– Было дело, – подтвердил я.
Ян Кукуевич уставился на объедки, пытаясь в уме собрать из разбросанных косточек остов несчастной пернатой твари. Точь-в-точь ученый палеонтолог, обнаруживший в отвале скелет динозавра.
– Одна, – мысленно доведя процесс до конца, подытожил опешивший разбойник. – А где вторая? – Он для полной уверенности заглянул под стол, вероятно, судорожно пытаясь вспомнить, не сбросил ли ненароком птицу, демонстрируя мне руками суть законотворчества. Куропатки с отломанным крылышком под столом не было. Глаза Яна Кукуевича начали медленно округляться, лицо багроветь, и он, хватая воздух ртом, едва выдавил, запинаясь:
– Не понял!!!
В какой-то миг мне показалось, что сейчас разбойничьего атамана хватит удар, и при всём том, что теоретически я ничего не имел против, доказывать возмущенной банде, что не я отравил отца-командира, было делом начисто нереальным.
Мой собеседник всё никак не мог прийти в себя, и я уже бросился ему наливать очередную чарку самогона, когда на пороге возник давешний стражник с лицом еще более, казалось, ошеломленным, чем у королевского наушника.
– Беда, хозяин! Злыдни лихие у коней уздечки покрали!
– Кто-о-о?! – надсадно прохрипел Ян Кукуевич.
– Не ведаю. – В голосе верного сторожевого пса слышалась нескрываемая мольба о пощаде. – Токмо по всему замку рогачи нарисованы.
– Убью!
– Вон, вон, и у вас на столе! Вон сбоку!!!
Мы с Кукуевым сыном, не сговариваясь, бросились смотреть туда, куда указывал ошеломленный страж, и едва не столкнулись лбами. На одной из золоченых ножек стола, точно уродливое родимое пятно, багровела эмблема красных демонят. Вой, вырвавшийся из утробы многоопытного душегуба, был ужаснее звериного рыка, и мы со стражником невольно попятились, не желая попасть ему под руку. Но, издав этот неподдающийся описанию звук, Ян Кукуевич всё же овладел собой.
– Где рыжий?
– В лес пошел, – пятясь назад, пролепетал стражник. – Давно уже.
– Сыскать немедля! – Он резко двинулся к выходу, отбрасывая с пути караульного, точно ватную куклу. – Стереги гостя. Не приведи Нычка, утечет – не сносить тебе головы!
Вернулся атаман минут через двадцать, в течение которых мой неусыпный страж дырявил меня подозрительным взглядом, спасибо уж, что не алебардой, которую сжимал в руках.
– Ваша фарта, одинец, – еще довольно мрачно, но уже с ухмылкой, с порога кинул Ян Кукуевич. – Быть нынче анчуткам без ужина. Ступай, упреди своих, сейчас едем.
– Куда? – поднимаясь со своего места, поинтересовался я.
– Знамо куда – в Елдин. Давай по-скорому. Нечего тут рассиживаться! – Он кивнул стражнику. – Сопроводи одинца!
Тот браво отсалютовал алебардой, и я, с чувством выполненного долга, слегка покачиваясь, шагнул к двери.
Двор замка и окрестности стен были заполнены вооруженным сбродом, готовым пуститься в дорогу. Лишившиеся уздечек всадники наспех мастерили сбрую из ремней и веревок. Непривычные к обществу Проглота, кони, фыркая, пятились, не желая находиться вблизи грифона, а сам заласканный домашний любимец, радуясь встрече, всё норовил прыгнуть на кого-нибудь из друзей и, возложив на плечи невольной жертвы тяжеленные лапы, начать преданно выискивать блох своим острейшим клювом.
– Пошел вон, хвостатый подлиза! – вяло отбивался я, когда со стороны ворот послышался радостный крик: «Ведут!»
Привлеченный воплем грифон моментально оставил меня в покое и, расправив крылья, бросился выяснять, в чем дело.
Из арки надвратной башни показался не совсем обычный кортеж. Впереди, нанизав десяток боровиков на длинный прут, вышагивал Поймай Ветер, за ним ступали вооруженные копьями разбойники, точно драгоценная ноша некоронованного короля местных воров нуждалась в крепкой страже.
– Ты где был? – едва не наезжая конем на удивленно вытаращившего глаза парня, грозно прорычал Ян Кукуевич.
– Грибы собирал, – демонстрируя атаману боровики, насаженные на прут, точно сарацинские головы на пику, с неподдельным, как багдадский доллар, удивлением на лице проговорил Поймай Ветер. – А чего?
– Уздечки пропали, – явно теряя начальный пыл, махнул рукой государев любимец. – Ну, и так, всяко.
– Ян! – Лицо нашего старого знакомца приняло возмущенно-оскорбленное выражение. – Что за блажь? Стану я дурницу удить[31]!
– Ладно, разберемся, – несколько оттаяв, поворотил коня атаман. – Прилаживайся где-нибудь, мы в Елдин выступаем.
– В Елдин так в Елдин. – На лице воровайки опять воцарилось невозмутимо-равнодушное выражение, и он как ни в чем не бывало рыжей молнией сквозанул к возку с казной Уряда Нежданных Дел. – Двинься, – Поймай Ветер немилосердно пхнул в бок стражника из бывших стольников, – здесь ехать буду.
Кони двигались по лесной дороге шагом, что в исполнении «ниссанов» означало почти стоять на месте. Для рывка необходимо было открытое пространство и, как мы уже знали, на елдинском тракте мест, вполне пригодных для задуманного, было предостаточно.
