– Ты думаешь, ему удастся? – недоверчиво спросил Хэмиш, оглядывая руины некогда великолепного замка.
Джеймс улыбнулся. Упрямство Аласдера было ему известно лучше, чем другим.
– Я в этом уверен.
Впереди была крепость Макреев.
Сначала Ли подумала, что глаза обманывают ее, но очень скоро поняла, что это не было миражем. По двору Гилмура сновали не призраки, а живые люди. За перешейком, связывающим мыс с долиной, была разбита белая палатка из парусины, а за нею несколько человек крыли соломой большое прямоугольное здание. Ничто здесь не говорило об отчаянии, и этот факт обнадеживал.
Она спешилась и пошла через двор.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, хозяйка? Обернувшись, она увидела паренька с серьезными карими глазами.
– Обеденные столы будут сейчас накрыты, – сказал он.
– Я приехала не для того, чтобы есть. Я хочу найти свою дочь.
– А кто ваша дочь? – участливо спросил он.
– Изабел Макрей.
Выражение лица парнишки мгновенно изменилось. Его взгляд стал ледяным.
– Ах, дочь Драммонда. А вы, стало быть, его жена? Ли кивнула, давно привыкнув к презрению, которое вызывало само имя ее мужа.
– Я здесь для того, чтобы предупредить вас. Мой муж находится на пути в Гилмур с большим вооруженным отрядом.
Парень махнул рукой группе мужчин, и Ли оказалась окруженной толпой людей.
– Зачем Драммонду приходить сюда? – спросил высокий молодой человек. Его глаза были того же цвета, что и у Аласдера, и Ли подумала, что он, возможно, его родственник.
– Вы Макрей?
Когда он кивнул, у Ли отлегло от сердца.
– Затем, что он хочет убить Аласдера! – вырвалось у нее.
– Почему мы должны вам верить?
– Вот почему. Смотрите Ли подняла руку и указала в сторону Фернли. Взглянув в том направлении, они все поняли.
К крепости приближался Драммонд с отрядом наемников.
Глава 33
При более тщательном осмотре пещеры они обнаружили несколько потрясающих находок, в их числе – целый склад изделий из серебра и набор фарфоровой посуды с изображением кельтских символов.
– Что ты будешь со всем этим делать? – поинтересовалась Изабел. Они с Аласдером сидели рядом, и она передавала ему одну вещь за другой. При свете фонаря рассматривать предметы было бы, конечно, гораздо легче, но им почему-то казалось правильным, что это происходит в темноте. Аласдер почти физически ощущал присутствие членов клана Макреев. Их призраки появились словно бы для того, чтобы заявить о своей собственности на семейные реликвии, которые когда-то были им так дороги.
– Отошлю все с Джеймсом в Новую Шотландию. Эти вещи принадлежат тем людям, которые теперь живут там.
– Интересно, что они подумают, когда к ним вернутся их сокровища?
– Не знаю. Кто-то будет рад, а у кого-то они вызовут воспоминания, о которых они, возможно, хотели бы забыть.
– А кому-то они принесут счастье, – задумчиво произнесла Изабел.
– Да, – согласился Аласдер, – кто-то будет счастлив.
Изабел, видимо, поняла, что он чувствует, потому что сжала ему руку в молчаливом сочувствии. Она часто так поступала, особенно когда не хватало слов, чтобы выразить свои эмоции. Но сейчас она заговорила, и Аласдер был поражен точностью ее предвидения.
– Я вот думаю, отнесутся они к этим вещам как к приятной находке или как к чему-то ненужному? Будут ли их воспоминания хорошими или плохими?
– Я не могу говорить за них, могу лишь обеспечить возвращение этих предметов владельцам.
– На их месте я бы была счастлива. Ведь это связь с прошлым. Именно такие чувства вызывала у меня картина в Фернли.
– Та, на которой изображен рыцарь? – Аласдер вспомнил, что эта картина была единственным светлым пятном в мрачном зале.
– Да. Глядя на него, я иногда жалела о том, что наша семья не такая, каким, возможно, был наш предок. А иногда я просто радовалась, представляя себе, что когда-то Драммонды были верными и храбрыми людьми.
– Не суди о себе по своему отцу, Изабел, – мягко пожурил ее Аласдер. – Никто не волен в своем происхождении.
Наклонившись, она поцеловала его в щеку.
– Это говорит человек, который получил в наследство от своих предков только благородство.
– А если бы это было не так? – неожиданно полюбопытствовал Аласдер. – Если бы я не был связан с Гилмуром или не был бы Макреем, что тогда?
Не отвечая на его вопрос, Изабел проговорила:
– Знаешь, почему я хочу вырезать из мрамора твое лицо? Я хочу, чтобы его видели всегда. Как портрет Мойры и миниатюру Джералда. Возможно, люди не будут знать твоего имени, но они будут тобой восхищаться и верить, что ты был великим человеком, целеустремленным и в то же время мечтателем.
– Ты смущаешь меня своей похвалой, Изабел. Ни одному мужчине не суждено оправдать твои ожидания.
– Ты их уже оправдал.
– Какое трогательное признание, только я не понимаю, почему ты выбрала для него такое темное место.
