– Не понимаю, зачем тратить столько времени и денег ради горстки крестьян? – бросила Прия.
Элиза сцепила руки в замок за спиной. Аниш спросил Джая:
– Ты готов полностью взять на себя ответственность за этот проект?
Джай кивнул:
– Да.
– А если он обернется провалом?
– Думаю, что все получится.
– И британцы готовы финансировать проект? – Теперь Аниш обратился к Клиффорду.
– Частично.
Когда все изучили планы и чертежи, Клиффорд объявил, что должен поговорить с махараджей наедине. Элиза надеялась, что теперь Аниш отменит свои приказы на ее счет. Затем все разошлись. С Лакшми остались только Джай и Элиза. Джай объяснил, что Аниш не видел бумаги до сегодняшнего дня, но он рассчитывал, что брат даст согласие, и решил рискнуть.
– Сейчас я использую старые паровые экскаваторы. Они отлично роют и переносят и камни, и грунт. Но это тяжеловесные, сложные машины. Для управления одним экскаватором нужны три человека. Как только появятся деньги, собираюсь приобрести дизельные модели: они дешевле и проще в эксплуатации. Но люди уже прибыли, и работы идут полным ходом.
– Я уговаривала Джая подождать, – вставила Лакшми. – Но он настаивает, что первый пруд должен быть вырыт до того, как в июле начнутся дожди.
– Если обойдется без непредвиденных трудностей, должны успеть, – сказал Джай.
Тут Лакшми протянула к Элизе руки.
– Идите сюда, моя дорогая.
Элиза шагнула к ней, но, сгорая от стыда, опустила голову.
– Простите…
– Вам не за что извиняться. Я вас понимаю.
Элиза подняла голову и попыталась улыбнуться.
– Правда?
– Давайте больше не будем об этом говорить. Я постараюсь убедить обитателей дворца не шарахаться от вас. Многие из них люди простые и неученые, за пределы этих стен не выходили, но попробую объяснить, что в Англии к вдовам относятся совсем по-другому. Может, поймут. Слышала, вам нравится фотографировать наложниц.
– Да. Они такие дружелюбные и веселые!
– Постараюсь вам помочь.
Джай устремил на Элизу испытующий взгляд. Не удержавшись, он спросил:
– Так я прощен?
– Пожалуй. Вот только я по-прежнему не знаю, кто донес на меня Чатуру.
Джай махнул рукой.
– Должно быть, он сам услышал через слуховой ход. А теперь пойдемте, маме пора на пуджу.
Выйдя из покоев Лакшми, Джай и Элиза спустились по одной из парадных лестниц в огромный зал, где проходил дурбар. Элиза спросила Джая об отношениях между Прией и Лакшми.
– Индийские свекрови бывают очень жестоки, – заметил он.
– Но Лакшми ведь не из таких?
– Нет, но ее свекровь, моя бабушка, плохо с ней обращалась. Запирала ее одну в комнате на несколько дней подряд, чтобы она не виделась с папой.
– Почему жена не должна видеться с мужем?
– Чтобы мама не оказывала влияние на папу. Мама всегда опережала свое время. Но в нашей культуре воле родителей нужно повиноваться.
– Даже когда они не правы?
– Именно, – довольно мрачно проговорил Джай.
– Выходит, ваш отец ничего не мог поделать?
– По нашему этикету муж в женские дела не вмешивается. Лакшми пыталась угодить свекрови, но безуспешно. Но маме повезло: старая карга умерла рано, и Лакшми смогла развернуться в полную силу.
– Вы не ответили на мой вопрос об отношениях Лакшми и Прии.
– Верно. Думаю, маме просто не нравится жена моего брата.
– Она ей не доверяет.
– Пожалуй.
Они медленно шагали по залу. Элиза никак не могла придумать, что сказать. В голову пришла только одна фраза:
– Новый замок работает исправно.
Джай улыбнулся:
– Даже не сомневаюсь. Может быть, в качестве извинения позволите отвести вас на вторую ночь празднования Холи? В начале следующего месяца, в самой старой части города.
Элизу это приглашение застигло врасплох. Можно подумать, будто для принцев подобные мероприятия – обычное дело!
– Разве вам можно на городской праздник? Я думала, все члены княжеской семьи должны отмечать Холи во дворце.
– С дворцовых празднеств я всегда сбегаю. Когда тебя обсыплют разноцветной пудрой, улизнуть несложно. Лучшей маскировки не придумаешь. Если оденетесь, как индианка, вас никто не узнает.
Элиза сомневалась недолго.
– Похоже, будет весело.
– Гарантирую, ничего подобного вы в жизни не видели. Холи наверняка найдет отклик в вашей душе. Смысл этого праздника в том, чтобы отпустить то, что прошло.
«Как раз то, что мне нужно», – с горькой усмешкой подумала Элиза.
– Во время Холи мы отмечаем приход весны, ведь это время пробуждения надежд, – прибавил Джай.
– Неужели вас никто не узнает?
– Даже если вдруг узнают, что с того? Но я одеваюсь во всякое старье, к тому же никто не ожидает меня там встретить, поэтому до сих пор удавалось оставаться незамеченным. Люди часто видят то, чего ожидают, верно?
Глава 17
Элиза любила раннее утро. К тому же она давно не замечала в коридорах теней, которые ускользали, стоило ей обернуться, не вздрагивала при звуках шепота, не чувствовала, что за спиной кто-то крадется. За Элизой больше не следили, и она сразу приободрилась.
