Роум взял Леви за руку.
– Посиди с нами, малыш.
Молли встала и обняла Леви за плечи, но брат не сводил с меня глаз.
– Здесь мама и Лекси, Остин. – Он опустил взгляд и уставился в пол. – А что, если мы потеряем обеих?
Я подошел к Леви и посмотрел ему прямо в глаза.
– Не стану лгать тебе, малыш. Мама в очень плохом состоянии. Мы знали, что этот день настанет. Но эльфенок… – Я глубоко вздохнул, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. – Я сделаю все возможное, чтобы Лекси выжила.
У Леви затряслась нижняя губа, и он прошептал:
– Клянешься?
– Lo guiro, – выдохнул я.
Практически выбежав из комнаты, я направился по коридору к палате номер пятнадцать. Дверь оказалась закрыта. У меня перехватило дыхание.
Три шага.
И я войду в эту дверь.
И увижу эльфенка… свою девочку, что серьезно больна анорексией.
В голове крутились мысли о том, как она могла бы выглядеть. Но когда, затаив дыхание, я распахнул дверь, открывшаяся передо мной картина превзошла самые худшие ожидания.
Я замер на пороге и со слезами на глазах смотрел на лежавшую на кровати девушку. Не более чем обтянутый кожей скелет с поредевшими черными волосами и бледно-синими тонкими безжизненными губами.
Вокруг нее пищали аппараты, из тела выходили трубки, тянувшиеся к пакетам с жидкостью. Я не думал, что найду в себе силы видеть Лекси в таком состоянии. Но откуда-то набрался храбрости и заставил непослушные ноги двигаться вперед, шаг за шагом.
Один… два… три… четыре…
Когда я смотрел на лежащего на кровати эльфенка, глаза застилали слезы. Il mio piccolo folletto rotto… Моя маленькая сломанная эльфийка.
Лекси неотрывно смотрела куда-то в дальний угол комнаты. Я неуклюже опустился на стул рядом с ней и, глядя на крошечное тело, провел пальцем по ее руке. Она даже не вздрогнула. И не повернулась ко мне.
– Эльфенок, – прошептал я, и в стерильной палате мой спокойный голос прозвучал, словно крик.
Я обхватил руки Лекси своими и чуть не вздрогнул, настолько холодной по сравнению с моей казалась ее кожа. Я чувствовал каждую косточку, каждый сустав. И поверить не мог, насколько быстро она исхудала за последние несколько недель. Должно быть, она ничего не ела.
– Эльфенок, пожалуйста… посмотри на меня, – молил я, и в конце концов Лекси повернула ко мне голову. Я чуть не отпрянул от потрясения.
Ее бледно-зеленые глаза стали тусклее, чем обычно, и на худеньком личике казались слишком большими. На впалых щеках виднелись лоскутки сухой кожи, черты лица заострились, будто бы она намеренно подвела выступающие кости черными румянами. На шее резко выдавались сухожилия, а ключица торчала почти под невозможным углом.
– Эльфенок… черт. Эльфенок… – прошептал я, и по лицу потекли слезы. За ее бледными глазами была пустота. Ни проблеска эмоций, ни даже узнавания. – Поговори со мной, эльфенок.
Опять ничего.
Машина принялась беспрерывно пищать, и Лекси отвернулась.
Испугавшись, я вскочил на ноги и, взяв за подбородок, повернул ее лицо к себе.
– Поговори со мной, эльфенок, пожалуйста. Прости меня. Я чертовски сожалею. Я ушел, поскольку думал, что для тебя так будет лучше. Я и не предполагал, что может случиться подобное! Наоборот, пытался это предотвратить!
Услышав звук открывающейся двери, я отступил назад. В палату вошел мужчина в белом халате. И изумленно поднял брови, когда рядом с кроватью заметил меня.
– Прости, сынок. Я не знал, что у Лекси посетитель. Сюда допускаются только члены семьи.
– Вы ее врач? – в отчаянии спросил я.
Он протянул руку.
– Я доктор Лунд, психотерапевт Лекси.
Пожав ему руку, я спросил:
– С ней все будет в порядке? Пожалуйста, скажите мне, что она поправится.
Склонив голову набок, он взглянул на меня со странным выражением лица. А потом, бросив взгляд на Лекси, все еще неподвижно лежащую на кровати, жестом пригласил меня выйти с ним в коридор.
Я заколебался, не зная как поступить. Мне не хотелось оставлять эльфенка одну. Я желал бы остаться с ней… позаботиться, но доктор Лунд похлопал меня по спине.
– За несколько минут, сынок, с ней ничего не случится.
Когда мы вышли в коридор, я заметил столпившихся поодаль друзей. Ром с беспокойством взглянул на нас.
– Какие у вас с Лекси отношения, сынок? – спросил доктор Лунд.
Я не знал, что ему ответить. Мы никогда не вешали на себя ярлыков. Но в глубине души я знал, что она для меня значила… Да все на свете, черт возьми.
Глядя в лицо доктору Лунду, я просто сказал:
– Она моя сломанная эльфийка, а я ее мерзавец из трущоб.
Доктор Лунд рассматривал меня со странным выражением лица. А потом я увидел, как сзади торопливо приближался другой врач. Тот самый, который несколько месяцев назад передал мне вести о маме, сообщил, что жить ей осталось совсем недолго. Рядом с доктором шагала светловолосая женщина.
Это был папа Лекси и, похоже, ее мама.
