И услышал свою детскую ложь:
«Мама была здесь весь день».
Или:
«Я думаю, она ушла завтракать с Лореттой».
Теперь он понимал, почему Лидия не фотографирует. Просто в фотографиях заключены воспоминания, которых не хочется видеть.
Рауль лгал не просто во имя спасения.
Он лгал, чтобы защитить себя.
Снова и снова.
Он вспомнил более веселое расположение духа матери, когда та начинала петь и чаще выходить из дома, когда смеялась и играла с ним.
И он лгал.
Снова и снова.
Внизу расстилалась карта его истории. И там не было ничего, что бы хотел видеть Рауль.
Но он все равно заставлял себя смотреть.
Море волновалось и пенилось, ударяясь об острые камни, когда он увидел монастырь.
Далекий от обветшания, тот гордо высился на горизонте. Рауль вспомнил, как плакала мать, когда его пришлось закрыть.
Неужели это действительно была ее мечта?
Вертолет пошел на посадку и вскоре приземлился на зеленой лужайке.
Рауль думал, что у ворот его остановит охранник, но там никого не было.
Он увидел ресепшен и направился к нему. Не обращая внимания на звонок, толкнул тяжелую дверь.
Мягкий желтоватый свет смягчал каменные стены. За столом сидела женщина, одетая в униформу медицинской сестры.
Она улыбнулась:
– Чем я могу вам помочь?
– Я приехал, чтобы поговорить с Бастиано.
Ни одной морщинки на ее гладком ботоксном лбе. Хотя нет. Когда она с застывшей улыбкой сверилась с компьютером, в глазах появилось беспокойство.
– Могу ли я узнать ваше имя?
– Рауль Ди Саво.
Ей, вероятно, пора повторить процедуру ботокс-инъекций – улыбка увяла, между бровями обозначилась морщина.
О, это имя даже сейчас хорошо известно в долине!
– Вы договаривались о встрече?
– Нет. Он не ждет меня.
– Совсем напротив.
Голос Бастиано раздался прежде, чем фигура вышла из тени арки. Лучи солнца поймали шрам на щеке.
Раулю показалось, что перед ним появился сам дьявол.
– Бастиано. – Он даже не удосужился убрать лед из голоса. – Я хотел бы поговорить с тобой.
– Не сомневался, что ты захочешь. – Голос Бастиано был так же холоден. Он не собирался тратить свой шарм на неприятеля. – Пойдем.
Рауль последовал за ним по крытой галерее вокруг внутреннего дворика, где под низким послеполуденным солнцем сидела небольшая группа людей. Словно по команде, они прекратили беседу и посмотрели на двоих мужчин в темных костюмах.
Даже женщина с ресепшен последовала за ними и стояла, глядя им вслед, пока они не исчезли в старой трапезной.
Солнце скрылось за тучами, и окна выглядели как фоторамки с видами ревущего внизу Сицилийского пролива.
– Садись, – предложил Бастиано.
Рауль выдвинул стул и сел напротив. Он знал, что отказываться грубо.
– Мне нужна кое-какая информация, – начал он. – Я бы предпочел не сваливаться на тебя, но ты не отвечал на мои звонки.
Бастиано ничего не сказал, однако Рауль заметил, как его губы едва заметно дрогнули. Естественно, зачем ему отвечать? Куда приятнее смотреть, как он будет просить.
– Я не перезванивал, поскольку не думал, что смогу тебе чем-то помочь. – Бастиано кивнул на лежащую рядом стопку бумаг. – Алим сказал, что ты пытался с ним связаться. Я знаю, ты хотел получить этот отель. Но соглашение уже достигнуто, контракт ожидает моей подписи.
Ага. Значит, Бастиано думает, будто он здесь из-за отеля «Гранд-Лючия».
А почему бы, собственно, ему думать иначе?
Несколько недель назад это было единственное, что имело значение для Рауля. Прижать Бастиано, прирастить недвижимость и увеличить свое состояние.
– Я здесь не по поводу отеля. – Рауль заметил, как на лице Бастиано на мгновение отразилось беспокойство.
– Так чего же ты хочешь?
– Ты, кажется, собирался инвестировать в какую-то недвижимость в Англии.
– У меня там много инвестиций.
– Я имею в виду замок.
Рауль знал, в какой момент Бастиано понял причину его визита. И он не делал усилий, чтобы скрыть торжествующую улыбку.
– Я не помню.
– Конечно, помнишь. – Рауль отказывался поддерживать игру. – Если сообщишь детали, я буду благодарен.
– Мне не нужна твоя благодарность.
«Приходить сюда было безумием», – понял Рауль.
Однако все, что он делал последнее время, выходило за рамки разумного.
И вот теперь он сидит перед своим врагом и просит о помощи.
Но оставались и другие вопросы, которые ему хотелось бы прояснить. Возможно, Бастиано держит ключи от его прошлого.
Прошлого, в которое Рауль предпочел бы не возвращаться.
«Да, это форменное безумие», – решил он.
И направился к двери. О манерах можно больше не беспокоиться. Благодарить Бастиано все равно не за что.
– Я не нуждаюсь в твоей благодарности, – услышал он голос за спиной. – Правда, кое-что все же хочу от тебя получить.
