Но если здесь Марина, то этот план можно считать проваленным. Она очень любит поговорить.
Я убрала ключ из замочной скважины – открывать для меня блок закончила Марина. Не успела толком войти внутрь, как она кинулась мне на шею:
– Ура, Яна вернулась! Почему ты так рано?
Она шагнула назад и посмотрела мне в лицо, будто все еще никак не могла поверить в реальность происходящего. Глаза у Марины были ярко-голубыми, отлично подходящими к ее имени.
– Хватило, – я слабо улыбнулась.
– Понимаю, – Марина заправила за ухо прядь коротких кудрявых волос. – У меня причина та же самая. С моей матерью невозможно находиться наедине дольше трех дней. Так что я тут со среды, да… Ну, проходи. Теперь станет веселее! Осталось только Леру дождаться…
– Здесь до сих пор холодно? – спросила я, стягивая рукавицы.
Ответ меня ничуть не удивил.
– После теплой квартиры кажется, будто здесь в десять раз холоднее, – Марина шмыгнула носом.
Ничего другого ожидать и не следовало. Даже одежда говорила за соседку – на Марине был теплый шерстяной свитер, надетый поверх клетчатой фетровой рубашки.
Я стянула куртку, повесила ее на крючок общей для двух комнат прихожей, почти сразу об этом пожалев.
Как ни беги – от холода никуда не скрыться. Я ведь уже говорила.
– Я поставлю чайник, Яна, – заявила Марина, потянувшись к дверной ручке. – И не спорь! А потом все тебе расскажу. За те три дня, что я просидела здесь одна, рассудок начал плавно меня покидать. Ты ведь не против, да?
– Конечно.
– Вот и чудесно.
Пока я разувалась и мыла руки, чайник почти успел вскипятиться. Я вошла в комнату, сопровождаемая его яростным бульканьем.
В отличие от квартиры отца, здесь ничего не говорило о том, что в комнате живу именно я. Стандартная кровать – мне достался первый этаж двухъярусной – со слишком мягкой сеткой. Стол, в одном из углов которого стояла пирамида из тетрадей, в другом – два стаканчика с канцелярией, а место по центру занимал ноутбук. Полка над ним, заставленная учебниками. Один из гвоздей, на который она крепилась, держался в стене на честном слове, так что учебники уже почти полгода грозились свалиться мне на голову, но пока держались. Один из отсеков старого деревянного шкафа с минимальным набором одежды.
Собственно, ничего больше у меня и не было.
Никаких мягких игрушек, как у Марины – а вся ее кровать и большая часть стола была завалена мягкими игрушками, привезенными из дома или подаренными уже здесь.
Никаких художественных книг, как у Леры, которая временами любит жаловаться, что не успевает ничего читать, и все равно продолжает покупать книги.
В нашем общежитии к каждой комнате предполагалась персональная кухня (вообще-то лет тридцать назад были и общие, но это время давно прошло). Наша кухня умещалась на площади метр на метр. Табуретка с чайником и тумбочка с однокомфорковой плиткой. Слева – полочка с тремя отделами, сплошь заваленная крупами и посудой. Наверху, на прикрепленной к стене подставке, микроволновка.
Ближе всего к кухне располагался стол Леры, поэтому именно его чаще всего использовали в качестве обеденного. Лера не имела ничего против ровно до того момента, пока Марина едва не утопила в сладком чае ее ноутбук. После этого случая она предложила нам ужинать за собственными столами, так мы и делали (если Лера оказывалась в комнате).
Но сейчас Леры не было, и стол мы заняли именно ее.
Впрочем, сейчас он почти пустовал.
От чая пахло карамелью, к нему Марина предложила ореховые вафли, и я не стала отказываться.
– Итак, – заявила Марина, сделав глоток из полулитровой стеклянной кружки. – Ты готова выслушать историю наших с маминых недопониманий? Или хочешь для начала отдохнуть с дороги, чтобы после лучше ей проникнуться?
– А Андрей в городе? – поинтересовалась я. Андреем звали парня Марины.
– Ты хочешь спихнуть отважную миссию по выслушиванию недопониманий на Андрея? Ну, так не пойдет, – отозвалась она категорично. – И – нет, Андрей ещё не вернулся, но завтра утром сядет на маршрутку и к обеду уже будет здесь. Я отстану от тебя только тогда, дорогая Яна. И! Ты тоже должна будешь рассказать мне о том, как все прошло. Слушай, можешь даже сейчас. Иначе потом я могу увлечься, да, я сама знаю об этом своем недостатке…
– Нормально, – призналась я нехотя. Ни о чем из того, что действительно меня волнует, рассказать я Марине не могла – не поймет. А даже если и могла, то не стала бы. Я в целом в последнее время стараюсь говорить о себе как можно меньше, пусть и, к сожалению, получается не всегда. – Отец… Папа все еще работает. Нашел себе… сожительницу.
И теперь они работают вместе.
– Воу. И как она? Страшная?
Не выдержав, я хмыкнула и потянулась к вафле.
– Я бы сказала, наоборот. Вполне красивая. И характер у нее… интересный. Двоюродный братец до сих пор учится в первом классе. И у него, кажется, получается… Вот и все.
