Увиденное превзошло ее ожидания: усыпанная гравием дорога вела к великолепным рядам куполов и башен – красных, розовых, кремовых, белоснежных. Машина проехала под высокой аркой. Элизу впечатлили широкие, обсаженные деревьями лужайки, тянувшиеся по обе стороны от величественной главной дороги, названной Путь короля, и сеть искрившихся на солнце водных каналов, пролегающая по всему маршруту. Водитель сказал, что длина этой дороги – не меньше мили с четвертью, а может, и все две. До самого конца вдоль нее были выставлены черные фонари. Все здания, представшие перед ней, радовали глаз, но при виде напоминающей дворец резиденции вице-короля у Элизы захватило дух. Залитый светом камень без всякого преувеличения светился. Все это новое, с иголочки, великолепие указывало на то, что британцы верили: их правление в Индии продлится еще много лет.
Вот он, итог триумфального марша, проходившего в Дели в 1912 году. Празднование в честь новой резиденции британской власти обернулось страшной трагедией: в процессию вице-короля бросили бомбу, и Дэвид Фрейзер погиб. Элиза глядела на искрящиеся фонтаны. Заходящее солнце окрасило небо в темно-розовый цвет. Она пожалела, что ее восторг от этого нового города омрачает то, с какими горькими воспоминаниями связано его основание. После наступления темноты Элиза попросила водителя показать ей улицы, ответвлявшиеся от центральной дороги. Вдоль них выстроились просторные бунгало, окруженные пышными цветущими садами. А когда она возвращалась в отель, бархатное небо стало совсем черным, и город засиял множеством огней, превратившись в зеркальное отражение ночного неба.
На следующий день Элиза пошла в фотомастерскую, однако та оказалась закрыта. Элиза уже стояла на пороге «Империала», но вдруг, сама не понимая почему, оглянулась. Через долю секунды раздался оглушительный залп, похожий одновременно и на выстрел из пушки, и на раскат грома. Увидев огромное облако дыма, вырвавшееся из окна на первом этаже здания на другой стороне улицы, Элиза ахнула. Взрыв не вызвал эха, однако за ним раздался звон разбившихся стекол и грохот кирпичей и камней, падавших на тротуар. Элиза в ужасе смотрела, как по деревянным рамам окон первого этажа поползли языки пламени. Через несколько минут в окнах не осталось ни одного стекла. Оранжево-желтый огонь вырвался на улицу. Из-за пыли и клубов дыма Элиза не могла разглядеть, где именно прогремел взрыв, но похоже, он произошел внутри того самого здания, где располагалась фотомастерская. Между тем огонь уже охватил оба этажа и пылал во всех окнах. Раздался треск стекла, а потом что-то внутри дома ухнуло вниз, в воздух взлетело облако пыли и обломков, а потом его содержимое запорошило улицу, будто снег. К небу поднимались гигантские клубы черного дыма. Лотки торговцев вокруг здания моментально оказались засыпаны пеплом. Между ними мелькали облака белого дыма.
Элиза сделала несколько шагов в сторону здания. Она надеялась, что никто не пострадал и не погиб. Но здание было заперто, а на земле не было ни мертвых, ни раненых – по крайней мере, на ее стороне улицы. Отовсюду раздавался кашель, но больше никаких звуков, кроме треска огня, Элиза не уловила. Несколько минут спустя к отелю «Империал», стоявшему через дорогу, стали стекаться почерневшие существа, напоминавшие ходячих мертвецов. У многих на руках и лицах виднелись порезы от разлетевшихся осколков стекла. Элиза смотрела туда-сюда, проверяя, не требуется ли кому-нибудь первая помощь, но потом дым сгустился так, что стало невозможно ничего разглядеть. В середине улицы пелена рассеялась, и только тогда Элиза заметила его. Он стоял один, покрытый сизой пылью. Элиза побежала к нему, и тут он тоже ее заметил.
Глава 29
Джай слабо улыбнулся, а в следующую секунду его ноги подкосились, и он рухнул на землю. С бешено бьющимся сердцем Элиза подбежала к нему и опустилась на почерневший гравий. Она гладила Джая по лицу, молила его открыть глаза. Никакой реакции. От страха Элизе не хватало воздуха, но она продолжала повторять, что скоро помощь придет, и уговаривала Джая держаться. Она рядом и не допустит, чтобы с ним случилось что-то плохое.
Вышел сотрудник отеля и попытался увести Элизу в здание на случай, если на нее упадет каменный обломок или произойдет еще что-то похуже, но она отказалась.
– Раненых скоро заберут, – заверил консьерж, но тут же вернулся обратно в «Империал», подальше от опасности.
Они с Джаем были одни на проезжей части, но к собравшимся на крыльце «Империала» наконец вернулся дар речи. Одни рыдали от потрясения или облегчения, что остались живы, другие, захлебываясь словами, рассказывали, что пережили. Но все внимание Элизы поглотил Джай.
Обнадеживало то, что он дышал. К тому же Элиза не заметила на его теле ран. Может, ему что-то свалилось на голову? Элиза не сводила глаз с его лица, надеясь увидеть хоть малейший признак того, что он приходит в себя. Раздался звон колокольчиков. Какой-то мужчина велел толпе отойти в сторону, а потом появился врач в белом халате. Тут Джай очнулся и открыл глаза.
– Я подписал документы, – выговорил он, силясь поднять голову. – Мы это сделали.
