Хиросиме, о её борьбе и её страданиях, о её людях и её камнях» (1968) и др.
Вот ещё один красноречивый фрагмент воспоминаний жены поэта: «22 июня 1941 г. Михаил попал на Западный фронт, который защищал Москву. Матусовский плохо видел и поэтому на передовой случайно слишком близко подошел к немцам. Его подстрелили, тяжело ранили в ногу. Миша лежал на ничейной полосе, и наши никак не могли его оттуда вытащить. Один санитар попробовал, но не дополз — убили. А второму удалось. У Михаила Львовича есть стихотворение „Памяти санитара“. Он видит глаза человека, который к нему ползёт… И он в долгу у этого спасителя. А сам он не знает, так ли живёт, все ли делал правильно. После госпиталя Матусовского опять оправили на фронт. Он прошёл всю войну от первого дня до последнего…»
Отсюда этот глубинный внутренний опыт поэта, журналиста, майора, орденоносца, нашедший отражение в знаменитых его стихотворениях, ставших песнями-вехами. Вспомним, например, историю создания песни «На безымянной высоте» (1964), которая по праву стала в ряд с великими шедеврами Великой Отечественной войны. Написана она была к кинофильму «Тишина» В. Баснером.
Дымилась роща под горою
И вместе с ней горел закат.
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Неизменно пронзает нас последний куплет:
Мне часто снятся те ребята,
Друзья моих военных дней.
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто снова вместе с ними
Стою на огненной черте
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Евгений Долматовский в своей книге «Рассказы о твоих песнях» писал, что поиск, проведённый редакцией газеты «Советская Сибирь», подтвердил, что в основу песни «На безымянной высоте» положена действительная история, в Новосибирске помнили имена всех «восемнадцати ребят», совершивших подвиг на высоте у посёлка Рубеженка Куйбышевского района Калужской области.
Боевая группа, состоявшая из сибиряков-добровольцев 139-й стрелковой дивизии, под командованием младшего лейтенанта Евгения Прошина захватила находившуюся у врага высоту Безымянную, оказалась в окружении и приняла бой — против примерно двухсот вражеских солдат. Матусовский дал точную рифму, и мы понимаем его как поэта:
«под горою — трое». Однако не трое, а двое остались в живых — сержант Константин Власов и рядовой Герасим Лапин. Раненые и контуженные, они чудом спаслись — Власов попал в плен, оттуда бежал к партизанам; Лапин был найден нашими наступавшими бойцами среди погибших — пришел в себя, оправился от ран и вновь воевал в составе своей дивизии.
В Новосибирске помнят все имена, и мы, вместе с Е. Долматовским, назовем их после фамилий Прошина, Власова и Лапина:
Николай Даниленко
Дмитрий Ярута
Емельян Белоконов
Петр Панин
Дмитрий Шляхов
Роман Закомолдин
Николай Галенкин
Тимофей Касабиев
Гавриил Воробьев
Александр Артамонов
Дмитрий Липовицер
Борис Кигель
Даниил Денисов
Петр Романов
Иван Куликов
Девять из них работали до войны на заводе «Сибсельмаш».
Михаил Матусовский находился на том же участке фронта, где совершили свой подвиг сибиряки. Тогда же он написал поэму «Безымянная высота». Поэма оказалась записью, наброском песни, родившейся через 20 лет.
На высоте Безымянной в 1996 г. установлен памятник, на камне выбиты строфы песни.
Гораздо менее известна — сегодня, пожалуй, лишь коллекционерам песен военных лет и ветеранам соответствующего фронта — торжественная песня М. Блантера «Пушки молчат дальнобойные». А ведь это сильная песня, не лишенная особой поэтической образности. Мне довелось её услышать ещё в юности, в замечательной радиопередаче В. Татарского «Встреча с песней».
Пушки молчат дальнобойные,
Залпы давно не слышны.
Что ж мне ночами спокойными
Снятся тревожные сны?
Молнией небо расколото,
Пламя во весь горизонт.
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
Где ж эти парни безусые,
С кем в сорок первом году
Где-то под Старою Руссою
Мы замерзали на льду.
С кем по жаре и по холоду
Шли мы упрямо вперёд.
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
Славой солдатской повитую
С тех незапамятных дней,
Землю, с боями отбитую,
Мы полюбили сильней.
Рощи, одетые в золото,
Реки, пройдённые вброд.
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
О послевоенных впечатлениях написана в 1946 г. песня «Вернулся я на Родину» (муз. М. Фрадкина).
Вернулся я на Родину. Шумят берёзки встречные.
Я много лет без отпуска служил в чужом краю.
И вот иду как в юности я улицей Заречною,
И нашей тихой улицы совсем не узнаю.
Здесь вырос сад над берегом с тенистыми дорожками,
Окраины застроились, завода — не узнать.
В своей домашней кофточке, в косыночке горошками
Седая, долгожданная, меня встречает мать.
Здесь столько нами прожито, здесь столько троп исхожено,
Здесь столько испытали мы и радостей и гроз.
Пусть плакать в час свидания солдату не положено,
Но я любуюсь Родиной и не скрываю слёз.