– Найджел? Мы приехали, как только смогли, – проговорил, подходя к нам, доктор Харт. Женщину он держал за руку. Доктор взглянул на меня, и я заметил промелькнувшую на его лице тень узнавания. – Мистер Карилло, – напряженно произнес он.
– Здравствуйте, сэр, – ответил я и опустил голову.
– Я только что узнал от доктора Смолла, что здесь твоя мама. Мне очень жаль, сынок. Тебе, должно быть, очень тяжело.
– Спасибо, сэр, – отрывисто произнес я, не отрывая взгляда от обычной плитки, покрывавшей пол коридора.
Доктор Лунд неловко кашлянул и повернулся к родителям Лекси.
– Остин как раз рассказывал мне об их с Лекси… связи.
Я заметил промелькнувшее лицах доктора и миссис Харт удивление, потом оба озабоченно нахмурились.
– У нее сильная анорексия, Остин. Ты об этом знаешь? – ледяным тоном спросил доктор Харт.
– Да, сэр, – ответил я. – Недавно она сама мне рассказала.
Доктор Харт кивнул, и они с женой обменялись весьма удивленными взглядами.
– Ты знаешь, что у нее рецидив? – едва слышно спросила мама Лекси. – Можешь назвать нам причину?
Я покачал головой и, заметив слезы в глазах миссис Харт, почувствовал себя куском дерьма.
– Я только что заходил к ней. Мы не виделись какое-то время. Я не… – Я замолчал, не в силах продолжать.
Доктор Харт участливо положил мне руку на плечо. И в ответ на такой простой жест у меня чуть не подкосились ноги. Никто еще не утешал меня так… лишь эльфенок. Из-за своей связи с бандой я всегда вызывал у людей страх.
Доктор Харт повернулся к доктору Лунду.
– Как она?
Доктор Лунд вздохнул.
– Не реагирует. Закрылась в себе. Она не хочет взаимодействовать с нами, Максвелл. Совсем. Сейчас она даже не разговаривает. Весь последний месяц она скрывалась и лгала друзьям, дабы никто из них не обнаружил, что тело ее не получало питания.
Я слушал сказанные доктором слова, и сердце в груди замедляло свой бег. «Не реагирует. Закрылась в себе. Даже не разговаривает. Скрывалась. Лгала друзьям. Тело не получало питания».
– Понятия не имею, как нам быть, Найджел. Поверить не могу, что мы вновь вернулись к тому же, – сокрушенно проговорил отец Лекси и взял жену под руку. Она выглядела безутешной.
Доктор Лунд посмотрел на доктора Харта и проговорил:
– Как и в прошлый раз, Максвелл. Нужно дать ей время. Мы знали, что потеря Дейзи может спровоцировать подобный рецидив.
– Дейзи? Кто такая Дейзи? – выпалил я, и взгляд доктора Харта метнулся ко мне.
– Она была лучшей подругой Лекси, Остин. Примерно в одно и то же время у обеих обнаружили анорексию, и они вместе лежали в больнице. Девочки стали неразлучны.
От слов доктора Лунда по спине пробежал холодок страха.
– Вы… вы говорили о потере? Значит, она… – Больше я не смог произнести ни слова.
– Дейзи умерла прошлым летом. У нее случился рецидив, но она от всех это скрывала… Точно так же, как Лекси… – Прервав слова мужа, миссис Харт внезапно разрыдалась. Доктор притянул жену к себе и нежно поцеловал в макушку. – Организм Дейзи больше не мог бороться с анорексией, и она умерла от сердечной недостаточности. Девушка слишком сильно похудела, и тело ее просто отключилось. – Доктор Харт положил руку мне на плечо. – Остин, Лекси находилась с ней, когда та умерла. Она держала Дейзи за руку до последнего вздоха. Боюсь, Лекси сейчас тоже в смертельной опасности.
«Боже! Эльфенок… через что тебе пришлось пройти? И какого хрена ты мне не сказала?»
Внезапно сзади подошел Роум.
– Остин, только что пришел доктор твоей мамы. Больнице нужны сведения о страховке.
Я закрыл лицо ладонями.
– Черт, Роум. Но я не могу их дать. И уйти от эльфенка тоже не могу. Что мне делать? Я просто в растерянности.
Роум подошел еще ближе и прошептал:
– Я обо всем позаботился. Знаю, ты не в восторге, но тебе нужна помощь. Так что просто будь здесь ради семьи и своей девушки. Поверь, я вполне понимаю твои чувства.
Резко вскинув голову, я попытался отказаться от его помощи. Но Роум обхватил ладонью мой затылок и, притянув к себе, проговорил:
– Хоть сейчас забудь о гордости, Карилло. Положись на друзей. На меня. Просто спокойно попрощайся с женщиной, что дала тебе жизнь, и всели надежду в ту, с которой хочешь провести остаток своих дней.
И из глаз тут же потоком хлынули слезы. Я изо всех сил вцепился в Роума, выплескивая так долго сдерживаемое горе.
Через пару минут слезы высохли, и Роум похлопал меня по спине. Повернувшись к доктору и миссис Харт, я проговорил:
– Мне нужно увидеть маму. Но я скоро вернусь. Скажите эльфенку, что я приду.
Они кивнули, и Роум неохотно повел меня к палате в конце коридора. Снаружи возле двери сидели все друзья: Касс и Джимми-Дон, Элли и Рис, и Молли, крепко обнимающая моего младшего братишку.
Леви поднял голову, глядя на меня огромными от страха глазами. И я махнул ему рукой, прося подойти ближе.
– Нам нужно навестить маму, малыш, – произнес я хриплым, безжизненным голосом.