Потом он вспомнил суеверие о том, что невесту нельзя увидеть в день свадьбы. Осмелится ли он сегодня искушать госпожу удачу?
Лучше не стоит. Ему оставалось только надеяться, что Мина, которую он знал, рассмеется над его действиями и побежит по проходу, чтобы броситься на него.
Наверно глупо признавать, что он каждый раз наслаждался верой Мины в его способность ее поймать?
Обернувшись, он почти издал нечеловеческий вопль, когда заметил, что кто-то умудрился незаметно подойти к нему сзади. Сжав губы, он подошел к подносу с дымящейся едой, который держала не кто иная, как его невеста.
Её появление застало его врасплох, и именно поэтому он выпалил:
— Что ты делаешь? Почему сама несешь себе завтрак? Разве Реба и Зена не предложили свою помощь? Они обещали, что помогут тебе подготовиться. — Лео посмотрел на Мину, одетую в летнее платье с цветочным принтом, и нахмурился. — Тебе не понравилось платье, которое дамы прайда выбрали для свадьбы? Они заверили меня, что ты одобришь. Что оно в твоем стиле. — Дав добро львицам выбрать подходящее платье, он настаивал — главным образом, потому что мать Мины казалась непреклонной — чтобы его невеста была одета в белое. Поспешная свадьба не означала, что Мина должна пренебречь традициями, о чем его будущая теща продолжала подробно объяснять, прежде чем Питер, отец Мины, взял трубку и рявкнул: «Сделай всё правильно или умрешь». — Эта фраза, казалось, являлась ответом Питера на многие вопросы, особенно в том, что касалось Мины. — Если они облажались, я заставлю их все исправить, Липучка.
Широко раскрыв глаза, она уставилась на него.
— Думаю, нам нужно кое-что прояснить. Я не…
Он прервал ее прежде, чем она успела закончить фразу «Я не выйду за тебя замуж».
— Подожди секунду. Прежде чем ты что-нибудь скажешь, выслушай меня, пожалуйста. Во-первых, мне жаль, что я накачал тебя снотворным прошлой ночью.
— Ты накачал меня снотворным! — Как она удивилась! Неужели вещество, которое вырубило ее, стерло некоторые из воспоминаний?
— Не сердись. Или злись, но, по крайней мере, пойми, что я опоил тебя только потому, что знал, что не смогу оторваться от тебя. Это был единственный способ, который смог придумать, чтобы сдержать свое обещание. Чтобы дать тебе то, что ты заслуживаешь.
— Хочешь сказать, что желаешь свадьбы? Что хочешь жениться на мне? — Она выгнула бровь, и он не выдержал ее взгляда. Впервые в жизни Лео по-настоящему занервничал. Он оказался в ситуации, в которой не мог ударить, бороться или приказать подчиниться.
Обнажать чувства — хорошо, но говорить о них — полный отстой. Но в жизни каждого мужчины наступал момент, когда он должен смириться с этим, особенно когда какое-то время вел себя как слепой идиот.
— Разве я стал бы переживать все эти трудности, если бы не хотел жениться? Послушай, Липучка, я знаю, что мы начали не очень хорошо. В свою защиту скажу, что с тобой справится не любой мужчина. Не то чтобы я возражал, — поспешил добавить он, когда ее вторая бровь взлетела вверх. — Мне нравится, кто ты есть, и я достаточно взрослый человек, чтобы признать, что, возможно, плохо отреагировал, когда ты объявила, что я твоя пара и теперь никуда не сбегу.
— Что я сказала? — И снова она раскрыла рот от удивления. Потом рассмеялась. На самом деле это чертовски трудно.
Он нахмурился.
— Даже не думай отрицать этого, Липучка. Уже через пять минут после нашей встречи ты готова была потащить меня к священнику. И это меня напугало. Но ты оказалась права, мы действительно принадлежим друг другу, даже если мне потребовалось чуть больше времени, чтобы осознать это. Ты единственная для меня, Мина. Хаос, чтобы уравновесить мое спокойствие. Цветная радуга, чтобы обогатить серость моей нынешней жизни. Я хочу тебя, Липучка. Катастроф, неприятностей и всего остального, что следует по пятам за тобой. Я просто надеюсь, что даже после того, что я сделал, и того факта, что я иногда веду себя как настоящий зануда, по крайней мере, по словам Луны, ты простишь меня и все еще хочешь меня тоже. — Он закончил свой поток слов и посмотрел на Мину с надеждой и немного испуганно, потому что она снова уставилась на него с отвисшей челюстью.
Скажет ли она что-нибудь?
Она так и сделала, только не в лицо. Нет, голос Мины раздался у него за спиной.
— О, Пупсик, это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо слышала.
Либо у Мины имелись какие-то сумасшедшие навыки чревовещателя, либо… Лео замер, глядя на женщину перед собой, женщину, которая, как он понял, была Миной и все же не была ею. У этой волосы мягкими локонами рассыпались по плечам, крошечный шрам портил кончик подбородка, а ее запах… был совершенно неправильным. Однако тело, которое прыгнуло ему на спину, и губы, которые шумно целовали его шею? Это была его Липучка.
Какого черта?
— Кто ты такая? — в изумление спросил он.
Клон Мины ухмыльнулся и помахал рукой.
— Тина, конечно.
— Моя близняшка, — добавила Мина ему на ухо.
— Однояйцевый близнец?
