– Помните, два года назад погибла ее коллега?
– Да. Но ведь это было так давно…
– Всплыли новые факты. Конечно, вы – мать, и не можете представить, что ваша дочь способна на убийство, и обвинение ей пока что не было выдвинуто…
Виктория отпила чай, не прерывая Валю.
– Кажется, бедную женщину прирезали прямо в постели?
– Так и было.
– Что ж, если это сделала Эля, то она должна понести наказание. К тому же жить с убийцей… Я бы не хотела однажды почувствовать нож на своей коже.
Она потерла шею, и Валя отодвинула чашку. Ее пронизывал холод, но пить чай, приготовленный этой женщиной, ей расхотелось. «Мама!» – вопль Элиной души эхом отдался у нее в голове.
– Говорят, что у большинства преступников было несчастливое детство, – вырвалось у нее.
– У нее было все необходимое, – ответила Виктория, допивая чай. – Кажется, у меня есть то, что вас заинтересует.
Валя пошла за ней следом, махнув мужчинам. Комната за стеклянными дверями, увитыми орхидеями, напоминала сцену. Бархатные шторы, украшенные кистями, походили на занавес, мягкий золотой свет, льющийся из торшеров и хрустальной люстры, придавал Виктории свежий вид и молодил лет на десять. Женщина подошла к шкафу в углу комнаты, привстала на носочки, продемонстрировав крепкие икры и высокий подъем ступни профессиональной балерины.
– Я нашла их в мусорном ведре на следующее утро после убийства, – сказала Виктория, протягивая полиэтиленовый пакет, который тут же выхватил Денис.
– Это перчатки, – сказал он.
– Да, я подарила их Эле на день рождения. Неприятно обнаружить свой подарок в мусорке. К тому же они были чем–то испачканы. Я хотела отнести их в химчистку, а потом они вылетели у меня из головы. Не знаю, вспомнила бы я о них сейчас, но Эля как раз купила себе серые замшевые ботинки. Перчатки пошли бы к ним изумительно.
Андрей взял у Дениса пакет, присмотрелся, и Валя увидела, как кровь отхлынула у него от лица. На серых шерстяных перчатках виднелись застарелые бурые пятна.
– Ну–ну, – прошептала она. – Ты ведь не Игорек, не станешь падать в обморок от вида крови.
Из квартиры Эли они вышли потрясенные. Не столько перчатками, сколько показаниями Виктории. Она подтвердила, что Эли не было дома в ночь убийства. Она не знает, во сколько ее дочь вернулась домой, но точно уже под утро. Она думала, что у Эли начинает налаживаться личная жизнь, а оно вот как оказывается… Вся одежда, которая была в тот день на Эле, исчезла. Пальто, джинсы, ботинки, даже шапка. Эля сказала, что отдала одежду в церковь, для бедных, но сейчас–то Виктория понимает, она просто перемазалась в крови и все пришлось уничтожить. Даже тогда версия с благотворительностью показалась ей сомнительной. Она решила, что Эля в очередной раз поправилась. Вот разве что шапка вызывала сомнения. Голова ведь не толстеет. Здесь Виктория хохотнула, радуясь удачной шутке. Да, она готова повторить свои слова в суде. Рада была помочь следствию.
– У меня от этой балерины мороз по коже, – сказал Андрей.
– Ага, и волосы дыбом, – согласился Денис, погладив себя по лысине. Они спустились на лестничный пролет, когда этажом выше скрипнула дверь. Раздался истошный писк, и Валя бросилась наверх. Она вернулась, прижимая к груди котенка.
– Смотрите, а вот это пятнышко у него на спине похоже на сердечко, – сказала она. – Назову его Амур.
– Хорошее имя, – одобрил Андрей, – мурчащее.
– Как думаешь, Павел будет не против, если котенок поживет у него в доме, пока я не уеду? Потом возьму его с собой. Ути, мой пушистик! Поедем с тобой в деревню, будешь там ловить мышек…
– Валя, я как раз хотел поговорить об этом…
– О мышках? – удивилась девушка, подписывая протокол, составленный сержантом.
Они попрощались с Денисом и Сергеем и сели в машину Андрея.
– Я не хочу тебя отпускать, – сказал Андрей, погладив Валю по щеке. – Мне больно думать, что ты можешь уехать и я никогда тебя больше не увижу.
– Мы все еще не нашли Динку, – напомнила Валя.
– Да, но нашли убийцу. Ее могут расколоть в ближайшие дни. Что тогда?
– Я не знаю, – сказала девушка. – Сейчас нам надо вернуться к Паше. Он там с ума сходит.
***
Когда они вошли в дом, Вале бросилось в глаза знакомое пальто. Она видела его каждый день, но на работе. А у Прохора на стойке сверкала разноцветная гора конфет.
– Угощайтесь, – предложил им охранник. – Сегодня праздник – Хэллоуин. Думал, вдруг детишки какие ряженые позвонят. Так хоть бы один в ворота ткнулся.
Из–за угла показалась маска вампира с окровавленными клыками.
– Уах–хахаха! – басовито рассмеялся Юра, но получил подзатыльник от Прохора и стащил маску. – Че дерешься?
– А ты гостей мне не пугай. Может, и детей ты распугал?
– А что, нам больше будет, – Юра стащил конфетку и кинул ее в рот, бросив фантик назад на стойку. Прохор покачал головой, взял фантик и выбросил в урну.
– Не прижился еще этот праздник, – сказал Андрей. – Подождите коляд. Тогда и конфеты понадобятся.
Павел с Аллой вышли им навстречу, держась за руки.
Андрей рассказал о том, как прошел обыск тут же, в прихожей.
