– И как тебе это? Наверное, надеялась, что приползет медянка, и Валя сможет лечить людей, как ты. А тут на тебе – ужик, жаль, не лягушка прискакала.
Мария снова рассмеялась. Бабушка села на крыльцо рядом с ней.
– На все воля Божия.
– Уж, – снова улыбнулась Мария. – Значит, ее дар будет совсем слабый, да? Может, она будет находить пропавшие вещи. Или станет лучшим грибником во всей стране. Или сможет предсказывать погоду.
– Кто знает. На все воля Божия, – повторила бабушка.
– Ты так часто на него ссылаешься, – со злостью сказала Мария. – Отчего же он, твой добрый, всезнающий и всепрощающий Бог, послал на мой обряд обращения гадюку?
Бабушка промолчала. Она рисовала на песке прутиком, оброненным Марией. У нее выходили странные линии, скрученные и переплетающиеся друг с другом. Она не знала, почему ее дочери выпала такая доля, и от всего сердца молилась, чтобы судьба внучки была другой. Она не скажет Марии, что такого огромного ужа не видела никогда в жизни. Легенды об ужином короле ходили по деревням, но она считала их сказками. И ведь он поджидал их на дереве, словно знал, что Валя придет. Она помнила свою собственную змею – коричнево–золотистую медянку. Она бы уместилась у нее на ладонях. И ждать ее пришлось до вечера. Они потом с мамой едва не заблудились в болоте. Гадюка Марии выползла на камень через несколько часов. Она была довольно крупной, с метр длиной. Но Валин уж… Он напоминал скорее тропическую змею, чем безобидного болотного жителя. Что ж, чем это обернется – покажет время.
Часть 10
Лев Семенович свистящим шепотом позвал Валю в кабинет и торопливо закрыл за ней дверь.
– Дело есть, – загадочно произнес он ей на ухо, встав на цыпочки.
– Слушаю вас.
– У нашей Аллочки в пятницу день рождения, – объявил директор. – Вот тебе, – он протянул девушке конверт. – Купи что-нибудь в подарок.
Валя растерянно открыла конверт – негусто.
– А что ей подарить? Я ведь совсем ее не знаю.
– Вот и узнай, – приказал Лев Семенович. – Или купи что-нибудь универсальное, от чего ни одна женщина не откажется, духи там, шарфик какой… Придумай сама, – он нетерпеливо от нее отмахнулся и погрузился в бумаги, на которых Валя разглядела стрелки и звезды. – Я вот думаю мебель переставить, – признался директор, переворачивая лист бумаги так и сяк. – По фэн–шую. Летящие звезды сейчас на юго–западе, угу, а мое число ба–гуа – четыре…
Валя вышла, чтобы ему не мешать, и натолкнулась на Элю. Девушка поставила греться чайник и отвернулась, рассматривая китайский календарь, висевший, судя по его виду, уже долгие годы. Сегодня она оделась во все черное и выглядела как толстая ворона.
– Скажи, Эля, а ты не относишься к какой–нибудь субкультурной группировке? – спросила Валя.
– Чего? – девушка повернулась к Вале, черные нарисованные брови поползли вверх.
– Ты сегодня вся в черном, вот я и подумала, может ты – эмо или гот? Я в этом не особо разбираюсь, прости, если обидела.
– Черное стройнит, – буркнула Эля и отвернулась к плакату.
А Валя вдруг подумала, что убийство могло быть ритуальным. Рыжие зеленоглазые женщины вроде Любы всегда привлекали внимание. Может, Эля принадлежит к какой–нибудь сатанинской секте, тогда кто знает, для чего мог понадобиться маленький ребенок. Валя передернулась. Думать о таком не хотелось
– Эля, можешь мне помочь? – попросила Валя сотрудницу. – Мне директор дал задание купить Алле подарок на день рождения, а я совсем не знаю, что ей может понравиться.
– Расщедрился Лев, – удивилась Эля. – Раньше нашей же продукцией поздравлял. И, честно говоря, меня удивляет, как фирма до сих пор держится на плаву: мыло не мылится, шампуни не пенятся… Ты Алле только духи не покупай, она к запахам придирчивая. А когда мой день рождения будет, то лучше деньгами дарите.
– Учту, – пообещала Валя.
– Зинаида Петровна, – обратилась Эля к уборщице, – посоветуйте, что нашей Аллочке надо?
– Мужика ей надо хорошего, – моментально нашлась та.
– Где ж я ей возьму такого до пятницы, – растерялась Валя.
– Это вопрос, – согласилась Зинаида. – А вот твой друг бы ей не подошел, как считаешь?
– Павел? Он хороший, только…
– Вижу, только работать над ним и работать. Откормить для начала… Если б еще помоложе был, а после сорока мужика уже не перевоспитаешь. А как вы с ним подружились? – она пытливо посмотрела на девушку.
– Мы дальние родственники, – соврала Валя.
– Что обсуждаете, девушки? – Игорек изящно облокотился на Валин стол. Вчерашнее свидание завершилось не вполне удачно, но сдаваться он и не думал. В конце концов, отбивать ее у того бугая он не собирается, а о случайном перепихоне Валя своему хахалю рассказывать не станет – не совсем ведь дура, так что можно продолжить флирт.
– Мужчин обсуждаем. Чай будешь? – предложила Эля.
– Да, сделай, пожалуйста. Кстати о мужиках. Ты бы хоть предупреждала, что твой парень такой ревнивый, – с претензией заявил парень Вале.
– Ну–ка, ну–ка, – оживилась Зинаида. Эля тоже подвинулась к столу, протянув чашку Игорьку.
