– Она всегда была добра ко мне, а когда отец умер, я знал, что она осталась без работы.
– Значит, у тебя все-таки есть друзья?
– Наверное.
Они снова были в его спальне, там, куда Лидия поклялась никогда не приходить.
Сейчас она показалась ей даже более роскошной.
– Как здесь красиво!
– Теперь она твоя.
Он увидел, как напряглись ее плечи.
– Я серьезно.
– Рауль, мы можем поговорить об этом завтра? Нам еще многое нужно решить.
– Все уже решено.
Она покачала головой:
– Я здесь только потому, что ты узнал о моей беременности. Не думаю, что это такая уж хорошая основа для отношений.
– Я тоже, – согласился он. – Но дело не только в ребенке.
– Ради бога, не надо говорить правильные вещи. Ты лжец, Рауль. – Она вспомнила, как они первый раз летели сюда. – Ты стоял там и говорил, что это правда, и тут же снова лгал.
– Когда я держал тебя за руку, я не лгал. И когда первый раз у нас не было секса. – Он задумался. – На секунду мне пришла в голову мысль, как хорошо было бы опередить его.
Она рассмеялась, а может, и всхлипнула.
Какая трогательная честность!
– Но потом я остановился, – напомнил он.
– Ты должен был мне признаться, что знаешь Бастиано.
– Понимаю, но в этом случае ты бы ушла. И ведь ты ушла.
– Разве ты сказал… – начала Лидия, но остановилась. Он прав. Каким бы образом она это не узнала, все равно бы ушла.
– Я очень скучал по тебе.
Теперь она знала, что он лжет.
– Так скучал, что не сделал ничего, чтобы меня найти, пока я сама не позвонила?
– Лидия, я даже фамилии твоей не знал. Я отправил в Англию Аллегру, чтобы проверить все замки. Можешь сама у нее спросить.
– Она скажет то, что ты ей прикажешь.
– Мне повезло, наконец-то я нашел кого-то столь же недоверчивого, как сам.
Лидия усмехнулась:
– У тебя было три месяца, чтобы меня найти.
– Я был уже в дороге, когда получил твое сообщение. Вот!
Он достал из кармана записку с ее именем и адресом.
– Это почерк Бастиано. Я ездил в Касту, чтобы спросить у него.
Лидия подумала, что навсегда сохранит эту записку. Теперь она знала: по ней действительно скучали.
– Ты только за этим ездил к Бастиано?
– Во всяком случае, не ради его компании.
– Вы не подрались?
– Нет. Почти. Он сказал, что в обмен на твой адрес хочет получить кольцо. Вероятно, оно принадлежало матери. Он ведь сирота. – Рауль заставил себя это сказать. – Он был не первым ее любовником.
– Откуда ты знаешь?
– Я еще в детстве лгал отцу, прикрывая ее.
А потом и себе, желая спасти память о ней.
– Бастиано тогда было семнадцать – вдвое моложе ее. Тогда я думал, что мы уже взрослые, и ненавидел его.
Теперь все выглядело совсем по-другому.
– В детстве мы были друзьями.
– Вы не могли бы стать ими снова?
Рауль хотел рассмеяться, но потом задумался:
– Не знаю.
Было приятно вот так лежать и разговаривать с другим человеком, вместо того чтобы пытаться разобраться во всем самому.
– Думаю, у моей матери давно уже были проблемы. Вероятно, еще до того, как она вышла замуж. Я даже не знаю, сын ли я моего отца.
– Это имеет значение?
– Для него, думаю, имело.
– Поэтому он тебя и бил?
Он никогда не говорил ей, отчего у него на спине шрамы, но она каким-то образом догадалась.
Он кивнул.
Теперь, когда он думал о том времени без ненависти, картина начала проясняться.
– Я не охотница за деньгами, Рауль. Я все это придумала.
– Я знаю. Сам положил статуэтку тебе в чемодан, помнишь? – Он снова и снова возвращался к тому моменту.
– Не думаю, что я принимала таблетки каждый день, хотя мать и настаивала на этом. Я не собиралась спать с Бастиано, и, возможно, мне следовало знать, чем рискую. Тогда я об этом не думала.
– Если бы на тебе даже был пояс верности, я бы позвонил, чтобы прислали болторез. Я мог бы настоять, чтобы мы использовали презерватив. Ты, кстати, уже сказала своей матери о ребенке?
– Нет.
– А когда собираешься?
– Когда почувствую, что готова.
– Я рад, что ты мне первому рассказала.
– Она была в ужасном состоянии, когда я вернулась. Думаю, она наконец по достоинству смогла оценить Мориса и выгнала его. А сейчас она у своей сестры.
– Лидия, я бы заботился о твоей матери, но не о нем.
Мориса он никогда бы не смог простить.
– Ты ведь выйдешь за меня?
– Рауль.
О, она понимала, что небезразлична ему. Но по-прежнему частично продолжала сомневаться.
Без ребенка ничего бы этого не было.
Однако, ничего не поделаешь, придется принимать все как есть, так до конца и не узнав, были ли они вместе только из-за ребенка. В остальном все почти идеально.
– Мне было плохо без тебя, – признался Рауль.
– И мне.
– Я серьезно. И постоянно такое ощущение, будто что-то не так. Словно небо висит слишком низко.
