Доктор очень высокого роста и больше похожа на вышедшую в тираж баскетболистку, чем на врача.
– Никогда не играла в баскетбол, – улыбается она, читая мои мысли, и усаживается за стол. – Все возлагали на меня спортивные надежды, особенно папа, но меня больше интересовали книги, чем умение точно попадать мячом в корзину.
Я киваю, смущенная и даже ошарашенная тем, что она догадалась, о чем я думаю.
– Вайолет еще совсем ребенок, ей так трудно здесь одной, – растерянно говорю я. Вспоминаю потертую плюшевую обезьянку, которую дочь до сих пор иногда берет с собой в постель, и гадаю, разрешат ли мне принести ей игрушку.
– Согласна, девочке пришлось нелегко, – ласково смотрит на меня доктор Гидеон. – Как мама, вы знаете, сколько разных факторов влияет на поведение ребенка.
Я киваю: она права. Иногда просыпаюсь и гадаю, какое настроение сегодня с утра будет у детей. Но, как правило, больше беспокоюсь о Максе, чем о Вайолет, и тут меня пронзает чувство вины. Неужели я настолько увлеклась подростковой драмой сына, что упустила дочь?
– Исходя из того, что я узнала о Вайолет, беседуя с нею, полагаю, завтра девочку можно будет забрать домой. Но вам необходимо оказать ей эмоциональную поддержку. У меня есть для вас кое-какие методики и список консультантов, с которыми вы, возможно, захотите связаться.
Я беру у доктора Гидеон написанный от руки список, хотя из всего сказанного поняла только одно: завтра Вайолет отправится домой.
– Знаю, вас прежде всего беспокоит Вайолет, так и должно быть, но я надеюсь, что вы все-таки сможете ответить на несколько моих вопросов, чтобы прояснить ситуацию в целом, – говорит психиатр.
– В каком смысле? – спрашиваю я в замешательстве. – Представления не имею, что могу вам рассказать.
– Я получила от матери Коры Лэндри разрешение навестить вас и сообщить, что я помогаю их семье преодолевать нынешнюю сложную ситуацию.
Я сижу в молчаливом недоумении, и, видя выражение моего лица, доктор Гидеон добавляет:
– Обещаю сохранить в тайне все, что вы скажете.
– Но мне нечего вам сказать, – заявляю я резко. – Да и вообще, это этично? Вайолет не имеет никакого отношения к тому, что Кору изуродовали. Кто бы там что ни болтал.
– Миссис Кроу, – мягко говорит доктор Гидеон, – я здесь не для того, чтобы собирать доказательства против вашей дочери. Я просто пытаюсь понять некоторые второстепенные аспекты случившегося.
– Второстепенные аспекты? – повторяю я дрожащим от гнева голосом. – Это такой хитрый способ выяснить, не слетела ли моя дочь с катушек и что за психованный гопник заманил Кору на станцию и устроил ей засаду?
– Вовсе нет, миссис Кроу. Как я уже сказала, я не вижу у Вайолет признаков психического заболевания. Но полагаю, что на станции девочка действительно пережила нечто ужасное.
Я вспоминаю последние несколько месяцев и проект, над которым она работала с Корой и Джордин.
Про какого-то Джозефа Уизера. Я была до смерти рада, что дочка постепенно приживается в школе, влилась в какую-то компанию и у нее наконец-то появилась близкая подруга. Даже несколько друзей, я думаю. Но Джордин и еще один мальчик арестованы за нападение. А ведь целью вполне могла быть Вайолет.
Дело № 92–10945. Из личной переписки в чате DarkestDoor.com. 12 апреля 2018 года
JW44: ТЫ МОЛОДЕЦ. СПАСИБО ЗА ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ЧТО ТВОИ ПОДРУГИ В ВОСКРЕСЕНЬЕ НОЧЬЮ СОБИРАЮТСЯ НА ВОКЗАЛ. НИ О ЧЕМ НЕ БЕСПОКОЙСЯ. МЕНЯ НИКТО НЕ ОСТАНОВИТ.
Corareef12: Пожалуйста. Я просто подумала, что ты захочешь знать. А их я ненавижу. И собираюсь отменить ночевку.
JW44: НЕ СТОИТ. ОНИ ВСЕ РАВНО МЕНЯ НЕ УВИДЯТ.
Corareef12: Что ты имеешь в виду?
JW44: А ВОТ ЧТО: ОНИ РЕШАТ, БУДТО ГОТОВЫ К МОЕМУ ПОЯВЛЕНИЮ, НО НИКТО НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ГОТОВ. А ТЫ? ГОТОВА?
Corareef12: Не хочу, чтобы девчонки оставались у меня на ночь. Они мне противны.
JW44: ОТЛИЧНО. ТОГДА ОНИ, СКОРЕЕ ВСЕГО, ОТПРАВЯТСЯ В ВОСКРЕСЕНЬЕ НА ВОКЗАЛ БЕЗ ТЕБЯ. КСТАТИ, ДЖОРДИН НАСТОЯЩАЯ КРАСАВИЦА. ВОЗМОЖНО, ОНА ЗАХОЧЕТ УЙТИ СО МНОЙ.
Допрос Джона Довера сержантом Китом Грейди в отделении полиции города Питч. 18 апреля 2018 года, среда
Сержант Грейди: Спасибо, что согласились прийти снова, Джон. Я сержант Кит Грейди, и сегодня буду проводить допрос.
Джон Довер: Что-то я слегка запутался. Мне казалось, я еще вчера ответил на все вопросы другого сотрудника.
Сержант Грейди: У нас возникли новые вопросы. Ответите на них и можете быть свободны. Согласны?
