При этом она начисто забыла, насколько будут бросаться в глаза другие приметы вчерашнего происшествия. Она налила себе кофе, заботливо приготовленного Мэри-Джо, и собралась прочитать оставленную ею на кухонном столе записку, когда распахнулась дверь и на пороге появился Уолт.
— Я же предупреждал, что вам следует держаться подальше от этого треклятого сарая!
— Да, хотя и не так убедительно, — согласилась Диана. Ворота, конечно же! Он сразу увидел, что они упали. — Мне показалось, что там одна из кошек…
— И для этого решили одна подвинуть ворота? Бог мой, вы же могли погибнуть!
Его лицо приобрело кирпично-красный цвет, а руки были заведены за спину, словно он боялся натворить ими что-нибудь, о чем после придется пожалеть. Она еще не видела его таким злым. Он надвигался на нее, она пятилась, пока не стукнулась головой об открытую дверцу шкафа.
Она вскрикнула, и это подействовало на Уолта. Он убрал руку, которую она непроизвольно вскинула к затылку, и своими длинными пальцами осторожно ощупал огромную шишку. Краска злости почти сразу исчезла с его щек.
— Вы обращались к врачу?
— Это пустяк, не стоящий внимания. Отпустите меня, пожалуйста.
— Я не причиню вам боли, — сказал он. Его большие пальцы уперлись ей в виски с нежной силой и заставили отклонить голову. Его глаза были теперь так близко, что только их она и могла видеть — серые с зеленоватым отблеском.
Потом он отпустил ее голову и отошел на полшага.
— Сколько пальцев вы сейчас видите? — спросил он, подняв ладонь.
— О, прекратите! — Диана знала, почему не могла рассердиться на него всерьез, и от этого еще больше злилась на саму себя. — Со мной все в порядке. Мэри-Джо была здесь и ощупала меня всю от макушки до пяток.
— Вот как, — он кивнул, как бы удостоверяя компетентность Мэри-Джо.
— А до ваших ворот я и не дотронулась. Они, видимо, опирались на что-то неустойчивое, а от грома в сарае просто все сотрясалось…
— Вы хотите обвинить меня в неосторожности? — он продолжал, не дожидаясь ответа. — Я не полагаюсь на случай, когда речь идет о столь потенциально опасных вещах. Мои парни то и дело заходят в сарай, да и собаки с кошками…
— А! Стало быть, по-вашему, я вру?
— Мне трудно осуждать вас за желание скрыть глупость, которую вы совершили, — он посмотрел на нее задумчиво. — Можно предположить, что ворота могло сдвинуть одно из животных, но тогда величиной оно должно быть с медведя.
— Это не Бэби! Она лежала у меня под кроватью.
— Бэби?! — у него удивленно поползли вверх брови, а губы скривились в ироничной усмешке. — Ну, ладно, забудем об этом. Главное, что никто не пострадал. Только впредь держитесь от сарая подальше, пожалуйста. Если уж мы с вами куда-то отправляемся нынче вечером, хотелось бы, чтобы вы были в нормальном самочувствии. Отсюда будем выезжать в половине девятого.
Он вышел прежде, чем она нашлась, что ответить с необходимым сарказмом. Ничего подходящего так и не пришло ей в голову.
Собираясь на назначенную встречу — назвать это «свиданием» язык не поворачивался, — Диана столкнулась с проблемой: что надеть? Предполагался выход на люди, а значит, обыденная одежда не годилась, а что такое подходящий вечерний наряд в понимании посетителей таверны в маленьком провинциальном городке, она не имела понятия. Под конец она остановила свой выбор на джинсовой юбке и цветастой блузке. Смешно, но глядя на нее, Диана вдруг поймала себя на том, что пытается определить сорт разбросанных по ткани роз. Выругавшись про себя, отшвырнула блузку и достала простую белую кофточку.
Она посмотрелась в зеркало и скорчила кислую гримасу. Нарядец получился чересчур похожим на школьную форму, а хвостик вместо прически делал ее еще на пару лет моложе. Но, дьявол, не выряжаться же в обтягивающее и открытое вечернее платье для фермеров из «Лисьей норы» и… даже для Уолта!
После встречи утром ей не удалось толком поговорить с ним. Два раза она выходила из дома, чтобы посоветоваться, и он встречал ее с предупредительной вежливостью, как делал всякий раз при других работниках. При этом ему блестяще удавалось дать ей понять, что она мешает, и Диана с облегчением возвращалась в дом.
Те двое, что должны были заниматься камином в библиотеке, не показывались. Диана позвонила и наткнулась на автоответчик. Ближе к полудню мастер перезвонил, извинялся долго, но неубедительно. Туманно объяснил, что пришлось заняться другой работой. Конечно, конечно, в понедельник они непременно будут. «Да, мадам, приедем чуть свет. Да, со всем нужным инструментом, не извольте беспокоиться».
— Хотелось бы надеяться, — пробормотала Диана и положила трубку. Ускорить дело она не могла, но после нового обхода библиотеки решила, что не потерпит больше этого мусора на полу. Библиотека стала для нее любимым местом в доме, и не в силах вздорный лживый работяга помешать ей спокойно проводить в ней время. Час трудов, и комната приобрела свой обычный уют, исключение составляла огромная дыра с рваными краями, зиявшая на месте старого камина.