— Ну, понятное дело. И это хорошо, иначе я бы сейчас немного обиделась, что ты только что сказал ей все эти прекрасные вещи.
— Я думал, это ты.
— По-видимому. Это случается часто, но я совершенно не понимаю почему. Она совсем не похожа на меня.
— Чувствую себя полным идиотом. — Он попытался поднять голову, чтобы увидеть Мину, вцепившуюся ему в спину, но она закрыла ему глаза руками. — Нет, ты не можешь смотреть. Это плохая примета.
— Но…
— Никаких «но». Хотя скажу, твоя задница выглядит ужасно аппетитно в этих брюках. Но она будет выглядеть еще лучше, когда окажется голой и со следами моих зубов.
— Липучка!
— Знаю. Знаю. Не начинай то, что мы не можем закончить. Однако считай, что ты предупрежден. Как только дадим согласие священнику, твоя задница будет принадлежать мне. Полностью. — Такое низкое, хриплое обещание. — Пойдем, Тина, ты как раз вовремя, чтобы помочь мне надеть платье. Ты можешь поверить, что мой Пупсик все это устроил?
Гордость в ее голосе заставила его улыбнуться, но ему пришлось покачать головой на всю эту историю с сестрой-близнецом. В последний раз поцеловав его в шею, Мина прошептала:
— Увидимся немного позже, Пупсик.
Немного оказалось на самом деле около двух часов. Два часа последних приготовлений, использование его голоса омеги, чтобы успокоить некоторых женщин прайда, страдающих от похмелья, с которыми сложно сладить — самые непослушные дамы получили дежурство по кухне — два часа ожидания, хлопков по спине и непристойных шуток.
Казалось, прошла целая адская вечность, но, наконец, этот момент настал. Поле за окном преобразилось. В дальнем конце располагался импровизированный алтарь, за которым стоял священник, не принадлежащий к какой-либо человеческой церкви, но он являлся официальным лицом, когда дело касалось брачных дел оборотней — и имел разрешение государства согласно его свидетельству, распечатанному через интернет.
Прайд действительно собрался вместе за короткий промежуток времени. Стулья стояли рядами, их было больше сотни, они стояли двумя колоннами, обрамляя дорожку, на которой кто-то расстелил настоящий красный ковер.
За алтарем возвышалась арка, сплетенная из ветвей и украшенная цветами. Такие же цветы находились в садовых горшках, расставленных через каждые несколько рядов для красоты. Почти все уже пришли и расселись. Одетые в самое лучшее, они собрались вместе, даже если некоторые из них все еще держали обиду, потому что в их мире свадьба между оборотнями всегда являлась поводом для долгого шумного празднования.
Что касается Лео, то он ждал свою невесту. Одетый в смокинг, с фалдами, конечно, Лео стоял в самом конце прохода со своими лучшими друзьями, Ариком и Хейдером. Как будто он мог выбрать между ними.
Крошечный Томми, малыш почти четырех лет, ерзал на своем месте, подушка с кольцами опасно подпрыгивала. Кольца однако не сдвинулись с места, надежно приколотые к своим местам.
Гул голосов заглушал негромкую музыку, доносившуюся из динамиков, установленных по всей площади. И все же, несмотря на уровень шума, гул голосов затих, когда заиграла классическая мелодия, проигрываемая на бесчисленных церемониях — «Свадебный марш». По сигналу все внимание, особенно Лео, устремилось к дальнему концу поля.
Первыми шли цветочницы, хорошенькие маленькие девочки в летних платьицах, которые вприпрыжку бежали по проходу, бросая пригоршни лепестков и, в одном случае, корзину, когда она оказалась пуста.
Затем появились подружки невесты. Луна шла в своем платье и туфлях на каблуках, с неприкрытым вызовом в глазах, который ясно говорил «только попробуйте сделать замечание» о девчачьем наряде, который она вынуждена носить. Следом шли Реба и Зена, хихикая и приплясывая, наслаждаясь всеобщим вниманием.
На этот раз Лео не сбило с толку появление Тины, и он не был одурачен. Как он мог принять ее за свою Липучку? Хотя внешне близняшка Мины походила на нее, ей недоставало уверенной улыбки, и то, как она двигалась, с изящной грацией, совсем не походило на его смелую женщину. Какими непохожими они казались.
Пока Тина не споткнулась, не замахала руками и не свалила часть ряда, прежде чем смогла прийти в себя!
Да, они действительно сестры.
С тяжелым вздохом и розовыми щеками Тина умудрилась пройти остаток красной ковровой дорожки, держа в руках высокие каблуки — один из которых оказался сломанным.
Поскольку вся свадебная процессия прибыла более или менее благополучно, остался только один важный человек. Однако она шла не одна.
Несмотря на угрызения совести, которые Лео почувствовал из-за бочонка, который они распили прошлой ночью, Питер, казалось, был готов отдать свою дочь замуж. Готовность, однако, не означала, что он выглядел счастливым.
Швы на костюме его будущего тестя были натянуты, взятый напрокат смокинг сидел не лучшим образом, но Лео сомневался, что именно поэтому он выглядел таким недовольным. Лео решил, что у хмурого лица Питера две причины. Во-первых, он должен отдать свою маленькую девочку. Второе, вероятно, связано со смешками и повторением определенного слуха: «слышали, он проиграл пари в армрестлинге и должен носить галстук».