– Вот и все? – повторила за мной Марина. – Ну нет, так не пойдет. Папа и брат? Больше никого? Не пересеклась ни с кем из старых знакомых?..
– Пересеклась… – протянула я. – С одноклассницей пересеклась – замуж в апреле выходит… С давним другом… бывшим. Мы поссорились за год до моего отъезда.
– И как он? Между вами было что-то? Он сожалеет о ссоре?
Если что между нами и было, то лишь стена недосказанных слов и непроизнесенных обид.
Я вспомнила глаза Влада, полные разочарования, что так недавно пытались заглянуть в мою душу.
– Скорее, сожалеет о встрече, – пробормотала я. – Ну? – посмотрела на Марина. – Теперь твоя очередь. Что там у вас… с мамой?
– Хитро, – Марина покачала головой. – Ладно, так и быть. Если ты не хочешь ничего рассказывать, то это значит – тебе есть, что скрывать… Шутка. Я бы тоже не хотела вспоминать про того, с кем поссорилась. Тем более если это мой давний друг. По личному опыту знаю, что такая дружба обычно рушится из-за какой-то мелочи. Так вот, слушай. У меня абсолютно невыносимая мама. Нет, ты понимаешь – она обвинила меня в том, что я трачу слишком много электричества! А что мне, сидеть в темноте теперь и слепнуть? И так уже скоро придется идти за очками, с нашей нагрузкой. Не успела я приехать, как…
Я слушала Марину вполуха, не особенно вникая в суть произносимых ей слов.
За окном разгулялся ветер.
Он жутко гудел и пытался проникнуть в нашу комнату. И у него это даже получалось, как бы старательно мы не пытались заклеить старые деревянные окна (а в нашей комнате их было целых два).
Лера вернулась сравнительно скоро, вечером этого же дня.
Марина долго держала ее в объятиях, мы же с Лерой лишь обменялись приветствиями на расстоянии. Не люблю, когда кто-то меня касается. Ничего не могу с собой поделать.
– Как будто не уезжала, – заметила Лера, когда Марина стала поить чаем ее. Марина никогда не угощает чаем просто так, обязательно пытается что-то разузнать. – Изменились только обои в прихожей. И Валет стал ещё толще. Мама чересчур любит накормить его так, чтобы «бедный котик не строил голодные глазки».
Я легла спать ровно в полночь, Лера же свалилась ещё раньше.
Дорога вымотала нас обеих, и, как Марина не пыталась нас растормошить, мы не поддавались.
Впереди оставался один-единственный день каникул, и я собиралась посвятить его походам по магазинам – нужно было докупить учебных принадлежностей. И, может быть, даже выбрать новый свитер – все старые мне уже надоели.
А после начнется гонка.
Такая обыденная учебная гонка. И абсолютно никакого колдовства.
***
Прошло всего два дня нового семестра, а нас уже успели вдоволь нагрузить. В первый же день мы написали проверочную, во второй получили задания для докладов и, пожалуйста, в среду нам назначили контрольную по физике, которая должна была проверить оставшиеся со школы знания. Я шла на химию совсем не потому, что любила физику больше всех остальных предметов (все обстояло с точностью наоборот). Но, увы, эти две области оказались слишком сильно связаны.
– Я приведу Андрея, если вы с Лерой не против, – заявила Марина во вторник, после занятий. С последней лекции, общей для всего потока, мы с ней уходили вместе, Лера же задержалась с одногруппницами. – Он нам что-нибудь объяснит. Там механика, да? Черт, Яна, я совсем не разбираюсь в механике… Впрочем… – она тут же заметно развеселилась. – Нам сказали, что эта контрольная ни на что не повлияет, верно?
– Только на отношение к нам преподавателей, – заметила я.
– Невелика потеря, – Марина махнула рукой. – У кого-то завтра вообще пересдача по матану. Впервые жалею, что не иду на пересдачу… Можно было бы оправдать прогул подготовкой.
Возле гардеробной мы остановились.
Несколько минут назад закончилась четвертая пара, но, как оказалось, не только у нас. В очереди стояло по меньшей мере человек тридцать с учетом того, что гардеробщиц работало всего двое. Мы застряли здесь надолго. Пришлось послушно вставать в конец очереди.
– А я уже говорила, что Андрей собирается устроиться в институт? – болтала Марина. – На квантовика, что-то такое. Вот скажи мне, кто в здравом уме поступает на физика?.. То есть, конечно, это все прикольно, но лишь со стороны, а Андрей…
Кто-то коснулся моего плеча. Я повернулась.
Оказалось, что я внезапно понадобилась Софии.
Или Софе, как здесь все ее называли. Софа была высокого роста, с женственной фигурой и прямыми русыми волосами, спускающимися ниже пояса. Зеленые глаза, пухлые губы, брючный костюм, укороченные сапоги на каблуках – когда я увидела Софу в первый раз, среди других студентов, сразу предположила, что она учится на экономическом факультете. Так оно и оказалось.
Между нами не было ничего общего.
Кроме колдовства.
Софа оказалась черной ведьмой, одной из немногих, кого я повстречала в этом городе. Маги здесь чаще всего попадались отчего-то белые, в отличие от моего родного города, например. Может быть, так хитро действовал магический естественный отбор.