Регистраторша в сопровождении медсестры наконец выходит из отделения, и я вскакиваю с места.
– Миссис Кроу, – говорит медсестра, – можете пройти.
– Мой сын тоже может? – уточняю я.
– Конечно. – Медсестра ведет нас на отделение, но не в один из смотровых кабинетов, а отпирает маленькую комнатку, пустую, если не считать трех стульев и столика с открытой коробкой салфеток.
Должно быть, именно здесь доктор сообщает родственникам больного плохие новости: что их любимый человек не пережил инфаркт, инсульт, автокатастрофу. Мне не хочется заходить.
– Проходите, садитесь, – приглашает медсестра с улыбкой, которую я воспринимаю как добрый знак. – Доктор скоро придет и все расскажет.
Мы с Максом садимся и ждем, и через несколько минут я вижу, как в коридоре Грейди разговаривает с высокой эффектной женщиной в юбке, белом халате и туфлях на каблуках.
– Что же все-таки происходит? – недоумевает Макс.
– Понятия не имею, – отзываюсь я, и мы встаем, когда сержант и женщина подходят к нам.
– Бет, Макс, – говорит Грейди. Лицо у него официальное.
– Миссис Кроу? Я доктор Гидеон. – И высокая спутница сержанта протягивает руку мне, затем Максу. Ей хорошо за сорок, но она стройна и прекрасно выглядит. Сразу пугаюсь.
– А вы какой врач? – интересуется Макс.
– Психиатр, – поясняет доктор Гидеон.
Оглядываюсь на сержанта, затаившегося в дверях.
– В чем дело? – с нетерпением спрашиваю я. – Где моя дочь?
– Вайолет сейчас с медсестрой. Она уже успокоилась, – сообщает доктор Гидеон. – Садитесь, пожалуйста.
– Да не хочу я садиться. Немедленно рассказывайте, что происходит, – рявкаю я, сама удивляясь собственному тону.
– Бет, – мягко говорит Грейди, – мы все здесь, чтобы помочь вашей дочери.
– А мне вот так не кажется. – Я снова опускаюсь на стул, а доктор Гидеон усаживается напротив. Макс стоит в углу и смотрит на нас, нервно кусая губу.
– Мы прямо сейчас проводим оценку состояния Вайолет и еще не закончили, поэтому было бы неплохо оставить девочку на ночь, чтобы за ней понаблюдать.
– А зачем? – недоверчиво спрашиваю я. – Не понимаю. Врачи скорой сочли, что она очень быстро придет в норму.
– Это я попросил провести оценку, – вмешивается сержант. – Я беспокоюсь о Вайолет. Бет, она ведь убежала из дома, долго пряталась в товарном вагоне, а потом снова пыталась убежать. Она явно чего-то боится.
– Конечно, – говорю я. – Конечно, боится. Кто-то пытался убить ее лучшую подругу. Мог убить и ее. – Я подхватываю сумочку с пола, куда ее положила рядом со стулом, и встаю. – Я хочу забрать дочь и уйти.
– Миссис Кроу. – Доктор Гидеон наклоняется вперед. – На данный момент Вайолет искренне верит, будто ее кто-то преследует. По ее словам, Джозеф Уизер восстал из мертвых.
– Это Вайолет вам сказала? – удивляюсь я.
– Да, – кивает доктор Гидеон. – Она довольно хорошо знает его историю.
– Проклятый проект! – вскипаю я. – Но быть не может, чтобы Вайолет поверила, будто он настоящий. Какой-то извращенец связался с девчонками, выдав себя за Джозефа Уизера. Вот что она говорила мне. Он выманил их в заброшенное депо. Разумеется, дочка считает этого человека Уизером, ведь он сам убедил ее в этом.
– Возможно, так и есть, – соглашается доктор Гидеон. – Однако же она боится. Я хотела бы дать ей немного времени разобраться в том, что в действительности могло произойти на станции.
Меня настигает понимание.
– А-а-а, так вы считаете, что на Кору напал не фальшивый Джозеф Уизер, а Вайолет? Думаете, Вайолет ударила подругу ножом, а теперь винит в этом некоего Джозефа Уизера.