Рауль не обернулся.
– Если вернешь кольцо, я предоставлю тебе информацию.
Рауль остановился, стараясь не прислониться к двери. Казалось, из легких выкачали весь воздух и он снова оказался в зале суда, глядя на кольцо с изумрудом и гадая, откуда оно взялось.
Джино не подарил матери ничего, кроме тонкого золотого колечка, которое с таким же успехом могло оказаться цепью с ядром. Однако Марию это привязало к нему на всю жизнь.
Хотя нет, не совсем.
В конце концов, она оказалась ему не верна.
– Я подарил его твоей матери за неделю перед ее смертью. Оно принадлежит моей семье.
– Почему ты подарил его ей?
– Она сказала, что хочет уехать из Касты вместе со мной. Кольцо скрепляло наши планы.
– Ты думаешь, я поверю, что между вами была любовь?
Бастиано пожал плечами:
– Какое-то время я так думал. Хотя на самом деле это был просто секс.
Рауль в одно мгновение пересек комнату и уже занес руку, чтобы перевернуть стол и добраться до горла Бастиано, когда увидел в его руках нож для разрезания бумаг.
– Я хочу получить кольцо, – повторил тот.
Дурацкий нож остановил Рауля.
Чтобы не припечатать к стене и не завершить свою месть.
– Ты получишь его.
Бастиано записал детали и сообщил то, что несколько лет назад заставило бы Рауля снова потянуться к его горлу.
– Не делай из нее святую, Рауль. Она была далека от этого.
Когда он вышел, голова готова была взорваться.
Лопасти вертолета пришли в движение, как только пилот заметил его. Рауль побежал через поле.
Это заняло несколько минут.
Всего лишь несколько минут.
И вот он уже стоит у могилы матери.
Здесь все, казалось, было спокойно, лишь гомон птиц да звон его телефона, но гул в ушах остался.
И это не пройдет никогда.
Или, скорее, отступило на время, когда он был с Лидией.
Рауль выключил телефон. Казалось, даже птицы умолкли, когда он посмотрел правде в глаза.
Бастиано был не первым ее любовником.
Он был последним.
И их было много.
Он оглянулся на монастырь и вспомнил ее слезы, когда его закрыли. Он помнил ее и другой, более оживленной и жизнерадостной. И поскольку видеть, как улыбается мать, – необходимая потребность для каждого ребенка, – Раулю приходилось лгать.
Снова и снова.
Мария Ди Саво.
Чокнутая, как называли ее некоторые.
Нет, просто слабая.
С более открытыми, чем в прошлый раз, глазами Рауль стоял у могилы.
– Покойся с миром. – Он наклонился, чтобы положить лилии.
Но потом передумал и разделил букет на две части.
Здесь есть еще кое-кто, кого он никогда бы не смог простить. Раньше Рауль был уверен в этом.
Теперь же это казалось возможным.
Был ли Джино действительно его отцом?
Забеременеть в шестнадцать лет в долине считалось позором.
Был ли Джино добрее в молодости?
Жил ли он с осознанием ее постоянной готовности изменить ему?
Этого Рауль уже никогда не узнает.
Зато, почему его били, он теперь мог понять.
И какую-то дань уважения все же следует отдать Джино.
– Покойся с миром. – И Рауль положил оставшиеся лилии на могилу Джино Ди Саво.
Глава 13
– Это одна из недавних его работ.
Менеджер по оценке пригласил директора, и Лидия начала понимать, насколько ценная эта статуэтка.
– Она сделана три месяца назад, – заявила она, но никто даже не посмотрел в ее сторону.
Этим утром она решила, что настало время стать практичной.
Лидия вернулась в замок, ожидая упреков и сцен со скандалами и взаимными обвинениями.
Не только она не плакала на похоронах отца.
Валери тоже сумела сдержать слезы, и вот дамба наконец рухнула.
– Прости! – Она упала в кресло и разрыдалась. – Я выгнала его. И сказала, чтобы он больше не возвращался.
Морис не был дорог Лидии, поэтому, не став ничего выяснять, она сделала то же, что и Рауль. Сохраняя спокойствие, налила коньяку и предложила матери выпить.
И жизнь потекла своим чередом.
В замке по-прежнему проводились свадьбы, все так же не хватало денег, и того, что можно продать, оставалось все меньше и меньше.
Неделю назад она предложила матери провести некоторое время с ее сестрой, которая жила в Эссексе.
Лидии хотелось побыть одной.
Она была беременна.
Обладая практической жилкой матери, она решила первым делом выяснить, сколько может стоить статуэтка.
Не для того, чтобы спасти замок.
Рауль был прав: это потребовало бы постоянных вливаний.
Деньги от продажи статуэтки могли бы пойти в качестве первого взноса за дом.
Но когда оценщик пригласил директора, Лидия поняла, что этих денег, вероятно, хватило бы больше, чем на депозит.
Возможно, она смогла бы купить и дом.
Более того, смогла бы обеспечить своего ребенка. Раулю даже не нужно ничего знать.
– Вы думаете о нью-йоркском аукционе? – спросил оценщик старшего компаньона.
– Аукцион уже прошел.
Тогда он посмотрел на Лидию и предложил ей выбор.