Вернулся я на Родину. И у пруда под ивою
Ты ждёшь, как в годы давние, прихода моего…
Была бы наша Родина богатой да счастливою,
А выше счастья Родины нет в мире ничего!
В известном кинофильме режиссёра В. Басова «Щит и меч» (1968) стараниями композитора В. Баснера, в содружестве с которым Матусовский написал особенно много песен, прозвучала не только проникновенная и патриотичная «С чего начинается Родина», но и улыбчивая, хотя и с фронтовой трагедийной подсветкой песенка «Махнём не глядя»:
Есть у меня в запасе гильза от снаряда,
В кисете вышитом — душистый самосад.
Солдату лишнего имущества не надо.
Махнём не глядя, как на фронте говорят.
А в год тридцатилетия Победы белорусский ансамбль «Песняры» исполнил песню Т. Хренникова «Каждый четвёртый» (1975). Три куплета, сжимавших сердце каждого советского человека, ибо все знали, что в годы Великой Отечественной «Каждый четвёртый из белорусов, / Каждый четвёртый пал на войне».
Ой, как летели птицы высоко
Сквозь непогоду и темноту!
Каждый четвёртый — на небе сокол,
Каждый четвёртый сбит на лету.
Но не забудем и ещё один «матусовский» опус Т. Хренникова «Плыла, качалась лодочка по Яузе-реке». Теперь мы можем фамилию Хренникова упоминать спокойно, не боясь, что нас упрекнут в партийно-идеологической конъюнктуре (поскольку Т. Хренников долгие годы был главой Союза композиторов СССР, даже кандидатом в члены ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР). Ведь правда, хорошая песня сочинена Хренниковым в 1956 г. на стихи Матусовского «Московские окна»?
Вот опять небес темнеет высь,
Вот и окна в сумраке зажглись.
Здесь живут мои друзья
И, дыханье затая,
В ночные окна вглядываюсь я.
Василий Соловьёв-Седой написал в 1959 г. на стихи Матусовского песню «Солдат — всегда солдат».
Пускай ты нынче не в строю,
Но под одеждой штатскою
Всегда и всюду узнаю
Я выправку солдатскую.
Пускай не носишь ты теперь
Армейский свой наряд.
Но люди всё же говорят:
«Солдат — всегда солдат».
К кинофильму «В трудный час» (1961) режиссера И. Гурина тот же неисчерпаемый Соловьев-Седой написал «Балладу о солдате», где Матусовский нашёл проникновенные слова о русском воине-освободителе, который пел и про русские берёзы, и «про кари очи», и бил врага под Смоленском, а также в посёлке энском. Приведём последний куплет из четырёх:
Полем, вдоль берега крутого,
Мимо хат
В серой шинели рядового
Шёл солдат.
Шёл солдат, слуга Отчизны,
Шёл солдат во имя жизни,
Землю спасая,
Мир защищая,
Шел вперёд солдат!
Весь мир знает и поёт «Подмосковные вечера», на музыку Соловьева-Седого. «Не слышны в саду даже шорохи…» — впервые запели на московском фестивале молодёжи 1957 г., и песня сразу стала русской всемирной визитной карточкой. Теперь она занесена в Книгу рекордов Гиннеса — как самая исполняемая в мире.
Были и протяжные, величественные «Летите, голуби, летите…» (Муз. И. Дунаевского, 1957), но были и запомнившиеся и много исполнявшиеся впоследствии «Прощайте, голуби» («Пусть летят они, летят…», муз. М. Фрадкина) из одноимённого фильма. Для полноты «птичьего» ряда вспомянем и песню «Скворцы прилетели» И. Дунаевского — о тех самых скворцах, что «на крыльях весну принесли»; именно из неё взяты строки в название этой статьи. Вообще Исааку Дунаевскому судилось стать автором нескольких «хитов» на стихи Матусовского. Даже сейчас, в нынешние дни, нечем заменить на последнем школьном звонке и на выпускном балу этот чудесный, лирический и патриотичный «Школьный вальс» 1951-го года («Давно, друзья весёлые, / Простились мы со школою, / Но каждый год мы в свой приходим класс…»). Уже мы проживаем в «независимых» государствах, а песню эту никак не избыть: «Здесь десять классов пройдено, / И здесь мы слово Родина / Впервые прочитали по складам».
Шедевром в ряду прекрасных детских (а точней, вневозрастных) песен стоит почти одическое полотно «Крейсер „Аврора“» (Муз. В. Шаинского) из мультфильма «Аврора» (режиссер Р. Качанов). И ведь не скажешь, что в нём, как сейчас принято говорить, «большевистская идеология» играет заглавную роль. Совсем нет. Иной, драматический, даже трагический объединяющий патриотический пафос, пробивающийся через наслоения и искажения нашего разума. Здесь дан художественный шанс на реабилитацию образа «грозно шагающим патрулям» в чёрных бушлатах. Откуда поющей «Аврору» детворе было знать, как накокаиненые матросы расправлялись в Петрограде с флотским офицерством Российской Империи?