Я приносил ей прямо к домику самые вкусные куски, но она отворачивалась.
– Надо есть! – говорил я и тыкался Серой Шейке в нос.
Нос был горячим.
Наутро Оля пришла вместе с доктором Олегом. Сородичи разбежались – кто в свои домики, кто – в летние вольеры. Остались только мы с Серой Шейкой.
– Да, – вздохнул наш ветеринарный врач, – надежды не оправдались. Надо забирать.
«Как забирать? – заволновался я. – Нельзя её от нас забирать! Здесь лечите!»
Я вскочил и заходил перед доктором Олегом, оттесняя его от Серой Шейки.
– Всё понимаю, друг, но тут уже ничем не поможешь.
Он попытался протянуть руки к моей подруге, но я сделал взмах лапой. Нет, конечно, не сильно, доктор Олег этого не заслужил. Он был хорошим человеком, я это чувствовал. Но дал понять, что трогать Серую Шейку нельзя. Мне казалось, что если он её унесёт, то больше я никогда не увижу мою подругу.
– А ты можешь её здесь наблюдать? – предложила Оля, видя моё сопротивление.
Всё-таки она лучше всех понимала нас. Жаль, что не могла стать для всех хозяйкой.
Доктор Олег покачал головой и сказал:
– Ладно, сейчас принесу шприц.
И, присев на корточки прямо напротив меня, спросил:
– Пустишь к ней? Полечить?
Я отошёл в сторону. Что я, человечьего языка не понимаю?
Когда Серой Шейке делали укол, она тихонько вскрикнула. И я подумал: «Лучше бы мне сделали укол вместо неё, было бы не так больно».
Доктор Олег, успокаивая, гладил кошку между ушами и говорил:
– Я приду завтра, ребята! Серая Шейка, слышишь меня? Завтра будет легче!
Я ходил между человеческих ног, тёрся об них и мурчал. Как ещё я мог отблагодарить?
А вечером Серой Шейке стало совсем плохо. Сначала она задыхалась, а потом прохрипела:
– Как же мне холодно!
– Сейчас! – я протиснулся к ней в домик. – Только дыши, дыши!
Я лежал, согревая Серую Шейку своим телом и шептал:
– Всё будет хорошо! Завтра придёт доктор Олег, сделает ещё один укол, и тебе сразу станет легче! Терпи! Скоро наступит завтра.
Не помню, как и уснул. Проснулся от ласковых Олиных рук.
Серая Шейка больше не хрипела. Она лежала молча, слегка завалившись набок.
– Иди ко мне, Пушистик! – волонтёр гладила меня, вытаскивая из домика.
Доктор Олег стоял рядом.
– Ну что, дружок, – развёл он руками, – так, к сожалению, бывает. Думаешь, мне легко? К этому невозможно привыкнуть.
Ветеринарный врач забрал домик вместе с Серой Шейкой и вышел.
А Оля прижала меня к себе и прошептала:
– Всё будет хорошо. Серая Шейка улетела на радугу.
Оля долго сидела с нами, гладила то одного, то другого, не спуская меня с рук. Что-то рассказывала, я не всегда понимал её, но чувствовал тёплый голос и даже слегка задремал. Затем Оля положила меня на кровать и вышла за дверь.
– Они говорили, – посмотрел я на то место, где стоял домик, – что завтра ей будет лучше.
– Увы, мой друг, – раздался голос Рыжего со второго этажа, – завтра наступает не для всех.
– А что такое – радуга? – спросил Марсик и посмотрел на Василия.
– Это ещё одна человеческая придумка, – дед открыл свой единственный глаз. – Семицветный мост между мирами. По радуге – весёлой и яркой – можно убежать туда, где нет ни возраста, ни болезней, ни всяких несчастных случаев.
– Мне нравится такая придумка! – сказал Марсик.
– Мне тоже, – вздохнул Василий и отвернулся к стене.
А я забился под кровать. Есть и пить мне не хотелось. Как и разговаривать.
Так прошла неделя.
Заключение
Утром мы с мамой и папой ехали в приют.
– Вань, – спросила мама, – ты уже определился, кого хочешь: кота или кошку?
– Кота, – решительно сказал я.
– А может, собаку возьмём? – предложил папа.
– Кота! – повторил я и добавил: – А к нему можно и собаку.
– Ну, – неуверенно произнесла мама, – как-нибудь позже об этом подумаем. Хорошо?
Родители спорили, кто лучше: кошка или собака. Говорили, что это для собаки человек – хозяин, а для кошки он всегда будет слугой. А я сказал, что во всех случаях надо быть просто другом.
Нас встретил оглушительный лай.
