Когда падают шишки
СЕМЕРО С ЮЖНОГО УРАЛА
Перед вами, дорогой читатель, лежит книжечка, в которой семь молодых товарищей-южноуральцев поместили свои сочинения. Свежие и умные. И само собой разумеется, смешные.
Многие явления современной жизни стали объектом описания в тех рассказах и сценках, миниатюрах и афоризмах, которые включены в сборник. И широта эта легко объяснима: все семь авторов имеют основную профессию. Каждый из них на своем участке жизни работает и наблюдает тот кусок действительности, что сопряжен с его деятельностью.
Александр Петрин — работник торгового аппарата. Нет, он не сидит в магазине за прилавком. Петрин — один из организаторов нашей торговли. Сперва он работал в потребительской кооперации, а ныне — в городской торговой сети осуществляет надзор и административную помощь тем «точкам», которые знакомы вам, товарищ читатель, по вашим ежедневным покупкам. Потому и рассказы Петрина столь живо и достоверно описывают повседневную жизнь и села и города…
Иосиф Лемешек прошел извилистый путь: он был и зубным техником, и киномехаником, и преподавателем, работал в научно-техническом обществе… А сейчас трудится на должности инженера по патентам. Посмотрите новеллы и юморески Лемешека, и вы поймете, как ему пригодились его скитания по жизни!
Александр Сазоненко — сотрудник районной газеты. Но его короткие рассказы о детях совсем не похожи на те очерки и отчеты, статьи и заметки, которые он пишет для своей газеты. Кто же не знает, что газета ставит перед своими авторами другие задачи, требует другого стиля, нежели мягкие по интонации описания детской психологии, воспроизведение языка ребенка, его интересов и поступков? Но Сазоненко справляется с обеими этими задачами. В газете он оперативен и четок, а в сборнике он предстает как мягкий и тонкий наблюдатель детской жизни. И мы благодарны ему за эти небольшие сюжеты, раскрывающие душу ребенка.
Андрей Никитин — рабочий из Магнитогорска. И он тоже берется за перо, чтобы описать нам забавный случай, в котором главным действующим лицом является мальчик. Только у Никитина, помимо Вовки, которому, очевидно, лет семь, мы видим еще и Вовкиных родителей. И такой косвенный показ супружеской пары и их знакомых делает фигуры взрослых более острыми, впечатляющими. Не говоря уже о том, что и мальчик обрисован здесь занятно и весело…
Евгений Давыдов живет и работает в Оренбурге. Журналист Давыдов представлен достаточно обильно, ибо он умеет видеть многое. И то, что видит, превращает в подлинные сатирические произведения. Сценка, фельетон, юмористический рассказ — все в возможностях Давыдова. Многие темы ему под силу, потому что молодой автор и внимательно всматривается в окружающую его действительность, и умеет находить форму для своих впечатлений…
Михаил Керченко — агроном, живет и работает в Курганской области.
Заканчивают сборник микробасни, афоризмы и шутки Льва Рахлиса. Рахлис работает во Дворце культуры железнодорожников в Челябинске. Но и его тянет к перу. Как мы видим, правильно тянет: в трудном жанре малой формы сатиры он создает неглупые и смешные строки.
Наверное, меня можно упрекнуть в том, что я чрезмерно коротко говорил здесь об участниках сборника. Но я это сделал сознательно: я сам столько раз страдал от длинных предисловий, что никогда не позволю себе мучить читателя таким способом.
Очень хорошо, что на Южном Урале есть свои юмористы. Поздравляю с этим авторов и читателей настоящей книжечки!
В. АРДОВ
А. ПЕТРИН
ПРОСВЕТИТЕЛЬ ИЗ БОЕВО
За окном правления боевского сельпо грязь и слякоть. С утра дождик сеет, как сквозь сито, нагоняет тоску. Воробьи, мокрые, взъерошенные, попрятались под карнизы домов. Вид у них унылый и задумчивый.
С таким же видом сидит у стола председателя сельпо Петра Кузьмича Бабкина щуплый молодой человек в очках, в мокром прорезиненном плаще и больших кирзовых сапогах, облепленных грязью, — только что приехавший из города товаровед отдела по торговле книгой облпотребсоюза Виталий Спирин.
Зато сам председатель правления сельпо Петр Кузьмич Бабкин так и пышет весельем: его толстые тяжелые щеки красные-красные, и кажется, именно от этих щек, а не от жарко натопленной печи так тепло в маленькой комнатке.
— А!.. Из книжного отдела… Рад! Рад!.. — в который уже раз повторял Петр Кузьмич. — Люблю, знаете, книгу… Хотя, ежели говорить самокритично и без лакировки действительности, разных там институтов не кончал. Но — самоучка… До многого дошел своим путем… Науки уважаю. Знаешь, сколько раз пчела махает крыльями? Не знаешь? То-то!.. Двадцать шесть тыщ раз в минуту. А ты думал?.. Научно обоснованный факт! Это тебе, брат, не в носу ковырять! А еще читал я недавно в одном научном тоже журнале: в какой-то местности «снежный человек» объявился. Здоровенный, понимаешь, детина, — как бы не соврать, — трех метров ростом, питается исключительно мышами, и по-нашему ни бе, ни ме. Вроде глухонемого. Вот я все думаю: что, ежели его водкой напоить и по селу пустить, а?