– Да ни в жизнь, – слышится из угла голос Макса. – Ни в жизнь.
– Бет, на земле рядом с тем местом, где нашли Кору, было всего пять пар следов. Коры, женщины, которая ее обнаружила, и Вайолет. – Грейди, оказывается, уже сидит на третьем стуле.
Я чувствую себя в ловушке. Вот не зря тогда машина сломалась на самом подъезде к городу. Это было предзнаменование. Предостережение, что нам туда не надо. Следовало продать все, что можно, починить машину и вернуться домой в Алгодон.
– Кому принадлежат две другие пары? – слабо спрашиваю я.
– Мы не знаем наверняка, – говорит сержант. – Но одни следы маленькие, соответствуют совсем детским. Другие чуть больше. Могут принадлежать ребенку покрупнее или старшему подростку.
– Джордин, – бормочу я. – Джордин Петит тоже была там. Вайолет сказала, что ее подруги ругались и Джордин сбила Кору с ног. Та упала на рельсы и повредила руку. Разве не логично, что раз Джордин толкнула Кору, то могла бы и ножом ударить?
– Мама, – вмешивается Макс, – а как насчет банки? Я оставил ее в приемном покое.
– Что за банка? – вскидывается Грейди.
– Иди и принеси, – говорю я Максу. А копу и психиатру решительно заявляю: – Я не желаю, чтобы Вайолет кем-то разговаривала без адвоката.
Доктор Гидеон откашливается.
– Моя главная забота – Вайолет. Я не служу в полиции. Моя работа состоит в прояснении того, что происходит с девочкой в психологическом и медицинском плане. Я хочу оставить ее здесь на ночь и посмотреть, как она себя поведет, а потом будем решать.
– А если я откажусь? – спрашиваю я. По щеке катится слеза, и я быстро вытираю ее.
– Вы не можете отказаться. – Грейди говорит мягко, но я понимаю, что настроен он достаточно сурово. – Поверьте, тюрьма Питча – последнее место, где вы хотели бы видеть Вайолет. Поэтому сейчас ей лучше быть здесь. К тому же, Бет, девочке и в самом деле нужна помощь.
Одного только названия этого богомерзкого города [11] мне тогда должно было хватить, чтобы прислушаться к предзнаменованию. Как же хочется, схватив в охапку Вайолет и Макса, сбежать из смотровой, сесть в машину и рвануть подальше отсюда.
Дело № 92–10945. Из личной переписки в чате DarkestDoor.com. 3 января 2018 года
JW44: ГДЕ ТЫ БЫЛА, КОРА? Я ЗАГЛЯДЫВАЛ СЮДА КАЖДЫЙ ДЕНЬ. У ТЕБЯ ВСЕ ХОРОШО?
Corareef12: Нет. Все совсем не хорошо. Меня все ненавидят.
JW44: ПОЧЕМУ? ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? КАК ПРОШЛА ПРЕЗЕНТАЦИЯ?
Corareef12: Отвратительно. Ты посоветовал мне включить в доклад историю Рэйчел Фармер, и в результате получился полный провал! Она оказалась тетей моей одноклассницы, и та расплакалась. Тогда я психанула и заявила всему классу, что ты настоящий! Что мы с тобой общаемся. А они решили, что у меня крыша поехала. Тогда я дала Джордин по физиономии. Теперь все меня ненавидят.
JW44: ЗРЯ ТЫ ИМ РАССКАЗАЛА. НАШИ ОТНОШЕНИЯ ДОЛЖНЫ ОСТАВАТЬСЯ ДЛЯ ВСЕХ ТАЙНОЙ.
Corareef12: Я знаю, прости. Что мне теперь делать?
JW44: ПРЕЖДЕ ВСЕГО НУЖНО СКАЗАТЬ ВСЕМ, ЧТО ПРО ОБЩЕНИЕ СО МНОЙ ТЫ ПРОСТО ПОШУТИЛА. МЫ ОБА МОЖЕМ ПОПАСТЬ В БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ. ТЫ КОМУ-НИБУДЬ РАССКАЗЫВАЛА ОБ ЭТОМ САЙТЕ И НАШЕЙ ПЕРЕПИСКЕ? А ЭЛЕКТРОННЫЕ ПИСЬМА КОМУ-НИБУДЬ ПОКАЗЫВАЛА?