– Надо дождаться результатов экспертизы. Если окажется, что на перчатках кровь Любы, то дело становится беспроигрышным. А уж с показаниями ее матери, Эле дадут по максимуму. Так что отпираться и замалчивать местонахождение Динки не будет смысла.
– Она выглядела так странно, когда мы ехали в участок, – задумался Паша. – Будто отрешилась от этого мира.
– Прошло два года, – заметила Алла. – Она поверила, что это сойдет ей с рук. Хотя не знаю, как она жила с такой тяжестью на сердце. Ведь Эля была на работе на следующее утро после того, как убила Любу. Я точно это помню. Как я могла не заметить ничего подозрительного?
– Она красится как японское привидение, – сказал Андрей. – Под таким гримом не разглядишь ни синяков от бессонной ночи, ни покрасневших глаз.
– А потом, когда в офис пришли следователи, и мы узнали о том, что произошло, мы с ней плакали, обнявшись, – Алла передернулась и обхватила себя за плечи.
– Я думаю, что для нее большим ударом, чем даже арест, были слова Игорька, – сказала Валя. – Эля его любила, надеялась, что он тоже испытывает к ней чувства. Помните, как он бежал за машиной и кричал, что для него это ничего не значило?
– Надо быть безнадежной тупицей, чтобы поверить в любовь Игорька, – фыркнула Алла.
– Или отчаявшейся женщиной, которую никто никогда не любил, – заметила Валя.
– И что теперь? – спросил Павел. – Снова ждать?
– Выходит, что так, – согласился Андрей. – Послушай, Павел, я облажался. Версия Вали оказалась верной. А мое расследование не принесло тебе ничего, кроме лишних трат. Так что я отказываюсь от гонорара. Сразу вернуть уже полученное не могу, потратил…
– Перестань, Андрей, – прервал его Павел. – Ты хороший детектив, но у тебя нет экстрасенсорного чутья.
Андрей едва заметно скривился.
– И следствие не закончено, – продолжил мужчина. – И не будет закончено, пока Динка не окажется дома. Или пока я не положу цветы на ее могилку…
Он сжал зубы, и Алла погладила его по плечу.
– Ладно, я пойду, – сказал Андрей. – Завтра созвонимся.
– А это кто? – умилилась Алла, заметив пушистый комочек в руках Вали.
– Амур. Паша, пожалуйста, пусть он пока здесь поживет, потом я его с собой заберу.
Павел поглядел на тощего котенка и махнул рукой. Когда–то они с Любой хотели завести домашнее животное, ждали, пока Динка немного подрастет.
– Я провожу Андрея, – сказала Валя, выскользнув за детективом следом.
– А ты, – повернулся к Алле Павел, – останешься со мной?
– Я думала, ты не попросишь, – призналась женщина. Они поднялись по лестнице на второй этаж, а Прохор с тяжелым вздохом вышел из–за перегородки. Он сгреб котенка и поднял его к глазам.
– А этого жильца, значит, мне подбросили?
– А что, – ухмыльнулся Юра. – Выдрессируешь себе сторожевого кота. Будешь с ним территорию обходить. Научишь тапочки приносить.
– Главное, чтобы он в тапочки не гадил. Пойдем, котейка, организуем тебе уголок.
– Зато теперь у тебя бог любви под рукой, – крикнул Юра ему вслед.
– Амур, как же… Будет Мурзиком, – пробасил Прохор из кухни. – Для такого бедолаги подойдет имя попроще.
Часть 23
На улице было зябко, земля под ногами хлюпала. Валя задела плечом ветку яблони, растущей во дворе у Павла, и мелкое яблочко, повернувшись красным бочком, вдруг сорвалось, упало, взорвав лужу фонтаном брызг. Зрелые яблоки падают сами – вспомнилась девушке бабушкина поговорка.
Валя села в машину к Андрею.
– Ты расстроился, что убийцей оказалась Эля? – спросила она. – Я сама не ожидала. А ведь я почувствовала, что с ней что-то не так, еще когда искала пропавшие вещи…
– Какие–такие вещи?
– Да не важно, – отмахнулась девушка. – Я хочу сказать, чтобы ты не винил себя. Перфекционизм до добра не доводит. Все ошибаются.
– Только не ты? Ты ведь у нас идеальная девушка? Красавица, спортсменка, комсомолка, экстрасенс и девственница в одном лице?
Андрей пытался сдержаться, но сарказм прорвался.
– Вообще–то я хотела тебя поблагодарить, – призналась Валя.
– За что? – удивился мужчина.
– Ты спас меня.
– Когда это?
– Ну как же. Эля угрожала убить меня. И она была готова это сделать. А ты оказался рядом. В нужный момент, – Валя придвинулась к нему поближе, ее глаза в темноте казались почти черными.
– Она не стала бы тебя убивать.
– Ага, потрогай, какая у меня шишка, – Валя взяла руку Андрея и приложила к затылку. – Она меня швырнула об стену как котенка.
– Бедненькая, – Андрей погладил Валины волосы, провел рукой по нежной шее. – Ты пахнешь дождем и мокрыми листьями, и немножко дымом, – прошептал он, целуя девушку в щеку.
– Это, наверное, я в машине Дениса сигаретами провонялась, – сказала Валя.
– Лучше помолчи, – Андрей поцеловал ее, мягкие губы раздвинулись, следуя за его движениями. Валя наслаждалась теплом, разгоравшимся внизу живота, накатывающим волнами. Ей было так хорошо рядом с ним. И ведь Андрей прав. Она не может вечно ждать неведомого мужчину из снов, который всегда убегает от нее, ускользает, как солнечный луч. Ей хочется жить здесь и сейчас, любить, испытывать страсть, наслаждаться ласками мужчины, который знает, как доставить удовольствие.