Петр Кузьмич покровительственно похлопал гостя по плечу и великодушно пообещал:
— Ну, мы с вами на научные темы еще поговорим… Хотя, ежели правду сказать, не время выбрали вы ехать, товарищ уполномоченный, ох, не время!.. Дороги у нас, прямо сказать, неважные и, обратно же, — хе-хе! — погода… Стихии природы, так сказать… Тут уж ничего не попишешь. За границей вот, говорят, везде асфальт. Я читал: на каждого жителя приходится до четырех гектаров замощенной площади… Тут у нас налицо имеется некоторое отставание, как думаете, а? Но вы человек, я смотрю, молодой, хоть и в очках, для вас, так сказать, проминаж, а?
— Как у вас с распространением книг? — перебил его Спирин.
— Книг? Хе-хе-хе!.. — Петр Кузьмич развеселился еще больше и плюхнулся в кресло, жалобно взвизгнувшее под его грузным телом. — Полный ажур! Хотя, ежели правду говорить, трудная эта штука, книга-то… Писателям что? Купил себе пятерку тетрадей, сел да накатал. Один, забыл фамилию, в день по роману писал! Научно обоснованный факт, сам читал в календаре. Ну и, само собой… эти самые… пети-мети… загребал соответственно… Дом нажил, поместье. Бесплатно он тебе заявление в нарсуд не напишет, не то что книжку с картинками. Жил, как фон-барон Мюнхаузен!.. Тут у нас, в Боеве (вот потеха!), появился один такой Федька Зацепин, на тракторе работает. Тоже пишет, сукин сын! Пишу, говорит, поэму о любви: что такое дружба, и что любовь, и как я обо всем этом понимаю… Дубина ты, говорю, глянь на себя, какой ты писатель? Писатель ходит в кожаном пальте, хромовых сапогах, «Столичную» пьет, закусывает килькой «высший сорт». А ты? Это я вот к чему: им, писателям, легко, а нам ох как трудно книгой торговать. — Бабкин подмигнул Спирину и настежь открыл окно. — Хочешь — продемонстрирую? — И он окликнул древнюю сгорбленную старушку, шлепавшую по грязи большими кирзовыми сапогами: — Эй, бабка! Бабка Матрена!
Старушка оглянулась и остановилась.
— Здорово, бабуня! — громогласно приветствовал ее Петр Кузьмич. — Сколь далеко, божья старушка, топаешь? Прямо футболист-спортсмен…
— А что? — заулыбалась старушка, — я еще ничего…
— А я тебе, бабка, что говорю: пора тебе в общество юных друзей природы вступать. Так, мол, и так: молодая энтузиастка, желаю повысить уровень и так далее. А для этой цели тебе необходимо в первую очередь что? Те-ле-ви-зор! С телевизором лафа: повернешь ручку — девки тебе пляшут, воронежский хор частушки жарит, как в престольный праздник. Потом лектор научит тебя различным религиозным суевериям… Потом покажут городские моды, а также новейшую кинокартину из жизни уголовных элементов, чтоб ты была, бабуня, бдительной и на базаре рот не разевала…
— Вот уважил ба, Петр Кузьмич, — обрадовалась старушка. — Телевизор в домашности штука больно нужная.
— А ты думала? — Петр Кузьмич солидно кивнул. — А в придачу к телевизору дается популярная библиотека, всего две десятки доплатить. Покупай себе очки и занимайся самообразованием. Телевизор перегорит или сломается, а ты будешь иметь полный университет на дому: прочтешь про Антарктиду, про рыбоводство, стихи про пьянство… Так сговорились, что ли?
Старушка замялась:
— А… слышь, Петр Кузьмич, без этих… без книжек никак нельзя?
— Нипочем, — заверил Петр Кузьмич.
— Так уж… Я… такое дело… Погожу чуток. Да и у соседки мы телевизор глядим. И как обходиться с ним — не умеем.
— На этот счет приложено руководство: все, какие есть, схемы, чертежи. Могу заодно подключить популярную книжку «Курс экспериментальной физики». Проштудируйте разок со стариком — и крути-верти, моя машина. Сразу вскочите на высший уровень современности. А кромя — дам в рассрочку.
— Погодить надо, — упрямилась старуха. — Не к спеху нам…
— Ладно, — согласился Петр Кузьмич. — Ежели такое дело, можем мы иметь с тобой другой вариант. Стиральная машина. Экстра-класс! Суй свои лохмуты, сыпь порошок и крути заместо патефона. Ручку пускай старик вертит. А в это время ты ему будешь читать всякую поучительную литературу. И закрутится у вас счастливая жизнь, как в опере «Ромео и Джульетта».
Но старуху и эта лучезарная перспектива не прельщала. Даже Петр Кузьмич под конец обозлился:
— Скупая ты, бабка, отсталая… В общем — подумай.
Старуха свернула в переулок, и Петр Кузьмич захлопнул окно.
— Видал? — усмехнулся он. — А в магазине, думаешь, лучше? Попадается, конечно, покупатель и на книгу. Но уж больно он привередлив, избавь бог: дай ему то, дай ему это, такая ему не нужна, а такую вынь да положь… Заходит, скажем, малец какой-нибудь, от земли не видно: «Есть у вас «Авиамоделизм?» И название придумает, кошкин сын! Таковой, мол, в наличии нету, но специально для тебя держим веселую научную книжку «Диагностика детских заболеваний», бери, просвещайся, и чтоб не хворал, докторей зря не гонял! А мне, дескать, такая не нужна… Повернулся и пошел. Он тебе разве понимает, что такое план? Да по его эта «Диагностика» хоть сгний под прилавком, ему, понимаешь, «Авиамоделизм» подавай…