Рауль пытался понять, что было не так все эти месяцы, и сейчас вдруг понял.
Он никогда не чувствовал этого прежде.
Лидия лежала, глядя на освещенную лунным светом люстру. Ставни были открыты, снизу доносилась песня гондольера.
А потом она услышала.
Нет, не звук колокола.
Но также отчетливо и ясно.
– Я люблю тебя.
Эти слова могли быть сказаны много раз, но, когда их говорили правильно, они звучали исключительно точно, без фальши. И звук, и чувства продолжали вибрировать и звучать, даже тогда, когда должны были смолкнуть.
Она услышала его правду.
Это действительно любовь.
Эпилог
Но существовала еще одна его ложь.
Рауль вставал ночью к ребенку.
Кормил и менял подгузники.
Серена вошла в их жизнь четыре недели назад и пока вполне оправдывала свое прекрасное имя.
Да, она была из Венеции, или Серениссимы, но имя для нее выбрали, скорее, из-за характера.
Им повезло. Их малышка была очень спокойной.
Конечно, девочка плакала, но быстро успокаивалась, когда ее брали на руки.
Родители ее ужасно любили.
От светлых кудряшек до крошечных пальчиков.
Не открывая глаз, Лидия знала, что уже семь часов. Ее любимый колокол уронил первую глубокую ноту, к которой скоро бы присоединились остальные.
Рауль в одних пижамных брюках стоял на балконе, уговаривая Серену поспать еще.
Сердце Лидии растаяло, когда она увидела, как нежно он держит дочь.
Потом она закрыла глаза и притворилась спящей.
– Ш-ш-ш, – увещевал он, поскольку Серена не захотела возвращаться в свою кроватку. Наконец она успокоилась и заснула.
Рауль начал одеваться.
Воскресенье стало их любимым днем.
Он на пару минут вышел бы из спальни, чтобы вернуться с завтраком, который приготовила для них Лоретта. Они любили по воскресеньям завтракать в постели.
Куда же он отправился?
Лидия услышала, как Рауль спустился на лифте и завел моторку.
Может быть, выпить кофе?
Иногда он это делал по утрам.
Хотя она надеялась, что сегодня не будет.
Она лежала, слушая колокола, потом повернулась на спину и уставилась на люстру. Куда бы он ни ушел, она все равно счастлива.
Так счастлива, что вскоре снова заснула и проснулась только от звука его голоса.
– С днем рождения!
Значит, он помнит.
Без всяких намеков и подсказок.
Тогда утром Лидия встретила не незнакомца, а свою настоящую любовь. Мужчину, который сказал, что в его жизни нет никого, чей день рождения ему надо бы помнить.
Теперь же таковых двое.
Рауль держал в руках коробку, перевязанную красной бархатной ленточкой, смутно знакомую Лидии.
– Baci in gondola, – сказал он. – Поцелуй в гондоле. Если бы ты не ушла в то утро, получила бы его еще тогда. – Он протянул ей коробку. – Я уже возвращался, чтобы попросить тебя остаться.
– Теперь я это знаю.
– А здесь, – он протянул ей другую коробку, – подарок.
В коробке оказался альбом с фотографиями замка.
Экстерьер и интерьер.
Переворачивая страницы, Лидия словно входила в каждую комнату. Все так, как в то время, когда она была ребенком.
Сегодня замок открыт для посетителей.
С помощью Рауля все изменилось.
Валери теперь жила в доме рядом с замком, с радостью взяв на себя обязанности экскурсовода.
Но и это еще не все подарки.
– Наш самолет в десять, – предупредил Рауль. – А после обеда мы выпьем в саду чаю. В конце концов ты сделаешь из меня джентльмена.
А впрочем, он и так джентльмен.
Тысячу раз Лидия морщилась, вспоминая свои слова, сказанные в этой спальне.
Они смогли это пережить.
Рауль вернулся в постель, и они лежали, слушая колокола и легкое посапывание дочери.
– Когда мы поженимся?
Лидия улыбнулась:
– Скоро.
– Ты все время это говоришь, – проворчал он.
Последние шесть месяцев были прекрасным сумасшествием. Их любовь сверкала, как нескон чаемые вспышки молнии, и Лидия все ждала, когда спустится с этих головокружительных высот и сможет как-то организоваться.
Теперь она начинала понимать, что рядом с Раулем никакого снижения просто не может быть.
Их поцелуй был глубоким и долгим, а потом он перекатился на нее и сказал, что устал ждать.
Она почувствовала его эрекцию. Он улыбнулся:
– Я имел в виду не это.
– Я знаю.
Но прошло уже четыре недели, и она была готова.
– Ты уверена?
Рауль делал все очень медленно, нежно, и это другая его сторона, которую он только сейчас начинал открывать в себе.
Это самый лучший ее день рождения. Они медленно занимались любовью, а потом, все еще находясь в ней, он сказал, что на сегодня у них запланировано кое-что еще.
– Что?
– Мы сегодня поженимся.
Лидия нахмурилась.
Они оба не хотели пышной свадьбы и думали, что это будет здесь, в Венеции.
Или в Риме, где они впервые встретились.
А может, и на Сицилии, потому что теперь они бывали и там.