Джефф вытащил маленький деревянный ящик и жестом предложил Ною залезть на него.
– Держи скалку. Вот так. – Он показал Ною, как раскатывать упругое тесто для пиццы.
– Похоже, скоро боевое крещение «Крэбби Джека»? – спросил Джефф брата. – Рабочие уже закончили?
– Мы уже закончили. – Блейк взял со столешницы свое пиво, сделал большой глоток. – Большую часть работы мы с Ноем сделали за зиму сами, да, чемпион?
Ной закивал головой, с широкой улыбкой работая над тестом. Его нос был перепачкан мукой.
Мэг посмотрела на Блейка. Он встретил ее взгляд, и она сразу поняла, о чем он думал. Старая пристань наполнилась теплом и едой, вином, музыкой и смехом. Семья. Такой атмосферы здесь не было очень, очень давно. Он приподнял в ее сторону бутылку и улыбнулся. Мэг улыбнулась в ответ, но в глубине души ее не отпускала тревога. Какое-то дурное предчувствие. Ощущение истекающего времени.
Снаружи налетел порыв ветра, и к окнам прижалась ночь.
– Он не вернулся домой, – сказала в трубку Лори-Бэт. – И не отвечает на звонки. Я надеялась… Может, он с тобой? Заработался у тебя в домашнем офисе?
– Прости, Лори-Бэт, – ответил Томми. – Генри приезжал сегодня в офис, но уехал после обеда.
– И ты не знаешь, куда он направился?
– Прости, нет.
– Он… Был в порядке?
Короткое молчание.
– Что ты имеешь в виду?
– Похоже, он не слишком хорошо себя чувствовал. Вел себя как-то странно. Я волнуюсь.
Еще одна пауза.
– Если он появится, я дам знать.
Том говорил отрывисто, словно Лори-Бэт отвлекла его от чего-то важного. Лори-Бэт замешкалась, посмотрела на Салли, которая помешивала на плите суп.
– Когда можно обращаться по такому вопросу в полицию? Нужно действительно ждать тридцать шесть часов или так советуют только по телевизору?
– В полицию? – переспросил Том.
– Заявить о его пропаже, если он не вернется.
– Лори-Бэт, послушай, все будет в порядке. Еще даже не поздно. Не волнуйся. Я поищу его. И перезвоню тебе, ладно?
– Ладно, – тихо ответила она.
– Сиди спокойно. Не нужно пока копов.
– Хорошо.
– Может… Ты хочешь рассказать мне что-нибудь еще?
Лори-Бэт теребила цепочку с крестиком, висящую у нее на шее.
– Разве он не звонил тебе недавно вечером, не говорил, что его что-то тревожит?
Молчание.
– Том? Ты там?
Он покашлял.
– Прости, просто пытаюсь вспомнить. Кажется, нет – с ходу ничего вспомнить не могу.
Она не знала, рассказывать ему или нет. Она очень волновалась из-за Генри, из-за своего открытия. Из-за того, кем он оказался. Но ужасно боялась нарушать спокойствие, пока не получит Джой. И что потом? Может, видимость семьи лучше одинокой матери-инвалида, живущей с незамужней сестрой, которая тоже вела себя более чем странно.
Она глубоко вздохнула и наконец решилась:
– Сегодня утром Генри взял с собой на работу пистолет. Его нет в шкафу.
Они сидели вокруг стола перед большим окном. В камине потрескивал огонь, тихо играла музыка. Они ели обжигающую, пузырящуюся пиццу, и Ирен развлекала их историями о больших праздниках варки крабов, которые Булл устраивал в «Крэбби Джек» в старые времена. Она даже помнила вечеринки, когда была еще жива мама Джеффа и Блейка. Ной ловил каждое слово, пока у него не начали слипаться глаза.
– Завтра в школу, чемпион, последний раз перед выходными, – сказал Блейк. – Иди-ка, готовься ко сну.
Вставая из-за стола, Ной случайно со звоном уронил грязный нож Джеффа.
– Я подниму, – сказала Мэг и полезла под стол.
– Подожди, стой, Мэгги, – отозвался Джефф. – Мне удобнее.
У нее по венам пробежал озноб. Рука замерла на полпути.
Подожди. Стой! Не беги, Мэгги, не беги…
Время исказилось, разорвалось. Раздался протяжный звук, словно на старой кассете зажевало пленку. В голове у Мэг зазвучали протяжные стоны, словно сирена. Кожа похолодела, во рту пересохло. Она встретилась взглядом с Джеффом, который тоже полез за ножом под стол. Между ними прошла жаркая волна.
Он встал, положил нож на тарелку. Мэг медленно выпрямилась и невидящим взглядом смотрела на Джеффа. Мысленно она бежала, спотыкалась, кричала. Дождь бил в лицо. Вокруг темнота. Ветер трепал ее волосы, мокрую одежду. Свирепый ветер. Кто-то ее преследовал. Кусты царапали ноги. Она зацепилась пальцем ноги за корень, упала на землю. Грудь разрывалась от боли. Она поднялась на ноги, пошатнулась, снова упала, опять поднялась на ноги и побежала. Спасая собственную жизнь. Нет, по ее лицу текла не вода. Кровь. Шерри… Шерри была… Шерри… Голая. Распластанная в черной грязи… Она видела ее тело…
Подожди! Стой. Не беги, Мэгги.
Ее схватила чья-то рука. Она рванулась, закричала, попыталась убежать. Но рука держала ее крепко, впиваясь пальцами в кожу. Рука дернула ее, порвав футболку. Она увидела лицо. Знакомое лицо. А потом он исчез. Чернота. Знакомая чернота.