– Да, – улыбнулась волонтёр Оля, которой мы предварительно сообщили о своём приезде, – у нас здесь живут не только кошки. Собак очень много – около двух тысяч, а котиков – почти триста.
– Как коты попадают в приют? – спросила мама.
– Бродячих отлавливают во дворах, домашних забирают из квартир одиноких бабушек, которые уже покинули этот мир. Есть ещё третий вариант – кошек подбрасывают под ворота в переносках. Это для них тяжелее всего.
– Почему? – удивился папа.
– Охранник не выходит за территорию без необходимости, – пояснила Оля. – Иногда подкидыш так и сидит весь день под забором. В жару в переноске нечем дышать. Под дождём она полностью промокает. А зимой вообще не все доживают до того момента, пока кто-нибудь выйдет за ворота.
– А потом? – поёжился я. – Вот они к вам попали. Что дальше?
– Сначала кошек отправляем на карантин, – начала рассказывать Оля. – Здесь их осматривает ветеринарный врач, берёт анализ крови на разные инфекции. Тут же делают им прививки, стерилизуют, если это необходимо, и чипируют. Если котейка болен, его переносят в лазарет. Там, кстати, есть отдельная комната для котят. Ну, а если всё в порядке – на тусовку к другим котикам.
Мы прошли открытые собачьи вольеры, там несколько человек выгуливали животных.
– Это волонтёры, – махнула Оля рукой. – Если они не придут, собакам так и придётся сидеть в клетках. Только с волонтёрами они могут погулять и побегать.
Кошачий вольер начался с предбанника, где хранился корм, опилки для туалета и всякие хозяйственные принадлежности.
Прежде, чем запустить нас в комнату к котам, Оля проверила, закрыта ли входная дверь.
– Котейки – они такие, склонны к побегу, – улыбнулась она и продолжила рассказывать: – У нас много бывшедомашних котиков. Все они ждут ласки и общения.
Я в напряжении шагнул в кошачью гостиную, вспоминая свой недавний сон. Где он, МОЙ кот? Ждёт ли меня?
Первым к нам подбежал худой котёнок-подросток. В зубах у него был мячик. Котик осторожно положил его передо мной.
– Привет! – присел я. – Хочешь поиграть?
И я поддал рукой мяч. Кот побежал за ним, схватил в зубы и снова принёс мне.
– Надо же! – удивилась мама. – Как собака, играет! А хорошенький какой!
– Это наш Марсик, – погладила Оля игривого котика. – Наверху – Рыжий, трёхцветную кошечку зовут Клеопатра.
Мама взяла кошачью удочку и поиграла с Клеопатрой. Марсик бросил мяч и тоже втянулся в их игру.
А Оля продолжала знакомить со своими подопечными:
– Чёрная красавица – Мурена. Из окошка в летние вольеры выглядывает кот Степан. У Василия нет одного глаза, но он очень умный кот.
– А кто лежит в домике? – спросил я, увидев торчащий пушистый хвост.
– Это наш Пушистик, – сказала Оля.
– Он болеет? – нахмурилась мама.
– Нет, – покачала головой волонтёр. – Просто немного грустит.
Я вдруг почувствовал, как сильно забилось моё сердце.
– А можно – его?
– Ты же даже ещё не видел! – удивилась Оля.
– А, может, он всё же больной? – не унималась мама. – Все кошки общительные, а он забился в свой домик и носа не кажет.
Один папа всё понял. Он взял меня за плечи и слегка подтолкнул вперёд:
– Давай!
Я подошёл ближе и поскрёб пальцем стенку домика.
Неожиданно показалась усатая голова. Глаза кота – глубокие бездонные колодцы – пристально смотрели на меня.
– Привет, друг! – я протянул руку и почесал у него между ушей.
Кот моментально вылез из домика и боднул меня головой. Вот бошкарь! Какой же он мягкий и пушистый!
Я засмеялся и обнял его, а кот замурчал мне в ухо.
– Ты – МОЙ кот! – прошептал я ему.
Пушистик продолжал петь свою песню, и мне показалось, что я понял, о чём он мурчал. Кажется что-то про СВОЕГО человека.
– Дальше пойдём? – спросила Оля. – Ещё посмотрите?
– Кажется, мы нашли того, кого искали! – пожала плечами мама и тихонько засмеялась.
А папа стоял молча и улыбался всем нам.
Ехали мы домой уже вчетвером. Пушистик сидел рядом со мной и с любопытством посматривал по сторонам. Ветер проникал в слегка приоткрытое окно, трепал мои волосы и пушистую шерсть кота. Я положил руку на мягкую шубку, и кот тут же выгнул спину. Потом боднул меня и посмотрел прямо в глаза.
– Всё хорошо, друг! – шепнул ему я. – А завтра будет ещё лучше!