– Хорошие у вас скакуны, – покачивая головой, вел светскую беседу Ян Кукуевич. – Коли для моей гвардии таких пригоните, я вас без знатной награды не оставлю – это уж не сомневайтесь!
– А че, – тянул Вадим, – оно типа если так прикинуть, то в натуре…
Не знаю, что скрывалось за этой глубокомысленной фразой. Меня, честно говоря, занимало совсем другое. Я глядел на драгоценную уздечку, которой поигрывал разбойный атаман, – Красные Демонята, должно быть, из личного уважения к хозяину не тронули ее, и думал: успел ли Поймай Ветер проинспектировать заветный тайник. Да и был ли он вообще причастен к покушению на имущество разбойничьей кавалерии?
Я оглянулся. Маэстро воровства невозмутимо восседал на козлах рядом с возницей, потешая того диковинными историями. Жаль, но в такой компании расспрашивать его было не с руки.
– …Но, по жизни, они не только синими могут быть. Какие белые, какие зеленые. Ну, и там мощность, фарш…
Кукуев сын силился понять, о чем увлеченно толкует ему подурядник, когда на дороге впереди появился скачущий галопом всадник передового дозора.
– Хозяин! – не тая голоса, орал он. – Впереди войско! Юшка-каан!
Глава 24Сказ о том, что лысым холопам на панской драке не место
Нежданное известие пронеслось над проезжим трактом, повторенное десятками различных голосов, и тревога, словно выпущенная из клетки птица, шарахнулась прочь и закружила над лесом. Лицо разбойничьего атамана резко помрачнело, и разговор об автоконеводстве в единый миг утратил свою прелесть.
– Далеко ли враг? – скороговоркой осведомился он у гонца, еле удерживающего на месте разгоряченного скачкой коня.
– Еще далече, – без запинки отрапортовал тот, зачем-то маша рукой в ту сторону, откуда мог ожидаться Юшка-каан. – Но в силе идет немалой.
– Эка невидаль! – Толстые пальцы претендента от криминальных структур в привычной хватке сошлись на рукояти шипастой булавы. – Когда ж такое было, чтоб каан сей умением, а не числом брал! Ладно, не впервой. Небось выдюжим! Эх, верховые наши в ущербе, а то б мы им задали трепака!
Вероятно, это не было досужей похвальбой. Из двух этих властных мужчин Кукуев сын выглядел куда опаснее своего родовитого соперника. Во всяком случае – на большой дороге.
– Так сделаем. – Атаман подозвал нескольких разбойников, служивших у него командирами среднего ранга. – Впереди поприща[32] на два – большая просека, меж поветами граничная черта. Там в подлеске пешая рать и перехватит горлопана суесловного. Я же с конными в обход пойду да, как сеча завяжется, в спину ударю. Да смотрите ж, – специалист по придорожным засадам недвусмысленно потряс у носа ближайшего из командиров кованым шипастым шаром булавы, – вдоль просеки развернитесь в два крыла, за деревьями схоронитесь, как неживые. И чтоб ни вздоха, ни шороха! Как колонна на дороге появится – стойте да ждите. Передовой дозор вовсе мимо себя пропустите. А как сама голова появится, так капканом ловчим и схлопывайтесь. Всё уразумели?
– Как не уразуметь, батюшка! Не впервой, хозяин! Ужо всыплем хрякам! – наперебой загалдели вое… вернее, разбоеначальники.
– Ступайте, да без шуму!
– Так ить, как всегда, – осклабился один из нарочитых бандюганов.
– А ты слухай сюда, – прервал его грозный атаман. – Возьми своих, да пригляди, чтоб с этих голов, – он кивнул в нашу сторону, – волос не упал.
– А ежели вдруг бежать удумают? – с сомнением в голосе осведомился будущий начальник нашего конвоя.
– Ну, ежели и впрямь удумают, – повышая голос, чтобы наверняка могли слышать и мы, пророкотал Ян Кукуевич, – тогда пущай и головы слетают, не то что волосья. Но токо ж смотри: ежели вдруг чего лишнего себе позволишь – с тебя спрошу!
Он взмахнул рукой, призывая всадников следовать за собой, и, свернув с дороги, погнал коня сквозь лесную чащобу.
Как я и предполагал, наш предусмотрительный хозяин обладал богатым опытом в устройстве нежданных встреч на лесных дорогах. Солнце, уже изрядно насмотревшееся за сегодняшний день на людские безобразия, всё ускоряло бег по небосводу, спеша отдохнуть от увиденного, когда по дороге собранной рысью промчал десяток верховых высланного Юшкой дозорного разъезда. Затем, четверть примерно часа спустя, точно голова ползучего гада, из лесу, из дальнего от нас конца просеки, неспешно выползла колонна. Золотой штандарт с синим вепрем хлопал на ветру, точно стараясь привлечь к себе внимание, однако едва ли кто-то вслушивался в эти тоскливые звуки, пытаясь угадать в них грядущую судьбу.
– Красиво идут, – недовольно качая головой, проговорил Вавила Несусветович. – Точно в стольный град с победой ворочаются. С чего бы это вдруг?
Я, стараясь не привлекать внимания стражи, достал из бардачка-ольстреди небольшую подзорную трубу и навел ее окуляр на верховых, неспешно, точно гуляючи, пересекающих лесную просеку.