Потом она поднялась наверх и прибрала постель, в которой спала Мэри-Джо. Она обошла остальные комнаты, чтобы еще слегка навести порядок — крошечную тумбочку пододвинула к кровати, сверху поставила лампу, затем принесла стулья. В записке Мэри-Джо говорилось, что она работает до десяти. Стало быть, приедет совсем поздно. Писала она в той же манере, что разговаривала, кратко и по делу, без словесных изысков и лишних объяснений, продиктованных вежливостью. Она останется на ночь еще раз, и никаких…
Поскольку ужина ей обещано не было, Диана приготовила легкую закуску и заставила себя поесть. Она не была голодна и не собиралась много пить, но знала, что даже пиво на голодный желудок может подействовать чересчур расслабляюще. А именно нынешним вечером опасность совершить оплошность была особенно велика.
Выбор одежды занял много времени, и она все еще искала босоножки, когда на пять минут раньше назначенного времени к дому подъехал Уолт. Тем не менее он выбивал по клаксону нетерпеливую дробь. Обнаружив наконец босоножки под кроватью, Диана перебросила через плечо сумочку и сбежала вниз по лестнице.
«Старина» Уолт не доставил Себе труда выйти ей навстречу из своего пикапа. Он только перегнулся через переднее сиденье и открыл дверь, а потом подал руку и помог забраться в машину. Когда он закрывал дверь, его рука скользнула по ее груди. Она сделала вид, что ничего не заметила. В своем желании показать столичной штучке, что такое простой деревенский парень, он явно переигрывал: нарочно выбрал самую старую и ржавую машину, намеренно свел к минимуму знаки внимания, а оделся в простую рубашку и чистые, но сильно вылинявшие джинсы, оставив на голове всегдашнюю бейсбольную шапочку.
— Как ваша голова?
— Прекрасно.
Следующие слова он произнес, когда они почти доехали до города.
— Наверное, вам следует посвятить меня в свои планы. Чего вы хотите добиться сегодня вечером?
— Мне нужно побеседовать с людьми о Брэде. Вы же сами сказали, что лучше «Лисьей норы» места для этого не найти.
— Я всего лишь имел в виду, что остальные хуже. Это не значит, что завести речь на интересующую вас тему будет легко. Он пробыл здесь недолго, да и уехал достаточно давно. Вот если бы вы мне позволили рассказать всем, кто вы на самом деле…
— Ни в коем случае!
Уолт пожал плечами.
«Лисья нора» располагалась на самой окраине городка. Таверна притулилась между магазином подержанных автомобилей и гаражом. По ее виду никак нельзя было сказать, что это заведение, которое популярно среди фабервилльского бомонда. Вдоль одной из стен внутри тянулся ряд кабинок, в центре зала располагались столики, а по противоположным концам — стойка бара и небольшая эстрада. Стены были увешаны рекламой и плакатами. На одной из полок стоял стеклянный ящик с чучелом лисицы — символом таверны. Один из ее стеклянных глаз-пуговиц отсутствовал.
Заметив выражение лица Дианы, Уолт повел ее в одну из кабинок, где в одиночестве сидел пожилой забулдыга и тупо пялился на пустую пивную кружку. Прядь выцветших песочного цвета волос обрамляла его лысину, делая ее похожей на тонзуру. Он так и не поднял взгляда, даже когда Уолт рывком поставил его на ноги со словами:
— Спасибо, Билл, молодая леди по достоинству оценит твою галантность.
Он помог бедняге перебраться на нетвердых ногах за пустующий столик.
— Все н-нормально, — пробормотал Билл. — С превеликим удовольствием…
Уолт жестом привлек внимание официантки и через весь зал заказал светлое пиво для Дианы и темное для себя.
— Я не ошибся? — спросил он, усаживаясь напротив нее.
— Вы с Биллом можете пить все, что вам вздумается, а мои вкусы, как я вижу, не имеют значения.
Прежде чем он смог ответить, появилась официантка с заказом и принялась энергично наводить порядок на столе.
— Давно ты к нам не заглядывал, Уолт. Видать, стал такой занятой, что куда там.
При этом она панибратски подмигнула Диане.
— Да, я был занят, — коротко ответил Уолт. — Руби, познакомься, это Диана.
Если бы не чрезмерный макияж, Руби годилась бы ей в матери. Она поспешно вытерла влажную руку о передник и протянула Диане.
— Так вы та самая барышня, что нанялась садовником в усадьбу старой мисс Массер?
— Угадали, — кивнула Диана, которая понимала, что здесь усадьбу еще много лет будут называть по имени бывшей владелицы.
— Как же это, интересно, у вас ручки такие беленькие, ежели вы все время ковыряетесь в земле? — с невинным видом спросила Руби. Уолт чуть не поперхнулся глотком пива.
— Я всегда работаю в перчатках, — не растерялась Диана.
— И очень правильно! — Руби взяла в руки свой поднос, но уходить не торопилась. — Говорят, вы остались в том доме одна, пока Николсоны уехали. Храбрая же вы девушка! Я бы не осталась там одна на ночь за весь урожай китайского чая.
Уолт посмотрел на нее неодобрительно.
— Опять ты начинаешь, Руби. Все эти истории не более чем вздорные россказни и слухи.