Аласдер повернул голову и увидел у входа в пещеру огромного человека, чья высокая фигура заслонила свет. Одна его штанина была пришпилена к бедру, так что было видно, что у человека нет ноги до колена. Хотя он опирался на костыль, сомнений в его силе и возможной опасности для них не было. Аласдер встал и подал руку Изабел.
– Кто вы? – Он был обескуражен тем, что его застали врасплох.
– Ты, конечно, нашел укромное местечко, но если даже ты будешь говорить здесь шепотом, тебя услышит любой прохожий.
Аласдер подошел к незнакомцу, и тот отступил в сторону.
– Кто твоя мать? – неожиданно спросил он.
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что подозреваю, что мы не чужие. Не сын ли ты Летис Макрей?
Аласдер ошарашенно молчал.
Изабел подошла к Аласдеру и тоже стала рассматривать незнакомца.
– Ладно. Представлюсь первым. Я Фергус Макрей, и мне кажется, что ты мой племянник.
– Но вы же умерли! – вырвалось у Изабел, опередившей Аласдера, реакция которого была бы точно такой же.
– Как видите, я жив. Но было время, когда я хотел быть мертвым.
– Какого цвета глаза у моей матери? – потребовал ответа Апаедер.
– Такие же голубые, как у тебя. – Улыбка Фергуса становилась все шире.
– А какое у нее любимое занятие? – Неужели этот человек и вправду его дядя, не мог поверить Аласдер.
Он был именно таким, каким его описывала мать – высокий, широкоплечий, с копной рыжих волос. Его борода была того же цвета, но с сильной проседью.
– Я понимаю, почему ты задаешь эти вопросы. Годы здорово меняют человека. Так вот – твоя мать обожала ткать. И проводила все свободное время за ткацким станком.
Аласдер кивнул.
– А кто твой отец?
– Йен Макрей.
– Понимаю. Они всегда нравились друг другу, хотя мне хотелось бы узнать все поподробнее. Чтобы ты окончательно мне поверил, я скажу тебе, что твой отец подарил Летис брошь, которую она приколола в день смерти твоей бабушки.
– Она говорила о вас с любовью, – Аласдер протянул Фергусу руку. – Я Аласдер Макрей, ее старший сын.
– Так, значит, она жива?
– Они оба живы, – добавила Изабел.
– И у вас есть еще четверо племянников.
Фергус молчал, но его глаза заблестели от выступивших слез.
Потом он обнял Аласдера, пряча в густую бороду улыбку. Оба мужчины были высокими и сильными, и Изабел залюбовалась ими.
Отпустив Аласдера, Фергус посмотрел на Изабел.
– А ты кто? – Повернувшись к Аласдеру, он сурово спросил: – Надеюсь, ты не обесчестил девушку?
– Это моя жена Изабел.
Фергус одобрительно кивнул, и все трое вышли из пещеры.
Они медленно спускались с холма, и Фергус все время поглядывал на Изабел, пока наконец не решился сказать:
– Ты напоминаешь мне одну девушку, с которой я когда-то был знаком. Ее звали Ли. Ты ее не знаешь?
Лучше бы он об этом не спрашивал, подумала Изабел, и не ставил бы ее перед необходимостью сказать ему, что женщина, которую он любил, замужем за другим. Но как можно солгать человеку, если в его глазах столько надежды?
– Это моя мать.
Фергус ничего не ответил, а устремил свой взгляд в землю, будто тропинка была для него важнее, чем воспоминания. Но Изабел знала, что значит любить, поэтому сказала:
– Она вас не забыла.
– Неужели? – отозвался Фергус, не поднимая глаз. – А что она обо мне говорила?
Ответить Изабел не успела. Аласдер неожиданно остановился и выругался. Слева от них по долине шло целое войско людей во главе с Драммондом и его личными охранниками.
– Полагаю, эти люди собрались не для того, чтобы приветствовать мое возвращение домой, – нахмурился Фергус.
– И мое тоже, – буркнул Аласдер. – Но если он хочет битвы, он ее получит.
Прежде чем Изабел успела что-либо спросить, он поцеловал ее и, усмехнувшись, сказал:
– Нам лучше поспешить домой, Изабел. Похоже, твой отец пожаловал к нам с визитом.
– Отец? – пораженно переспросил Фергус.
– Это долгая история, и ее лучше рассказать в другое время.
– У меня только одна нога, но рук – две, так что я встану рядом с тобой.
Когда они миновали перешеек, Аласдер кивнул своим братьям, предоставив Фергусу право представляться самому.
– Сколько у нас людей? – спросил Аласдер.
– Семьдесят три человека, не считая моей команды, но она все еще на борту корабля, – ответил Джеймс.
– А сколько ружей и пистолетов?
Аласдер бросил взгляд в сторону отряда Драммонда. Числом они, возможно, и превосходили силы защитников Гилмура, но вооружены были кольями и железными дубинками.
– Шестнадцать.
– А в деревне есть люди? – спросил Аласдер Брайана.
– Они все здесь, капитан. Сейчас полдень и они пришли обедать.
– Мы отвели женщин и детей в церковь, – сказал Джеймс.
Аласдер кивнул и повел Изабел через двор.
– Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, Изабел.
– А ты куда пойдешь?
Он не ответил, она вырвала руку и, сжав кулаки, решительно заявила:
– Когда ты в прошлый раз покинул меня, чтобы совершить свой героический поступок, я чуть было тебя не потеряла. Больше я тебя не оставлю одного.