Corareef12: Нет, никому. Честное слово.
JW44: ХОРОШО. ЕСЛИ БЫ ТЫ И ЗДЕСЬ ПРОКОЛОЛАСЬ, МЫ БЫ НЕ СМОГЛИ БОЛЬШЕ ОБЩАТЬСЯ. МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ УЙТИ НАВСЕГДА, ПОНИМАЕШЬ?
Corareef12: Понимаю. Честное слово. Я никому ничего не скажу. Только не уходи.
JW44: И ЗАБУДЬ ПРО ДЖОРДИН И ВАЙОЛЕТ: ОНИ ПЛОХИЕ ПОДРУГИ.
Corareef12: Наверное. Но все-таки других у меня не было, и я по ним скучаю.
JW44: Я ТВОЙ ДРУГ, КОРА. ТВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ДРУГ. ПОМНИ ОБ ЭТОМ. И Я ВСЕГДА ЗДЕСЬ И ГОТОВ ТЕБЕ ПОМОЧЬ.
Дело № 92–10945. Из дневника Коры Э. Лэндри
7 января 2018 года
Сегодня я пошла в школу, готовая заявить всем, что просто пошутила насчет Джозефа Уизера. Что хотела всех позабавить, но в итоге вышло не очень. Я собиралась сказать, что прошу прощения за пощечину и что у меня просто выдался очень плохой день.
За обедом я подошла к Вайолет, зная, что она, по крайней мере, не вытолкнет меня со скамейки. Села рядом, и бывшая подруга одарила меня тенью улыбки. Не слишком много, но все же лучше, чем ничего. Я развернула бутерброд, но есть так и не смогла. Все твердила про себя: «Скажи им, что пошутила про Уизера; скажи им, что пошутила про Уизера». Но не успела я открыть рот, как заговорила Джордин:
– Ой, девочки, а вы слышали про Кору Лэндри?
– Нет, а что случилось? – с фальшивым участием поинтересовалась Джемма.
– Так она же исчезла. Пф-ф-ф! Просто встала и пропала. Вот она была, и нету… – Джордин распахнула глаза и нахмурилась, якобы опечалившись.
Меня замутило.
– То-то я понять не могу, почему ее последнее время не видно, – задумчиво проговорила Кейли, как будто наконец решила для себя заковыристую загадку. – И где же она теперь?
Я с трудом сдерживала слезы.
– Возможно, блуждает где-то с Джозефом Уизером, ведь он же настоящий, – сказала Джордин. На меня никто не смотрел. – А ты, Вайолет? – спросила Джордин. Слезы капали на мой бутерброд, пропитывая хлеб. – Видела Кору в последнее время?
Я затаила дыхание.
Вайолет уставилась на свой поднос.
– Нет, не видела.
Никто со мной не разговаривает. Никто на меня не смотрит. Даже Вайолет. Как будто я призрак.
Томас Петит. 17 апреля 2018 года, вторник
– Клянусь, я ничего не делала Коре, – снова говорит Джордин Томасу, когда они уходят от Тесс. В палате они пробыли очень недолго. Томас собирался рассказать Тесс, что случилось с Корой на вокзале, но после неприятной встречи с ее родными так и не мог заставить себя завести об этом разговор. А Тесс, похоже, ничего и не заметила. Болтала как ни в чем не бывало.
Джордин пристегивается на сиденье.
– Да, мы обе злились друг на друга, но недолго. И быстро помирились. Не знаю, почему ее сестра говорила про меня такие гадости.
Томас обдумывает ее слова. Дети и правда постоянно цапаются. То и дело ссорятся по мелочам. Может, сестра Коры просто разволновалась, и это понятно. Их семье досталось. И разве мама Коры разрешила бы им навестить дочку, если бы Джордин глумилась над Корой? Правда, Джордин призналась, что иногда все-таки разыгрывала подругу и в депо тоже хотела подшутить над ней. Уже непонятно, чему и верить. Кроме того, Кора вроде была искренне рада видеть Джордин. Разве она вела бы себя так, будь Джордин действительно настолько гадкой, как считает Кендалл?