Но несколько шагов он сделать уже не смог. Он успел сделать один-единственный шаг. И упал на мостовую как подкошенный. Второго выстрела не понадобилось.
Витас уже не слышал ни истерического, слабого крика старухи, которая распахнула дверь пансиона и побежала к нему, робко семеня по мокрой мостовой суконными тапками. Он не видел, как она нагнулась над ним, все еще продолжая кричать, как тронула его черные, пропитанные жирной кровью кудри. Не слышал, как приехала полиция, как из дома вывалили русские обитатели пансиона. Многие из них знали, что Витаса ищет полиция. Многочисленные добровольные свидетели показывали, откуда был произведен выстрел. Стреляли со второго этажа дома напротив. Кто-то слышал, что там две недели назад снял квартиру какой-то мужчина. Когда туда поднялась полиция, квартира была пуста. Было видно, что ее только что покинули.
– Здесь обосновались ненадолго, – инспектор распахнул двери шкафов, ванную комнату, холодильник. Не было обнаружено ни одежды, ни запасов продуктов, ничего, что могло дать представление о жильце. На кухне нашлось очень много окурков сигарет «Житан» и тщательно вымытые стаканы.
Немногим больше нашли и на той квартире, которую снимала Настя. Но там искала не полиция. Алик с Рафатом все перевернули вверх дном. Все вещи были на месте, но среди них не нашлось ни единой бумажки, ни записной книжки, ни документов – словом, ничего важного.
– Девка, гадина! – Рафат пнул разбросанное по полу тряпье. – Она слиняла!
Алик выглянул с балкона и отпустил крепкое словцо:
– Эта дрянь и машину Шебеко увела!
Рафат покачал головой:
– Машины не было в последний раз, когда я приезжал. Это не она сработала.
Алик опустился на развороченную постель и закурил. Руки у него чуть подрагивали. Он не спал вторые сутки. Как только Иннокентий связался с ним и дал знать, чем закончилась операция в Марселе, Алик вызвал Рафата, на пару с ним перегрузил в машину все процессоры от компьютеров, забрал все бумаги и запер офис. Все это перевезли к нему в загородный дом, купленный на имя жены. Следующим шагом была поездка за Настей. Но девушку они уже не застали. Было ясно, что она только что покинула квартиру. В ванной комнате горел свет – она забыла его погасить, когда уходила. У входной двери валялись тапочки. Они дожидались ее до вечера, пока не стало ясно – девушка не вернется. Рафат остался здесь на ночь, но не дождался даже какого-нибудь звонка по телефону. Квартира вымерла – окончательно и бесповоротно.
– Кеша, идиот! – простонал Алик. – Заигрывал с девкой! Вместо того чтобы держать ее у нас, совал ей деньги! Надо было забрать паспорт, был бы хоть адрес! Как ее фамилия?
Рафат молча пожал плечами. Он был очень мрачен. В конце концов он сказал:
– Тут нам делать нечего. С девки все равно ничего не взять.
– Да я этой кошке драной башку оторву! – Алик швырнул сигарету и растоптал ее на паркете. – Найду и оторву!
– Остынь. Не в ней дело. – Рафат закрыл балконную дверь. – Вроде приличный человек, а разговариваешь, как мокрушник. Тебе это не к лицу. Теперь пора подумать о себе.
– Что тут думать? – Алик так растер себе щеки ладонями, что грубая кожа покраснела. – Все, каюк! Мы в говне!
– Но у нас есть готовая к отправке партия товара, – напомнил Рафат.
– И куда его теперь? Чертям на колпак?!
– А почему бы не предложить партию Сергею? – задумчиво спросил Рафат.
Алик посмотрел на него, как на полоумного. Но тот продолжал:
– Зря потрачено столько денег и трудов. Неужели оружию пропадать? Это хороший товар. Надо вернуть свои деньги.
– Сергей только тебя и ждет!
– А почему бы ему нас не ждать? – рассудительно заметил Рафат. – Шебеко погиб. Ему пока не с кем делать дело. Ну, повздорили для начала. С кем это не случается. И что теперь – повеситься? Лучше быть компаньонами.
– Пошел ты… – Алик совершенно обессилел. – Это ты только сейчас надумал? Или давно под нас подкапываешься?
– Не под кого теперь подкапываться. Нечего было миндальничать с этой девицей. Продажная тварь! – Рафат сплюнул. – Ладно, если не желаешь работать – я тебя насильно не тяну. Приедет Кеша – с ним и выкарабкивайтесь. А я связываюсь с Сергеем. Он не откажется.
Алик молчал. Рафат взглянул на часы и пошел к двери. На пороге он остановился:
– Едешь со мной?
Алик встал и обреченно пошел за ним.
Они ждали своего компаньона все утро следующего дня. Место встречи они оговорили во время последнего телефонного разговора. Иннокентий должен был приехать в загородный дом Алика. Алик заперся там с Рафатом и отослал в город жену и детей. Но было уже далеко за полдень, а Иннокентий все не появлялся.
– Ему давно пора быть здесь! – Алик оторвался от плиты и пошел взглянуть на часы. Обед он готовил сам. Занятия кулинарией его всегда успокаивали. Даже когда жена была дома, он старался заменить ее у плиты.
– Явится, никуда не денется, – Рафат с удобством расположился на веранде. Он потягивал пиво и краем уха слушал новости по радио.