Джон Довер: Разумеется. Отлично. С радостью помогу.
Сержант Грейди: Что вы можете рассказать о сайте DarkestDoor?
Джон Довер: DarkestDoor? Никогда о таком не слыхал.
Сержант Грейди: И ни разу не натыкались на него, бродя по интернету?
Джон Довер: Может, и натыкался. Я на многих сайтах бываю. Мог и на этот заскакивать. Но не помню. Вот вы помните названия всех сайтов, на которые когда-либо заходили?
Сержант Грейди: Подумайте хорошенько, Джон. У нас есть ордер, и мы можем прямо сейчас конфисковать ваши компьютеры из дома и школьного кабинета. Наши технические специалисты хорошо справляются со своей работой и быстро вычислят ваш цифровой след.
Джон Довер: Зачем вам шарить по моим компьютерам? Я ведь ничего противоправного не совершал.
Сержант Грейди: А где вы были в воскресенье вечером, Джон?
Джон Довер: Я уже рассказывал другому сотруднику. Ездил в Грейлинг с несколькими коллегами. И около полуночи вернулся домой.
Сержант Грейди: И оставались там всю ночь?
Джон Довер: Да!
Сержант Грейди: Кто-нибудь может это подтвердить?
Джон Довер: Бретт Риз высадил меня у дома около полуночи, но после этого – никто. Я сразу лег спать.
Сержант Грейди: Вы ведь живете всего в нескольких кварталах от вокзала, не так ли?
Джон Довер: Да, но в тех же краях проживает много людей.
Сержант Грейди: Верно. Но у этих людей нет свидетеля, который видел их на вокзале как раз в то время, когда на Кору Лэндри напали.
Джон Довер: Кто-то утверждает, будто видел меня? Кто? Этот человек лжет. Я был дома.
Сержант Грейди: Сядьте, Джон. Я понимаю ваше возмущение, но если вы говорите правду, то беспокоиться не о чем.
Джон Довер: Я говорю правду. Кто сказал, что видел меня на вокзале? Это ложь.
Сержант Грейди: Вы ведь на этой неделе навещали Кору Лэндри в больнице, верно?
Джон Довер: Да. Она же моя ученица. И сильно пострадала. Что тут необычного? Наверное, многие учителя так поступают.
Сержант Грейди: Но в этом и проблема, Джон. Вас ведь уже обвиняли в ненадлежащих отношениях с ученицей. Ваш нынешний директор сказал, что Кора часто обедала в классе наедине с вами. А теперь свидетель утверждает, что видел вас на вокзале в ночь нападения.
Джон Довер: Я могу все объяснить. О господи. Я что, арестован?
Сержант Грейди: Нет.
Джон Довер: Значит, могу уйти, так?
Сержант Грейди: Безусловно. Только, боюсь, недалеко. Уверен, мы скоро встретимся снова. И кстати, мне понадобится ваш телефон. Я ведь не найду в нем следов ни одного разговора между вами и Корой Лэндри, верно?
Д-р Мадлен Гидеон. 14 сентября 2018 года
Сегодня я решила не задерживаться в больнице, поскольку мы с коллегой Микаэлой договорились поужинать в соседнем ресторане. Был мягкий вечер; пасмурное небо прояснилось, после заката стало даже теплее. Уличные фонари отражались от мокрого тротуара, и я старалась обходить лужи, которых немало попадалось у меня на пути, так что двигалась я, как пьяный студент, шатающийся из бара в бар.
Мы заказали вино и пасту, и во время еды я рассказывала Микаэле о случае Коры, о странном настрое ее родителей, о развившейся у пациентки сильной инфекции, о словах девочки, что Джозеф Уизер бросил ее на вокзале. Пока я говорила, вежливый интерес на лице Микаэлы сменился замешательством.
– Что случилось? – спросила я.
– Да как раз вспомнила, каким невинным было наше детство. Хочу сказать, что я, например, выросла в довольно опасном районе, но маленьких девочек у нас все же не резали, – ответила она.
– Да ладно, выродков хватало и тогда, – возразила я. – Просто они лучше прятались. – Мы обе задумались о детстве, и какое-то время единственным звуком было постукивание столовых приборов о керамическую посуду.
– Странно, – нарушила я молчание, – сначала Кора говорила об этом Уизере как о некоем призраке, затем заявила, что понятия не имеет, кто на нее напал, и что она ничего не видела, а потом намекнула, что считает Уизера вполне реальным. И сегодня, когда родители рассказали ей об арестах, Кора совсем не удивилась, а скорее… восприняла это как неизбежность. Больше всех расстроилась ее старшая сестра. Расплакалась и выбежала из палаты, когда услышала новости.
– Значит, это сделали друзья, – как бы между прочим заметила Микаэла.
– Не знаю, – вздохнула я. – Но у полиции, похоже, есть какие-то вещественные доказательства: посты в соцсетях и видео.
– Нападение засняли на видео? – удивилась Микаэла.
– Знаешь, особого драматизма там вроде нет. – Я отодвинула тарелку. – Скорее похоже, что камера захватила эпизод перепалки между девочками.
– Какие-нибудь наркотики или алкоголь? – спросила коллега.
– В организме Коры их не было. Про других не знаю. Но у Коры очень сильная инфекция, и врачи говорят о новой операции. Когда я уезжала, у нее изрядно поднялась температура.
– Мрак, да и только, – опечалилась Микаэла.
– Точно, – согласилась я.
У меня ожил телефон, и я неохотно приняла звонок. Из больницы.
– Доктор Гидеон, – произнесла я. А дальше слушала, что говорили на другом конце провода, и с каждым словом желудок у меня сжимался. – Сейчас буду.