Встав пораньше, чтобы поймать идеальный свет, Элиза взяла «Роллейфлекс» и отправилась на улицу. Она размышляла над приглашением Джая. Перспектива пойти с ним на праздник Холи оказалась весьма заманчива. Элиза полной грудью вдохнула прохладный утренний воздух и стала фотографировать огромные качели во дворе, но внезапно вздрогнула и обернулась. Она уловила едва слышный звук шагов. «Только не это!» – подумала Элиза и опустила камеру. Она подошла к арке с той стороны, откуда доносились шаги, и заглянула в коридор. Никого, и шаги тоже стихли. Но Элиза была уверена, что ей не показалось. Здесь кто-то был – кто-то с легкой поступью. Может, одна из наложниц хотела с ней заговорить, но так и не решилась? В коридоре стояла звенящая тишина. Элиза запаниковала и стала прислушиваться: не раздастся ли шепот? Но нет – ни единого звука. Она вернулась во дворик, собираясь закончить фотосъемку, однако, взяв в руки камеру, чуть ее не выронила. Трещина пересекала линзу, а ведь до этого она была целой. Может быть, Элиза слишком резко положила камеру и повредила стекло? Но нет, вряд ли: это она бы сразу заметила. Кто прокрался во дворик? Бормоча что-то себе под нос, Элиза вернулась в свою комнату.
Уже немного потеплело, но до летнего зноя было еще далеко. Элиза понимала, что в разгар жары по городским улицам не побродишь, поэтому решила воспользоваться званым обедом, на который позвал ее Клиффорд, и выяснить у него, где здесь можно починить камеру.
Она надела симпатичную светло-розовую летнюю юбку из крепдешина и блузку с небольшими буфами на рукавах. Юбка была зауженной и облегала бедра, подчеркивая фигуру. Этот наряд Элиза надевала, когда хотела произвести впечатление. Она застегнула на шее бусы из настоящего жемчуга. Надевая серьги из того же гарнитура, Элиза решила, что незачем рассказывать Клиффорду о мужчине, заходившем в ее комнату: ведь замок уже сменили. Иначе Клиффорд будет настаивать, чтобы Элиза перебралась к Дотти.
У двери, на том месте, где солнечный луч расцвечивал мраморный пол узорами, Элиза встретила Джая.
– Чудесно выглядите, – с широкой улыбкой сделал ей комплимент принц. – Этот цвет вам к лицу.
– Я иду на званый обед, – смущенно произнесла Элиза.
– Очень по-британски. – Джай поклонился. – Желаю приятно провести время. Кстати, ирригационный проект продвигается отличными темпами, но чтобы завершить работу над первым прудом, требуется финансирование, иначе все усилия пропадут даром.
– Думаете, что получите?
Джай неопределенно качнул головой.
– Вам обязательно надо посмотреть на наши результаты.
Элиза не могла признаться, что предпочла бы провести день с ним, а не с Клиффордом и что с радостью поехала бы смотреть на пруд прямо сейчас. При этой мысли ее лицо запылало, и Элиза будто очнулась.
– А с румянцем вы еще краше, – прибавил Джай.
– Полно вам! На званом обеде наверняка будет ужасно скучно.
– Но раз уж вы туда идете, заодно узнайте у Клиффорда, что слышно насчет спонсоров и разрешения на строительство дамбы? Когда я ездил в Калькутту, переговоры как будто прошли успешно, но определенного ответа я не дождался до сих пор.
Немного позже Элиза смотрела в окно машины. Царившая вокруг нищета все так же шокировала ее и не укладывалась в голове. Худые, почти бестелесные дети с огромными темными глазами бежали следом за автомобилем, надеясь, что, когда Элиза доедет до места назначения, им от нее что-нибудь перепадет. Судя по самодельным хижинам у края дороги, бездомные здесь были обычным явлением. Элиза нашла в сумочке несколько рупий и зажала их в кулаке. Она всегда подмечала детали. Эта привычка стала ее спасением и помогла ей справиться с горем после гибели папы. Элиза рассказывала ему обо всем, на что обращала внимание: иногда мысленно, а иногда и вслух. Однажды мама застала Элизу в саду, когда та стояла с маргариткой в руке и воображала, будто разговаривает с папой. Мама ударила Элизу по руке, и маргаритка упала на землю. После этого Элиза беседовала с папой, только когда никто не слышал.
Когда машина подъезжала к дому Клиффорда, Элиза все еще думала, что едет на званый обед, но и на этот раз оказалось, что она единственная приглашенная. Отведав жареной курицы с приготовленными на пару картофелем и овощами, наевшаяся досыта Элиза откинулась на спинку стула. Она с удовольствием пробовала индийскую кухню, и все же ей начали надоедать рис и дал.
– Надеюсь, у тебя еще осталось место для яблочного пирога? – спросил Клиффорд.
– Хотите меня раскормить?
– Вовсе нет. Ты мне нравишься такой, какая есть.
Элиза рассмеялась:
– Вы ведь позвали меня не за тем, чтобы расточать мне комплименты.
Клиффорд улыбнулся:
– Верно. Хотел сказать, что тебе вернули полную свободу.
– Спасибо. Для меня это очень важно. Но теперь мне снова требуется ваша помощь.