Стояла черная весна. Снег давно сошел, но, кроме редких островков травы, никакой зелени еще не было. Дом стоял на краю большого дачного поселка. Он выгодно отличался от соседних скромных построек. Алик блеснул фантазией, – когда советовался с архитектором, делавшим проект. Желтый кирпич, эркеры, арочный вход, просторная задняя веранда. Но теперь Алик предпочел бы жить в бункере. Высокий, в полтора человеческих роста забор наглухо отгораживал его поместье от внешнего мира. По неухоженному участку без дела слонялся приблудный пес. Он пришел сюда из поселка, и дети его прикормили. А жена Алика, поморщившись, разрешила собаке остаться.
Пес подошел к Рафату, сел у его ног, зевнул, показав яркую вонючую пасть, и умильно улыбнулся. Рафат цыкнул:
– Пшел, блох напустишь!
Пес остался на месте, будто не слышал. Внезапно Рафат насторожился. Он услышал по радио что-то интересное.
– Иди быстро сюда! – крикнул он Алику и прибавил звук.
Тот прибежал с кухни, неся перед собой испачканные мукой руки:
– Ну что, едет?!
– Слушай!
Оба склонились над приемником. Они прослушали весь выпуск новостей, и только когда начался прогноз погоды, Рафат убрал звук.
– Дела… – сказал он. – Пожалуй, что нам здесь не стоит оставаться.
Алик присел в шезлонг. Его грузное тело продавило синтетическую ткань почти до пола, но он даже не шевельнулся, чтобы сесть поудобнее. Глаза у него блуждали.
– Задержан на границе… – проговорил он, слегка опомнившись. – Что это значит?
– «Что значит, что значит»! Значит – сдали его ребята! Что значит – нечистая работа!
Рафат встал и вошел в дом. Спустя несколько минут он появился, совершенно готовый к выходу. На ладони он подбрасывал ключи от машины:
– Я уезжаю.
– Куда?
– Куда-нибудь. Кеша тоже не глухонемой. К сожалению. Погоди, не сегодня-завтра сюда тоже нагрянут. Если против него дали показания, он не станет покрывать нас.
– Мы-то при чем? – вскинулся Алик. – Постой. А как же оружие? Ты хотел с Сергеем…
– Сергей теперь чихать на нас хотел! – Рафат сжал ключи в кулаке. – Ну, так ты едешь или здесь остаешься?
Алик сидел неподвижно. Ему все еще не верилось, что это конец. Рафат не стал дожидаться ответа. Он спустился с веранды, вывел свою машину из гаража и, садясь, в последний раз окликнул друга:
– Остаешься? Ладно, твое дело.
И уехал. Дворняга проводила его истошным лаем. Когда машина скрылась из виду, она вернулась во двор, огляделась по сторонам и принялась гонять ворон. Потом остановилась и ожесточенно впилась зубами в собственную спину. Ее мучили блохи.
Алик с трудом встал с шезлонга. В груди, слева, пониже ключицы поселилась тягучая, ноющая боль. «А если инфаркт? – мелькнуло у него в голове. – Еще не хватало… И за руль не сядешь. А, все равно. Если будут искать, везде найдут».
Он вернулся на кухню и поставил в духовку противень с мясом. Сел рядышком и пригорюнился. Он чувствовал себя старым, больным, обманутым, никому не нужным. «И зачем я ввязался в эту аферу? – горестно подумал он. – Разве это мое дело? Торговал бы себе, как раньше… Нет, захотелось чужого пирога… Это все Андрей. Наточил зубы у себя в Германии, страх потерял. Не надо было с ним связываться».
В кухню робко протиснулась собака, привлеченная запахом тушеного мяса. Она нервно заскулила, преданно глядя хозяину в глаза, пометалась между плитой и холодильником и наконец упала на пол, словно лишившись сил. Когда обед был готов, Алик поставил для собаки тарелку с мясом. Он ел за столом, а она – у его ног. В отличие от Алика, аппетит у нее был отличный.
– Жри, псина, жри, – уныло сказал ей хозяин. – Когда меня заметут, кто тебя покормит?
И отдал ей свою порцию, с которой никак не мог справиться.
Настя шла домой. Целую неделю она прожила взаперти, на какой-то подозрительной, холостяцкой квартире. Правда, там был телевизор, музыкальный центр, балкон, на который можно было высунуть нос… Саша – тот самый парень, который привез ей деньги – заглядывал через день и привозил ей продукты. Он пытался поболтать с девушкой, но та побаивалась его и больше молчала. Она вообще была не уверена, что на этом все несчастья кончились. Деньги были при ней, но и это ее не успокаивало. Как только ее сюда привезли и она осталась одна, Настя прежде всего пересчитала деньги. Потом села и глубоко задумалась.
Сергей оказался куда щедрее, чем она думала. Он дал ей не пять с половиной тысяч, как она просила, а десять. Эти деньги казались ей какими-то ненастоящими, хотя на вид это были самые реальные доллары. «Неужели я их заработала?! – Она глядела на эту кучу бумажек, и у нее путались мысли. – Но за что мне столько? И пять-то тысяч просить было наглостью… А он дал в два раза больше. Может, это для виду? Чтобы меня успокоить? А потом этот Саша возьмет да придушит меня тут… А деньги вернет хозяину».
Правда, немного успокаивало то, что никто ее не охранял. Она могла в любой момент покинуть квартиру, выйти во двор, уехать куда глаза глядят. Один раз она осмелилась выйти на лестничную площадку. Никто ее там не караулил. Из-за соседских дверей доносились звуки включенных телевизоров, просачивались запахи еды… Она подумала и вернулась в квартиру, тщательно запершись изнутри.