– Решил я сводить новую сотрудницу в кафе, – Игорек отхлебнул чай и поморщился. – Эль, а сахар? – девушка подала ему сахарницу. – И вот пьем мы с ней кофе, как цивилизованные люди, разговариваем, о работе, конечно, – парень многозначительно посмотрел на Валю. – И тут вваливается шкаф два на два и начинает предъявы лепить.
– Жалко, что он тебе еще физиономию не начистил, – влезла в разговор незаметно подкравшаяся Алла.
– Откуда столько агрессии? – возмутился Игорь.
– А что, шрамы украшают мужчин.
Парень демонстративно обиделся и ушел на свое рабочее место, за ним потянулись остальные сотрудники, кроме Аллы. Она заварила себе кофе и замешкалась у Валиного стола. Алла не призналась бы в этом даже самой себе, но дружить с женщинами она могла, лишь чувствуя над ними превосходство. Она окинула цепким взглядом фигуру новой секретарши, с легкой досадой не обнаружив никаких изъянов. Светлые волосы схвачены в скромный хвост, но все равно выглядят здоровыми и блестящими. Идеальная ровная кожа. Темные густые ресницы отбрасывают тень на пол щеки. А глаза… Если глаза – зеркало души, подумалось Алле, то душа у Вали необыкновенной чистоты. Валя постучала ручкой по столу, изучая буклет, потом, задумавшись, прикусила кончик ручки.
– Названия у этих шампуней – весь мозг сломаешь, – пожаловалась Валя. – Чандрамахта Бундрахай. Что это вообще?
Алла не смогла сдержать улыбки – на губе у Вали расплывалось чернильное пятно. Симпатичная, но простушка – вынесла вердикт Алла. Провинция. Чувство стиля отсутствует напрочь. Такую фигурку прятать под свитер… Что–что, а подать себя Алла умела. Она прекрасно знала все свои выигрышные стороны и не забывала их подчеркивать: высокая прическа, чтобы ценители классической красоты заметили ее профиль и длинную шею, аккуратные сережки в маленькие ушки, обязательно каблуки, чтобы ноги, слегка полноватые, казались стройнее, на талию ремешок, в ложбинку декольте – украшение, приковывающее взгляд…
– У тебя пятно на губе, – сказала Алла. – Вымазалась ручкой.
– Да? – Валя достала из полки салфетки для монитора и вытерла ими губы. – Фу, горько, – сморщилась она.
– Зато теперь порядок.
– Алла, почему ты не любишь Игоря? – в лоб спросила девушка.
– Его не за что любить, – нахмурилась женщина. – Не связывайся с ним.
Валя не стала говорить, что у нее у самой от одного его вида изжога.
– Он симпатичный, обходительный… – произнесла девушка вместо этого.
– Знаешь, когда я была еще маленькой, меня каждое лето отправляли к бабушке. Сразу как звенел последний звонок, папа клал в багажник сумку с заранее собранными вещами, вез меня в деревню и оставлял на три месяца. Мне там нравилось. Солнце, озеро с пологим песчаным дном, компания детей того же возраста – все, что надо для счастья ребенку. Но мою радость постоянно омрачали попытки бабушки привлечь меня к сельхозработам. А я с детства не любила в земле ковыряться, городской ребенок, – хмыкнула Алла. – И вот представь себе удивление бабушки, когда на грядках, которые она мне поручила, ничего не взошло. Вообще ничего. На всем огороде буйно зеленели всходы, сорняки перли даже на тропинках, исхоженных тысячу раз за день, а мои грядки выглядели как свежевскопанные могилки... Я к чему это рассказываю, Игорек – как те грядки, – пояснила он. – Может, когда–то в него и пытались посеять доброе, хорошее, вечное, да только не взошло ничего. Он пустой, мертвый.
– И что бабушка? Сдалась?
– Как же, – улыбнулась Алла, – она меня к прополке приспособила. Сказала, у меня рука убийцы – к чему прикоснусь, то дохнет. И с тех пор не разрешала мне кормить цыплят. А я так любила выйти на крыльцо с мисочкой пшена и заголосить на всю округу «цыпа–цыпа». Даже соседские куры прибегали. И не принимай на веру слова и комплименты Игорька, – посоветовала женщина, – он ко всем сотрудницам приставал в свое время, разве что Зинаиду обделил вниманием.
– Ко всем? – Валя почувствовала знакомый шепоток интуиции. – И к той сотруднице, что умерла?
Алла нахмурилась и хотела уйти, но передумала.
– Да, к Любе тоже. И я почти уверена, что у них все зашло достаточно далеко.
– Вы ведь с ней дружили? – уточнила Валя. – Почему ты не сказала ей все то же, что и мне?
– Я говорила, но она не слушала. Муж изменил ей когда–то, и она никак не могла с этим смириться. Вообще–то Люба была умной женщиной, а тут повела себя как дурная баба.
– Ты не думала, что это Игорек мог ее убить? – осторожно спросила Валя. – Из ревности.
– Брось, – отмахнулась Алла. – Я же тебе говорю, он пустой. Он не способен на сильные чувства и поступки.
Алла ушла, а Валя повернулась к компьютеру. Значит, Игорь? Алла уверена, что это не он, но кто знает, какие демоны могут крыться за смазливой оболочкой. Люба переспала с ним из мести изменившему ей мужу, потом отказалась продолжать интрижку, а любовник из оскорбленного самолюбия и ревности убил ее? И с этим человеком она вчера сидела в кафе, пила кофе, держалась за руки. Девушка вздрогнула, к горлу подкатила тошнота. Павел, выходивший из кабинета, заметил, как она побледнела.