Поглядев на него, Элиза невольно улыбнулась.
– Ты чуть не погиб, а тебя волнуют какие-то бумажки?
Джай попытался улыбнуться в ответ, но потом снова закрыл глаза и лишился чувств. До этого Элиза сдерживала слезы, но теперь они ручьем полились по щекам.
– Он дышит? – спросил врач, опускаясь на колени рядом с ней.
– Да, и не переставал дышать, – ответила Элиза, готовая цепляться даже за крошечную надежду посреди этого кошмара. – Что с ним? Он ведь поправится, правда?
– Пока трудно судить. – Врач выслушал грудь Джая, потом взглянул на Элизу. – Дыхание слабовато, пульс слишком частый. Вы знаете этого человека?
– Это Джайант Сингх Ратхор, принц из Джурайпура.
– А вы ему кто?
– Мы друзья, – ответила Элиза, хотя на самом деле ей хотелось сказать: «Я та, кто его любит».
– Нужно везти его в больницу.
– Можно я поеду с ним? – Голос Элизы прервался. – Очень вас прошу.
– Вообще-то, так не принято, вы ведь не член семьи, но раз уж вы с ним знакомы, так и быть.
В больнице Элиза не отходила от Джая. Весь остаток дня и всю ночь она просидела на деревянном стуле с прямой спинкой, отчаянно стараясь не расплакаться на глазах у всех.
– Ты должен жить, – шептала она. Время для нее превратилось в один бесконечно растянутый момент. – Ты должен жить. Ты не можешь умереть.
Мысль о том, что жизнь этого замечательного, сильного мужчины может вот так оборваться, была невыносима. В отчаянии Элиза напоминала себе, что он молод и здоров. Если у кого-то и есть шансы выжить, то это у него. Но тянулись часы, а улучшения все не было. Элиза все ждала, когда его посеревшие щеки начнут розоветь, или к побелевшим губам опять прильет кровь, или ресницы хоть чуть-чуть дрогнут. Но нет – Джай лежал перед Элизой бледный, чуть живой.
Сидя у его больничной койки, она подумала о Клиффорде, а потом о маме: она ведь тоже сейчас лежит в больнице. До этого момента все мысли об Анне вылетели у Элизы из головы. Чем бы все это ни закончилось, она должна уехать.
На следующий день Элиза попросила медсестру, чтобы из больницы отправили телеграмму Лакшми. А потом врач велел ей возвращаться в отель. Еду и сон никто не отменял, сказал он. Элиза честно пыталась и поесть, и поспать. Но от вида пищи ее мутило, а стоило ей забыться сном, как она тут же просыпалась, вся в поту: охваченный тревогами ум отказывался отдыхать. Только тогда Элиза сообразила, что все ее снимки, вполне возможно, были уничтожены при взрыве, а вместе с ними и фотопластины.
Спустя несколько часов Элиза сдалась. Она вымылась, переоделась, спустилась в фойе отеля и спросила о билетах, молясь, чтобы их еще не доставили. Но портье протянул Элизе конверт. Открыв его, она обнаружила внутри билет на поезд. На этот вечер. До отбытия осталось всего два часа. Элиза взлетела вверх по лестнице, собрала вещи, и водитель отвез ее в больницу. Перед отъездом она должна увидеть Джая. Должна убедиться, что с ним все будет хорошо.
В больнице к ней подошел врач, отвел ее в свой кабинет и жестом указал на кресло.
– Он пришел в сознание.
У Элизы от облегчения перехватило дух. На глаза навернулись слезы.
– Есть внутренние повреждения, но можно надеяться на полное выздоровление.
Элиза прикрыла рот рукой, чтобы врач не видел, как у нее дрожат губы.
– Больной очень слаб, но хочет видеть вас. Пожалуйста, не утомляйте его. Хотя я вкратце объяснил, что произошло, он ничего не помнит о пожаре. Сейчас любая тревожная информация может ему навредить.
Элиза кивнула. В ее сердце боролись надежда и страх.
– Пущу вас к нему на несколько минут, но потом приду за вами. Вы должны понимать, больной еще очень слаб.
Элиза кивнула и смахнула с глаз непрошеные слезы. Джай очнулся. Он будет жить. Все остальное не имеет значения. Ей хотелось бежать к нему в палату со всех ног, но она сделала несколько глубоких вдохов, поднялась с кресла и заставила себя идти спокойно, глядя прямо перед собой. К горлу подступил ком, но Элиза велела себе сохранять самообладание и вести себя, как Лакшми, окажись та на ее месте.
Когда Элиза подошла к койке, она увидела, что глаза Джая закрыты. На какой-то ужасный миг она испугалась, что врач ошибся и Джаю стало хуже, но, услышав, как она придвигает стул, он открыл глаза. Теперь на лицо Джая вернулись хоть какие-то краски, она не отрываясь смотрела в его глаза. Узнает ли он ее?
– Элиза.
Она с трудом сглотнула. Пелена слез заволокла глаза. Голос Джая звучал тихо и ласково. Элизе сразу захотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать, пока он не поправится.
– Если тебе трудно говорить, лучше молчи, – произнесла она.
– Не знаю, с чего вдруг такая любезность, но Клиффорд Салтер договорился, чтобы меня отпустили.
Элиза потянулась к Джаю. Он поднес ее руку к губам и поцеловал. На какое-то время воцарилось молчание. Джай лежал с закрытыми глазами, а Элиза держала его за руку.